Филип Дик - Человек в Высоком замке (сборник)

Мой долг патриота – прочитать «Саранчу», – подумал он, – как бы глупо это ни выглядело».

– Роберт, вы совсем не едите. Невкусно? – участливо спросила Бетти.

Он торопливо ткнул вилкой в тарелку.

– Нет, что вы. Я уже лет сто ничего вкуснее не пробовал.

– Спасибо. – Она явно была польщена. – Я очень старалась, чтобы все было по–настоящему… продукты покупала на Мишн–стрит, на крошечных американских рынках.

«Ты превосходно готовишь национальные блюда, – мысленно обратился к ней Роберт Чилдэн. – Вот уж правду говорят, подражать вы мастера. Яблочный пирог, кока–кола, прогулка после кино, Глен Миллер… При желании вы могли бы соорудить искусственную Америку из жести и рисовой бумаги… На кухне – мамуля из рисовой бумаги, на диване с газетой – папуля из рисовой бумаги. В ногах у него – бэби из рисовой бумаги. И все остальное – из рисовой бумаги».

Пол не сводил с него глаз. Спохватившись, Роберт Чилдэн решил думать о чем–нибудь другом. Он положил себе на тарелку еды. «А вдруг Пол умеет читать мысли? – мелькнуло в голове. – Да ну, чепуха. А по лицу ему ни о чем не догадаться. Я все время храню бесстрастный вид». Но в этом он вовсе не был уверен.

– Роберт, – обратился к нему Пол, – поскольку вы родились и выросли в США и с детства говорите на английском, не могли бы вы разъяснить мне отдельные места из одной американской повести? Она написана в тридцатые годы.

Чилдэн ответил легким поклоном.

– Это очень редкая книга, но мне посчастливилось ее приобрести. Она называется «Подруга скорбящих». Автор – Натанаэл Уэст. Я с удовольствием ее прочитал, но понял не все.

Неожиданно для себя Роберт Чилдэн признался:

– Боюсь… я не читал этой книги. («И слыхом о ней не слыхивал», – мысленно добавил он.)

На лице Пола мелькнуло разочарование.

– Какая жалость! Это небольшая повесть о человеке, читающем письма, которые приходит в газету. Он мучительно переживает все, что ни прочтет, и в конце концов сходит с ума, возомнив себя Христом. Не припоминаете? Может быть, все–таки читали?

– Увы.

– У автора очень оригинальный взгляд на мученичество, – сказал Пол. – На проблему, которую легко решает любая религия. Христианская, например, утверждает, что с мученика снимается бремя грехов. А Уэст, видимо, имеет на этот счет другое мнение. Его герою природой предопределено мученичество, поскольку он – еврей.

– Проиграй Германия с Японией войну, евреи из Москвы и с Уолл–стрит правили бы миром.

Казалось, молодые японцы съежились. Точь–в–точь цветы, тронутые морозом, – увяли, поникли, поблекли. В комнате как будто потянуло сквозняком. Чилдэн остро почувствовал одиночество. «Что они недопоняли? Ох уж эта неспособность понять чужую культуру, образ мыслей западного человека! Чуть что им наперекор – сразу дуться. Подумаешь, трагедия! И все–таки надо что–то делать. Во что бы то ни стало вернуть ясность между нами. – Роберту Чилдэну в жизни не бывало так плохо, как сейчас, когда он расставался со своей нелепой мечтой. – С каким нетерпением я ждал этой встречи, – вспомнил он. – Как мальчишка! Словно в тумане поднимался по лестнице. Но нельзя закрывать глаза на действительность. Человек должен взрослеть. А сегодняшний вечер – хорошее отрезвляющее средство. Эти люди – на самом деле не люди. Во что бы они ни рядились, они напоминают цирковых мартышек. Они способные и все схватывают на лету – но и только.

Зачем я стелюсь перед ними? Только потому, что они – победители?

Сегодня я обнаружил один изъян в своем характере. Но ничего не поделаешь. Оказывается, у меня трогательная способность… ну, скажем, выбирать меньшее из двух зол и все равно оставаться в дураках.

За чем мне необходимо следить, так это за языком. Не ровен час, наговорю лишнего, а они, как ни крути, победители. Чего это я так разнервничался? Они всего–навсего попросили, чтобы я разъяснил им смысл старой американской книги. Надеялись от меня, белого человека, получить ответ. А я? Разве пытался им помочь? Нет, это бесполезно, я не читал этой книги. Иначе, конечно, я бы все им объяснил».

– Может, когда–нибудь я прочитаю эту «Подругу скорбящих», – обратился он к Полу, – и мы ее обсудим.

Пол кивнул.

– К сожалению, сейчас у меня много работы, – продолжал Роберт Чилдэн. – Возможно, позднее… Уверен, это не займет много времени.

– Нет, – пробормотал Пол. – Повесть совсем короткая. – И он, и Бетти выглядели опечаленными. «Неужели они тоже почувствовали непреодолимую пропасть между нами? – подумал Чилдэн. – Хотелось бы. Они этого заслуживают. Стыд – именно то, что поможет им понять смысл книги».

И в эту минуту к нему пришел аппетит.

В тот вечер между ними больше не возникало трений. В десять вечера, выходя из квартиры Казоура, Чилдэн пребывал в приподнятом настроении и чувствовал себя уверенно. Он бодро спустился по лестнице, ничуть не боясь попасть на глаза какому–нибудь японцу, возвращавшемуся домой из общественной бани. Выйдя на темную улицу, он остановил велотакси.

«Меня всегда интересовало, как ведут себя в быту клиенты. И ничего предосудительного в этом нет, наоборот, полезно для дела. Тесное общение с людьми, стоящими выше тебя по социальной лестнице, благотворно влияет на психику. И робость перед ними проходит».

Погруженный в такие мысли, он подъехал к своему дому и выбрался из такси. Расплатившись с китайцем, Роберт Чилдэн поднялся по знакомым ступенькам.

В его гостиной сидел белый. Он удобно устроился на диване и читал газету. Увидев Чилдэна, он неохотно поднялся, сунул руку во внутренний карман пальто и достал удостоверение.

– Кэмпетай.

Перед Чилдэном стоял «буратино» – сотрудник государственной тайной полиции, организованной в Сакраменто японскими властями.

Чилдэн не на шутку испугался.

– Вы Р. Чилдэн?

– Да, сэр. – У него екнуло сердце.

– Недавно вас посетил один человек. – Полицейский сверился со своими записями. – Белый, назвавшийся доверенным лицом офицера Императорского ВМФ. Нами установлено, что он не тот, за кого себя выдавал. Ни названного им офицера, ни корабля не существует.

– Это верно, – подтвердил Чилдэн.

– К нам поступило заявление о попытке шантажа, имевшей место в районе Залива, – продолжал полицейский. – Очевидно, в нем участвовал ваш знакомый. Вы можете сообщить его приметы?

– Невысокий, довольно смуглый… – начал Чилдэн.

– Еврей?

– Да! Теперь я понял! Как я сразу не догадался…

– Взгляните. – Сотрудник кэмпетай протянул фотографию.

– Он самый, – подтвердил Чилдэн. Сходство было полное. При мысли о могуществе кэмпетай, в считанные дни вышедшей на след изображенного на фотографии человека, у него мороз прошел по коже. – А как вы его разыскали? Я на него не заявлял, только позвонил Рэю Калвину, своему поставщику, и сказал…