Вячеслав Кумин - Рождение империи

— Совсем хорошо…

Тут Ленский вспомнил, что обещал сообщить Борису Кемрану, если появится какая-то достоверная информация. Немного поборовшись с самим собой, — все-таки они конкуренты, хоть и делают одно дело, вдруг эта информация поможет ему усидеть в кресле, если ее оставить за собой и выложить в нужный момент, — он все же набрал прямой номер и связался с главой АГБ.

— Здорово, Борис… Как поживаешь?

— Твоими молитвами… Есть что-то?

— Можно и так сказать.

— Так не томи душу, говори!

— Помнится, ты мне говорил, что твои аналитики заподозрили пиратов в спонсировании радикальных кандидатов и партий…

— Было дело. И что?

— Похоже, они правы. Мои люди узнали это точно. По крайней мере, относительно Касабланки.

— Ого! У тебя еще есть свои люди?! — удивился Борис Кемран.

— Есть, но не так много, как хотелось бы. Точнее, их совсем мало…

— Понимаю… У меня та же беда, если не сказать хуже. Твои люди случайно не раскопали, зачем они это делают?

— Увы, но, возможно, скоро раскопают.

— Хорошо.

— Теперь вопрос в том, что нам с этой гадостью делать?

— Вопрос не в том, что нам с этим делать, а в том, можем ли мы вообще что-то с этим сделать, — поправил глава АГБ.

— У вас что, нет никаких способов вмешаться в политический процесс? Вы же госбезопасность! А подобное вмешательство пиратов напрямую связано с нарушением таковой!

— А как ты себе это представляешь? — усмехнулся Кемран. — Сказать: «Граждане, да этот кандидат — ставленник пиратов! Не голосуйте за него!» Сам должен понимать, что после такого начнется. Обвинения во вмешательстве со стороны центральной власти, в наговоре, политических провокациях и тому подобных прелестях, особенно если учесть, что кандидат яро выступает против пиратов тоже, это просто будет глупо выглядеть. После такого народ еще сильнее поддержит обиженного властью кандидата. В итоге мы сами наступим себе на одно причинное место.

— Действительно…

— Можно разве что задействовать более радикальный способ.

— Шлепнуть их? — попытался угадать Ричард Ленский.

— Именно.

— Нет…

— Почему?

— Во-первых, мы можем потерять единственную возможность узнать, зачем они это делают. Во-вторых, мой человек окольными путями через этот избирательный процесс может подобраться к Ониксу и покончить с ним.

— Ясно.

— Знаешь, Борис, иногда мне кажется, что Оникс — ваш бывший. Уж очень он хорошо наладил службу контрразведки…

— Что ж, у меня тоже для тебя есть информация, не такая существенная, как твоя, но тем не менее… — засмеялся Кемран. — Он не наш, а ваш… но не из твоего управления, а из Флота.

— Флотский?

— Ага. Виктором Баренцевым зовут.

— Знакомое имя…

Ричард Ленский быстро ввел имя в поисковую систему своего терминала.

— Он же пропал…

— Значит, нашелся… Кстати, не поделишься информацией, за что он полгода в психушке провел? А то моим ребятам так и не удалось это раскопать.

— Поделюсь… — поморщившись, пообещал глава РУВКФ.

Агентов АГБ все никак не удавалось выявить, а это сильный удар по профессиональному самолюбию. Горькую пилюлю подслащивало только то, что агент РУВКФ в АГБ также до сих пор не раскрыт.

«А если все же раскрыт? — забеспокоился Ленский. — И сейчас находится на крючке у АГБ, сливая нам тухлую информацию?! Надо проверить…»

— Поделюсь, как только сам узнаю.

— Ну, тогда до связи.

— До связи…

Шествия и митинги продолжались, и не только в столице, но и в большинстве городов по всей планете. Их на Касабланке не много, чуть больше десятка, так что устроить это оказалось достаточно легко. В политическую жизнь вовлекли даже часть поселков с количеством жителей больше тысячи.

И с каждым разом их масштаб и эмоциональный накал увеличивался, а вместе с этим рос рейтинг Джуда Блэлока, за короткое время поднявшись с семи процентов до двадцати пяти. Но этого все равно не хватало, чтобы пройти во второй тур, потому как у двух его основных соперников рейтинг колебался на уровне тридцати процентов.

Правящая верхушка Касабланки долго не предпринимала никакого активного противодействия новому независимому кандидату. Иннокент прекрасно понимал почему: слишком быстро вышло все из-под контроля. Правящая верхушка просто пребывала в шоке, не зная, как реагировать на новые политические технологии, выбивающие из-под них почву. Слишком долго все шло по накатанной колее, и вдруг — на тебе, началось что-то невообразимое… Они искали какие-то решения, чтобы вновь взять ситуацию под свой контроль, и не находили их. Сказывалась косность мышления, мнение, что и так все будет так, как они хотят. Так чего зря дергаться и что-то выдумывать?

Максимум, что они смогли, так это пойти на уступки в своих программах, обещая налоговые послабления и упрощение предпринимательской деятельности. Но выглядело это блекло по сравнению с программой Джуда Блэлока, обещавшего полную свободу деятельности.

Более того, некоторые их действия выглядели смешно, когда они теми же методами, что и их противник, пытались привлечь на свою сторону молодежь: концерты, символика… Но стратегическую инициативу этим они перехватить не смогли.

— До выборов осталась неделя, — сказал Кэрри Элвис на очередном заседании, — нам как воздух нужны семь, десять, а еще лучше — пятнадцать процентов.

— Ну это вы хватили, мой дорогой друг, — пожурил Элвиса Блэлок. — Пятнадцать процентов… Вы что, хотите победить сразу в первом туре?!

Собравшиеся посмеялись, прекрасно осознавая, что это действительно недостижимая мечта. Но очень привлекательная.

— Я понимаю, что это довольно много, но такой результат действительно гарантировал бы нам победу в первом туре. Вот, посмотрите сами…

Главный политтехнолог раздал всем листки с диаграммами, содержащие графики колебаний предпочтения народом тех или иных кандидатов.

— А если своими словами? — попросил Блэлок и сразу же отодвинул листок, едва взглянув на показатели.

— Как вы можете заметить, за две последних недели наш рейтинг поднялся всего на два процента и уже остановил свой рост. Еще немного — и он начнет падать, а мы так и не добираем до второго тура… Почти вся молодежь — наша, но нам не удается перетянуть на свою сторону старшее поколение. Оно голосует по привычке и, наверное, где-то даже боится того буйства, что мы тут устроили.

— Мистер Иннокент, — повернулся к Каину Джуд Блэлок.

— Вижу. Что ж, господа, придется перейти к более активным действиям. До сих пор мы отказывались от насилия, в том числе и подставного, рейтинги и так росли как на дрожжах, и их не стоило перекармливать, но, похоже, настало время для более решительных шагов.