Эдминд Гамильтон - Космическая опера

Но краснота на уходила. Он снова заморгал, попытался поднять голову, но не смог, и страх навалился на него, как ночной мороз на скалы долины.

Все было не так. Время, пространство и вселенная потемнели и закружились.

Голос заговорил с ним. Девичий голос, но не Тики. И речь была чужой.

Тика умерла. Воспоминания пронеслись через его мозг, горькие, жестокие. И Старейшина умер, и все остальные…

Голос снова заговорил и назвал его по имени, но это было не его имя.

Старк.

Воспоминания рассыпались в калейдоскопе разбитых изображений, фрагментов, они бежали, кружились. Он плыл среди них. Он затерялся в них, и ужас этого вырвал вопль из его горла.

Мягкие руки коснулись его лица. Послышались быстрые слова, ласковые, успокаивающие. Краснота просветлела и выровнялась, хотя и не исчезла, и внезапно он снова стал самим собой, и вся его память вернулась к нему.

Он лежал на спине, и Зерит, дочь Мельфора, стояла над ним. Теперь он понял, что это была за краснота. Он видел ее слишком часто раньше, чтобы не понять. Он был где то на дне Красного Моря, этого жуткого океана, в котором человек может дышать.

И он не мог шевелиться. Это не изменилось и не ушло. Его тело было мертвым.

Ужас, который он чувствовал раньше, был пустяком по сравнению с той агонией, что охватила его сейчас. Он лежал, похороненный в собственном теле, и смотрел на Зерит, ожидая ответа на вопрос, который он боялся задать.

Она поняла.

— Все в порядке, — сказала она и улыбнулась. — Это пройдет. Ты будешь здоров. Это оружие Лхари. Оно каким то образом усыпляет тело, которое затем снова просыпается.

Старк вспомнил черный предмет, который держал в руках Эджил. Излучатель какого то типа, лучевой поток высокочастотной вибрации, парализующий нервные центры. Удивительно, Облачные люди были варварами, хоть и стояли на более высокой ступени, чем болотные племена, и, конечно, не имели таких научных знаний. Интересно, где Лхари могли добыть такое оружие?

Но это, в сущности, не важно. По крайней мере, сейчас. Доверие захлестнуло его и принесло опасную близость слез. Видимо, эффект слабости, В данный момент Старка беспокоило только это.

Он снова посмотрел на Зерит. Ее светлые волосы плыли от медленного движения моря — молочное облако на малиновом фоне, прострелянном искрами. Теперь он увидел, что лицо ее осунулось и затуманилось, а в ее глазах была отчаянная безнадежность. Она была живой в их первую встречу — испуганной, не слишком веселой, но полной эмоций и какого то упорного мужества. Теперь искра в ней погасла.

На ее белой шее был ошейник — кольцо из темного металла с навечно запаянными концами.

— Где мы? — спросил Старк.

— В месте Потерянных Душ.

Старк вгляделся вдаль насколько мог, так как голова не поворачивалась, и очень удивился.

Черные стены, черный свод. Громадный холл, полный морских волн, которые вливались в высокие амбразуры шипящими потоками огня. Холл был двойником того, где он повстречался с Лхари.

— Здесь город, — угрюмо сказала Зерит. — Ты скоро увидишь его… и больше не увидишь ничего до самой смерти.

— Как ты попала сюда, малышка? — очень мягко спросил Старк.

— Из за отца, Я расскажу тебе все, что знаю, то есть очень немногое. Мельфор был с давних пор работорговцем у Лхари. Таких очень много среди капитанов судов в Шараане, но об этом никто никогда не говорит, так что даже я, его дочь, могла только догадываться Я удостоверилась в этом, когда он послал меня за тобой, — Она горько засмеялась. — Теперь я здесь с ошейником Потерянных Душ на шее. Но и Мельфор тоже здесь, — она снова засмеялась, и этот злой смех так не шел этому юному существу. Она посмотрела на Старка, ее руки застенчиво, почти ласково коснулись его волос. Глаза ее были широко раскрыты и полны слез. — Почему ты не ушел в болота? Я же предупреждала тебя!

— Теперь поздно жалеть об этом, — флегматично ответил он. — Ты говоришь, Мельфор здесь… и тоже раб?

— Да. — В ее глазах снова появилось удивление и восхищение, — Я не знаю, что ты сказал или сделал Лхари, но Лорд Эджил был в черной ярости и ругал моего отца за глупость и скверную работу, потому что отец не сумел схватить тебя. Отец скулил и просил прощения, и все было бы хорошо, но его подмывало любопытство, и он спросил Лорда Эджила, что же случилось, поскольку по ранам Лорда можно было предположить, что были неприятности. Ты вроде дикого зверя, как говорил Мельфор, но он надеется, что ты не причинил вреда Леди Варре. Лорд Эджил стал прямо пурпурным. Я думала, с ним будет какой нибудь припадок.

— Да, — сказал Старк, — спрашивать об этом было ошибкой. — Он вдруг громко рассмеялся. — Мельфору стоило бы держать пасть закрытой!

— Лорд Эджил крикнул стражников и приказал взять Мельфора. Когда до Мельфора дошло, он тут же свалил все на меня — это была моя вина, что я упустила тебя.

Старк прекратил смех. Девушка тихо продолжала:

— Эджил, похоже, совсем взбесился от злости. Говорят, что Лхари сумасшедшие, и так оно и есть, наверное. Во всяком случае, он приказал взять и меня тоже, чтобы семя Мельфора было навеки втоптано в грязь. Вот так мы и очутились здесь.

Наступило долгое молчание. Старк не мог придумать слова утешения, а что касается надежды, то ему придется обождать пока он не будет уверен, что сможет хотя бы поднять голову. Эджил от злости мог повредить его надолго. Старк вообще удивлялся тому, что еще жив. Он снова глянул на ошейник Зерит. Рабыня. Рабыня Лхари в городе Потерянных душ.

Но какого дьявола им рабы на дне моря!

Тяжелые газы донесли знакомый звук: шум приближающихся голосов. Зерит повернула голову Старка, чтобы он мог тоже видеть.

Потерянные Души возвращались откуда то: с работы, как они сказали. Они медленно вплывали из тусклой красной темноты. За их белыми телами тянулось угрюмое пламя. Толпа проклятых, волочащаяся через красный ад, усталых, потерявших надежду. Один за другим падали они на тюфяки, лежавшие рядами на черном каменном полу. Они полностью выдохлись. Их светлые волосы плыли в медленных водоворотах моря. И на каждом был ошейник. Один из них не лег, а двинулся к Старку, и Старк узнал его.

— Хильви?

— Брат!

Хильви присел на корточки рядом. Когда Старк видел его в последний раз, это был красивый юноша; теперь же это был мужчина. Его веселый смех превратился в мрачный, и глубокие морщины пролегли вокруг рта, кости лица выдавались, как гранитные выступы.

— Брат, — повторил он, не стыдясь слез. — Ох и дурак же ты! — Он выругал Старка за то, что тот пришел в Шараан увидеть идиота, поступившего точно так же и ставшего теперь почти мертвецом.

— А ты не пошел бы за мной? — спросил Старк.

— Ну, я всего лишь невежественное дитя болот, — сказал Хильви, — а ты пришел из космоса, ты видел другие миры, ты умеешь читать и писать — ты должен был сообразить получше.