Вячеслав Кумин - Рождение империи

— Я прочел ваш рапорт и, честно говоря, не совсем понимаю, почему вы не смогли выполнить основную задачу по ликвидации пиратского главаря. Это бы нам очень помогло в борьбе с ними…

— Как я уже отразила в рапорте, сэр, я совершенно случайно была раскрыта моим прикрытием — Каином Иннокентом.

— Да, вы это действительно отразили, и такое случается сплошь и рядом, от подобных случайностей не застрахован ни один агент, — согласно кивнул Ричард Ленский. — Но вы провели на пиратской базе еще целую неделю и легко могли закончить начатое, нейтрализовав свое прикрытие вплоть до ликвидации, если уж на то пошло, тем более на тот момент он вас еще не заложил. Почему вы этого не сделали, лейтенант?

Лара глубоко вздохнула и медленно выдохнула, оттягивая время для ответа. Она и сама не могла себе толком объяснить, почему не сделала этого. Причины тому есть, но, если хорошо вдуматься, они недостаточно основательны.

— Во-первых, сэр, я была немного контужена во время борьбы в момент моего разоблачения и получила сотрясение мозга. Во-вторых, оружие и все спецсредства были изъяты прикрытием и спрятаны в неизвестном мне месте.

— Лейтенант, — вздохнул глава РУВКФ, — не мне вам объяснять, что вы могли вернуть себе все материалы без особых проблем. Для этого существуют десятки способов…

— Да, сэр, но он был очень осторожен, — ответила Лара, глядя начальству прямо в глаза, — и я не смогла пустить в ход ни один из этого десятка способов дознания.

— Ладно, оставим пока эту тему… — примирительно поднял руки глава РУВКФ, почувствовав агрессивное сопротивление агента. — Поговорим о вашем прикрытии — Каине Иннокенте. Что вы о нем можете сказать, лейтенант? В своем рапорте вы уделили этому вопросу слишком мало места.

«Подозревает, что я его выгораживаю из личных мотивов, — подумала она, глядя на Ленского, в свою очередь смотрящего на нее с видом: я все знаю, так что можешь не юлить. — Может, так оно и есть?»

— Не могли бы вы конкретизировать вопрос, сэр? Что именно вы хотите знать?

— Без проблем. Он окончательно переметнулся на сторону врага, раз не дал вам закончить начатое?

— Это очень сложный вопрос, сэр. Как я поняла, даже он сам не решил его для себя и потому старается не делать резких движений. У него, безусловно, есть некоторая обида на нас за то, что мы так грубо вмешались в его жизнь и закинули в самое пекло «невидимого фронта»… Ему пришлось стать убийцей, сначала нашего агента, а потом реально своих товарищей, когда его вязали кровью.

— Это все мелочи… Со всем этим ему причиталась амнистия и восстановление в правах, если бы он вам помог.

— Но для него это не мелочи, сэр.

— Ясно. Однако он не помог, и главная причина этого — зеленые человечки?

— Да, сэр.

— Бред.

— С нашей точки зрения. Он общался непосредственно с… очевидцем. Разговор непосредственно с очевидцем — это совсем другой эмоциональный посыл, другое дело — услышать ту же историю от второго или тем более третьего источника.

— Он поверил ему? — удивился Ричард Ленский. — Этой бредятине про корабль инопланетян?!

— Скажем так: Каин Иннокент не считает, что это в принципе невозможно, — осторожно выразилась Лара Ладога.

— То есть он верит, что инопланетяне в принципе могут существовать, причем не где-то, а в пределах досягаемости?

— Да… Тем более что в это верят от тридцати до сорока процентов людей. Ведь обычная жизнь на других мирах существует, и они невольно начинают думать, что где-то, возможно, есть и другая разумная жизнь.

Лейтенант замолчала, осознав, что начинает заступаться за Иннокента, повторяя его доводы.

— Хм-м… Как вы считаете, мы сможем рассчитывать на Иннокента в дальнейшем?

— Не знаю, сэр. Все зависит от того, как начнут развиваться события.

— Что вы имеете в виду? Мы сможем на него рассчитывать, если докажем, что инопланетян не существует?

— Да, это был бы самый верный способ рассчитывать на него. Но не думаю, что это можно как-то доказать со стопроцентной уверенностью. Доводов в пользу их существования в десятки раз больше. Взять хотя бы наше собственное существование во вселенной.

— Тогда что вы имели в виду?

— Ничего конкретного, сэр.

— И все же.

Лара Ладога пожала плечами.

— Иннокент может помочь нам в том случае, если увидит, что все выходит из-под контроля и конечной цели, какая бы она ни была в действительности, Ониксу, то есть Дмитрию Баренцеву, ни за что не добиться. Тогда все происходящее станет для него просто бесполезной потерей человеческих жизней. А именно этого он хотел бы избежать, что является еще одной причиной, почему он остался кх-м… верен Ониксу.

— Ясно. Что ж, поговорим о самом Ониксе. Вы единственный наш агент, кто видел его вблизи и при этом остался в живых. Что вы можете сказать об этом человеке? Опять-таки помимо того, что вы отразили в рапорте…

— Вы хотите знать, не псих ли он? — усмехнулась Лара.

— В общем контексте — да.

— Нет. По крайней мере он не более сумасшедший, чем вы или я… У меня есть степень по психологии, так что это я могу утверждать с профессиональной точки зрения. Ничто в его внешности, словах, действиях, жестикуляции и мимике не выдавало в нем душевнобольного человека. Виктор Баренцев, несомненно, незаурядный человек, иначе бы он не смог сотворить то, что сотворил.

Директор РУВКФ достал из внутреннего ящика стола папку и положил ее перед Ларой.

— Комиссия пришла к другому заключению…

Лара полистала медицинское досье на Виктора Баренцева, ознакомилась с диагнозом и отодвинула папку в сторону.

— Не мне вам говорить, сэр, как делаются подобные заключения, — ответила она. — Тем более что его оставили в строю.

— И это была самая большая ошибка комиссии… Не усмотрели, что он симулирует излечение. Ладно, вы, помимо всего прочего, видели еще брата и сына Оникса. Как вы можете их охарактеризовать?

— Обыкновенные люди…

— Что ими движет?

— Несомненно, что в пиратскую деятельность их вовлек Виктор Баренцев, как людей, на которых он мог полностью положиться в силу родственных связей. Но, со слов Каина Иннокента, даже они не знают об истинной цели, не говоря уже о причине происходящего. Он использует их втемную.

— Вот это уже интересно… — задумчиво произнес Ричард Ленский, уже что-то прикидывая в уме. — Вы свободны, лейтенант.

— Есть, сэр.

Следующую неделю Флот республики Витим усиленно тренировался. Завершился ремонт накопителей на «Дайнгаде», и теперь корвет стал полноценным боевым кораблем.

Для опробования пушек и повышения квалификации артиллеристов, показавших себя в первых учениях не с лучшей стороны, провели учебно-боевые стрельбы в астероидном поясе, раскромсав сотни каменных глыб в щебень. После чего стали устраивать совместные учения с Флотами других свежеиспеченных метрополий.