Восход Ганимеда. Смертельный контакт

Купол, в котором работали Андрей и Дженифер, являлся герметичным сооружением. Теперь Загулову предстояло покинуть его и идти в эту враждебную, клубящуюся мглу под порывистым, сбивающим с ног ветром лишь затем, чтобы вытащить какой–нибудь чертов камень, что сумел проломить один из защитных кожухов ретранслятора сигналов телеметрии… Такие случаи Уже бывали, и Андрей не мог, да и не желал искать внезапному сбою в работе автоматики иного объяснения.

Просто обыкновенное невезение, вот и все. Когда на вахте Дженифер, эти камни почему–то лежат спокойно, а ему, как назло, уже в третий раз за последнюю неделю приходится покидать купол.

«На улице» действительно было неуютно. За тысячу километров отсюда, в городах колонии сейчас этот ветер едва ли ощущался — небо скорее всего было прозрачным, чуть фиолетовым, а тут, где рождалась атмосфера планетоида, царил настоящий содом.

Шквальный, порывистый ветер свивал тяжкое кружево грязно–желтых, со свинцовым отливом облаков, которые стелились под его порывами почти по самой земле. В мутной мгле тускло светили установленные на высоких опорах прожектора, в небе, если постоянно присматриваться, можно было иногда различить красноватый диск искусственного солнца, который казался таким из–за взвешенных в воздухе частиц пыли.

Нужно сказать, что ископаемый лед, в недавнем прошлом покрывавший лишенный воздуха планетоид толстым, многокилометровым слоем, залегал тут миллионы лет. К тому же он не отличался особой стерильностью, в нем присутствовало все — начиная от агрессивных ядовитых соединений аммиака и кончая мелкими частичками вулканического туфа, пыли, камней и прочей дряни.

Спрашивается: откуда в такой дали от Солнца, на безвоздушном спутнике Юпитера мог взяться лед? Это объяснялось достаточно просто. Как и большинство планет, Ганимед когда–то образовался из облака межзвездной пыли. В пору своей геологической юности Ганимед был раскаленным шаром, внутри которого происходили различные химические и ядерные реакции. Затем он начал остывать, его поверхность покрылась твердой коркой, под которой по–прежнему кипела лава. Этого тепла оказалось достаточно для поддержания части вещества в газообразном состоянии. То есть в прошлом атмосфера у Ганимеда была, но по мере остывания планеты она все больше конденсировалась, оседая вниз под действием силы тяжести.

Так образовались эти ледники, которые покрывали поверхность Ганимеда в течение миллионов лет, пока сюда не пришли люди и не зажгли на орбите этой луны искусственное солнце, которое повернуло вспять многие процессы, растапливая лед и вновь окружая спутник Юпитера рожденным вторично газообразным покрывалом облачности.

Андрей Загулов был прекрасно осведомлен о физике данных процессов, но он так же хорошо представлял и то, что все происходящее в районе интенсивного таяния льда сравнимо с частично контролируемой катастрофой, стихийным бедствием, и потому не испытывал никакого восторга от необходимости лишний раз покидать защищенный купол станции и выходить в эту красновато–серую сумеречную мглу…

Словно подтверждая его мысли, мимо пролетел подхваченный шквальным ветром увесистый камень, который глухо ударил о броню купола.

«Проклятье…» — подумал он, пристегивая к скобе подле входа в шлюзовую камеру карабин своего страховочного фала. Скафандр Андрея хоть и являлся аналогом космического, но все же предохранял только от ядовитых соединений в воздухе да от возможных радиоактивных излучений, но никак не от летящих со скоростью пули камней.

Для передвижения в районе процессорных станций обычно использовались нехитрые приспособления в виде прочнейших мономолекулярных тросов, которыми были соединены между собой все основные сооружения и так называемые «контрольные точки», где, в непосредственной близости от ледника, был установлен ретранслятор для дистанционного управления и контроля над работающими в зоне таяния машинами, а рядом с ним приборы, автоматически фиксирующие все стадии процесса перерождения льда в атмосферу.

Прицепившись к такому тросу, Андрей включил двигатель подачи, и небольшая каретка индивидуального двигателя поволокла его вперед, скользя по тросу и помогая преодолевать сопротивление шквального ветра.

— Ну что, Андрей? — раздался в коммуникаторе голос Дженифер.

— Я прицепился. Как у тебя?

— Не пойму… — Голос Дженифер выдавал ее крайнюю нервозность. — Все десять каналов телеметрии молчат. Или этот камень угробил весь ретранслятор, или дело не в связи. Может быть, вызвать Центральную?

— Погоди, не психуй, — ответил Андрей, которому вовсе не улыбалась перспектива в дополнение к этой прогулке еще и писать кучу объяснительных. — Я уже почти на полпути. Сейчас разберусь, а там будет видно — докладывать или нет.

— О’кей… Только смотри, осторожнее.

За девять месяцев до описанных событий. Земля. Вашингтон. Кабинет президента США в Белом доме

Собравшихся было пятеро.

— Вот этот снимок, сэр.

Командующий Военно–космическими силами США взял увеличенную во много раз фотографию и мрачно посмотрел на чуть розоватый прямоугольник, расположившийся посреди голубовато–желтого ледового поля, словно это был оброненный кем–то спичечный коробок. Затем передал ее через стол своему собеседнику.

Тот тоже некоторое время молча разглядывал изображение.

— Это не может быть ошибкой? — наконец, тяжело вздохнув, уточнил он.

— Никак нет, господин президент, — вступил в разговор глава разведывательного ведомства. — Мы послали несколько косвенных запросов, которые не вызовут никаких подозрений, и получили еще два подобных свидетельства, — объяснил он, выложив на стол перед президентом еще два глянцевых отпечатка. — Объект расположен на глубине двухсот метров подо льдом и просматривается как в инфракрасном, так и в ультрафиолетовом спектрах.

— Русские знают о нем?

— По нашим данным — нет.

— Хорошо… — Казалось, президент облегченно вздохнул. — Что сделано для сохранения секретности?

— Мы, используя постоянно действующих агентов в аэрокосмической службе Ганимеда, сумели так откорректировать орбиты спутников, что теперь это место — мертвая зона для их сканеров. Все материалы по данным метеорологической аэрофотосъемки изъяты из компьютерных баз данных.

— Хорошо… — повторил президент и посмотрел на офицера, который сидел напротив, в конце длинного Т–образного стола. — Ирвинг, ты считаешь, что это ОНИ?

— Извините, сэр? — не понял или сделал вид, что не понял его вопроса, начальник секретного подразделения по изучению паранормальных явлений, созданного при президенте еще в шестидесятые годы прошлого века. — Кто?