Андрей Нибаров - Агрессор

Салль и Роман переглянулись. Свежий скальп и предатель – вьючное животное Крэмберга. Не сговариваясь, они побежали вслед за Олегом.

Боевики спокойно смотрели, как троица удаляется. Один из людей Джо поднял лучемет, прицелился, но Джо нагнул ствол рукой. Не стоило садить аккумуляторы, стреляя по мертвецам. По тем, кто и так бежит на тот свет, весело подскакивая на усилителях.

Гюнтер Штейер стоял на краю взлетно-посадочной площадки для флаеров с полукруглой навесной консолью и нейрошлемом в руках. Площадка опустела. Зимин распорядился убрать машины. Их разместили где только смогли – на крышах, между корпусов, освободив место для «Трояна». Гюнтер обещал посадить дестроер сегодня в обмен на недельную дозу метамфетамина, по сути, снять «Троян» с небес.

Фарма сидел на ящике из-под аккумуляторных батарей в солнцезащитных очках. Позади выстроились тигры космоса в ожидании, когда груда супероружия послушно опустится им в руки. Зимин и боевики были в тяжелой броне. Гюнтер, конечно, гений, но так они чувствовали себя уверенней. Происходящее снимали с различных точек три видеокамеры, чтобы потом выложить исторический момент в Галанет.

На наглядных испытаниях настоял Зимин. Боевики с опаской смотрели в чистое небо. Перебитые бластеры нередко взрывались в руках, отрывая кисти, плазмоганы выбрасывали смертельные дозы радиации, вакуумные гранаты затягивали бросающего, а тут двести тонн стали и огня. Тигры предпочли бы наблюдать за укрощением «Трояна» из-за бетонных стен, а лучше из личного бункера Фармы. Или вовсе не наблюдать. Черт с ней, с историей.

– Нам выпала особая миссия, огромное счастье, – произнес Фарма. Боевики закивали. – Сейчас, здесь, своими руками мы творим новую эпоху!

«Сколько можно трясти головами! – Зимин поморщился. Потом в учебники выложат видео с десятком кивающих болванов. – Ладно, смонтируем, чтобы выглядело торжественно».

– Гюнтер, начинай.

Для стимуляции творческой мысли Штейера труп Макдауэлла так и не сняли с вышки солнечной батареи. На жаре облепленный мухами Макдауэлл вонял на всю базу, благо камеры не могли передать запах исторического момента.

Опуская на голову перебитый, очищенный от допуска нейрошлем, Гюнтер чувствовал, как трясутся руки. Крэмберг не церемонился: ставил механизмы самоуничтожения на все и вся. В литой конструкции броненакладки шлема стояли микроцилиндры с взрывчатым веществом, достаточным для того, чтобы при попытке взлома панели допуска деформировать корпус шлема ударной волной. Физик нейрошлем «почистил», но кто даст хоть какие-то гарантии?

Гюнтер рисковал взять у Фармы шлем, а вернуть нечто искореженное, годное разве что под помойное ведро.

Вообще система ДОКа была непредсказуема для взломщика. Штейер на удивление легко, в течение дня, взломал защиту танка-невидимки, но потом неделю возился с флаером Зимина, да и то блокировку Крэмберга с блока репульсора удалось сорвать только с обслуживающей электроникой, а с ионных двигателей – вместе с кусками корпуса; сдвоенная бластерная пушка так и осталась куском железа с расплавленным стволом. При мысли о пушке у Гюнтера заболел лоб.

Зимин на ящике нетерпеливо тряс коленом.

Пальцы физика забегали по клавиатуре. Есть контакт. Неужели пошло?.. Гюнтер не смел выдохнуть. Да! Он зацепил дестроер. Через несколько бесконечных минут физик доложил Фарме, что вскрывает защитную систему «Трояна». Сервер дестроера мог пасть перед взломщиком и позволить слить шесть триллионов гигабайт информации, а мог…

– Давай, Гюнтер! Сделай так, чтобы он больше не рыпался! – Забыв про камеры, Зимин подался вперед, застыл в малоторжественной позе. – Выбей из него допуск!

Тщедушный, высохший от метамфетамина Штейер скрючился на краю взлетно-посадочной полосы. Как много зависело сейчас от этой фигурки.

Рубаха взломщика промокла насквозь. Фарма нервничал. Плохо, когда не понимаешь, над чем там колдует человек, снимающий с небес дюжину термоядерных боеголовок. Возможно, направляет их на тебя. Зимин подумал было приставить к физику боевика с бластером, но решил, что пока излишняя нервозность только навредит делу. Фарма ограничился тем, что по рации дал снайперу команду взять Штейера на прицел.

Текли минуты тревожного ожидания. Наконец, Гюнтер, сердце которого в любой момент мог сжечь лазер, доложил, что подобрал сеансовый ключ шифрования для канала управления. По его словам, последнее оказалось сложнее всего. Дело в том, что «частоты процессора едва хватило на вычисление сорокабитного ключа, до того как «Троян» ушел за горизонт. Но рамочный алгоритм вычисления хеш-коллизий подобрал ключ всего за шесть с половиной минут…»

Зимин был анестезиологом, а не хакером. И хотя он не понял всего в гениальных объяснениях ученого-нарика, но главное Фарма ухватил сразу: атаке подвергался системный файл дестроера, который содержал информацию о легальных пользователях ремонтных служб и их паролях.

Нет, можно было плясать под дудку Крэмберга и управлять дестроером, как это делал вундеркинд непротивления Крэкк, то есть при каждой атаке трястись над врагом, чтобы не сделать тому больно, пачкать собственные штаны от страха перед возможным отказом. А можно было перезагрузить «Троян», превратив его в настоящую боевую машину. Жесткую, бескомпромиссную, выполняющую все приказы оператора.

– Выбей из него ДОК!

Гюнтер взламывал файлы, доступ к которым, как правило, по умолчанию был запрещен даже для системных программистов.

Раздался нарастающий рев. Громада дестроера зависла на базой боевиков на высоте птичьего полета. Впервые человек без допуска получил административные полномочия.

– Положи его в боевой разворот! – крикнул Фарма. – Пусть полетает для камер.

Нехороший холодок прошел по спине Зимина, он вдруг понял, что сейчас перед ним стоит со шлемом на голове и стучит по клавиатуре самый могущественный человек на планете. Правда, этот человек плотно сидел на игле, да и снайпер на крыше, но…

Зимин поднялся с ящика и зашагал к Гюнтеру, вынимая из кобуры бластер. Никому нельзя доверять.

Неожиданно дестроер набрал высоту и ушел к горной гряде на северо-востоке. Шатаясь, Гюнтер снял нейрошлем.

– Что произошло? Верни его! – Фарма приставил к виску физика бластер. – Немедленно!

– Я не могу.

– Почему? Только объясняй толком, без академического кваканья.

– На «Гелиосе» андроид, – выдохнул Гюнтер. – Робот дублировал этого дикаря Крэкка, а сейчас вмешался. Он пытается реанимировать программу запуска системы самоликвидации.

– Мы сбросим на «Гелиос» бомбу.

– Не получится, андроид вывел транспортник на орбиту.