Кристин Раш - Нырнуть в крушение

Но я никогда не предполагала и не мечтала даже, что в своих исторических раскопках рано или поздно натолкнусь на подлинное сокровище.

Всякий раз, когда я просто думаю об этом, у меня начинается мандраж, а перед каждым выходом в крушение я непременно впадаю в идиотскую эйфорию. С той лишь разницей, что теперь я пунктуально обо всем докладываю Кудеснице. Скромно сообщаю ей, что на сей раз, кажется, слишком возбуждена, и по традиции Кудесница всегда предлагает мне транк, а я от него неизменно отказываюсь.

Никогда, никогда не суйся в неизвестность с притупленными чувствами! Таков мой жизненный принцип, хотя я знаю множество людей, которые обычно поступают наоборот.

Нам предстоит долгий, невероятно долгий дайвинг.

Трудная, тяжелая миссия.

Мы торчим возле крушения уже столько времени, сколько мои дайверы прежде не проводили в глубине. А конца нашей работе по-прежнему не видно.

Нам всем предстоит еще множество испытаний. Никто из нас не застрахован от нервного срыва. Возможны приступы безудержной эйфории и безумного беспричинного страха, эпидемия всяческих суеверий, абсолютно непредвиденные критические ситуации. То ли со счастливым спасением, то ли (упаси нас, конечно, Творец) с печальными потерями.

Но мы прорвемся через все это и обязательно получим Золотой Приз. И никто не сумеет отобрать его у нас, никто на свете.

Все переменилось чуть позже полудня.

Сегодня я снова капитанствую на скипе, а Кудесница уже на «Заботе», исполняет категорический приказ босса: отдыхать! Я устала от ее жалоб, мрачных взглядов исподлобья и неизменно враждебного отношения.

Я поймала Кудесницу на том, что она усердно капает на мозги Дж amp;Дж, сильнейшему звену моей команды. Так и сяк выспрашивает: как они себя чувствуют в древнем логове смерти, уверены ли, что им вправду хочется туда нырять? Оба почти не слушали ее, разве что из вежливости (хотя Джайп немного с ней поспорил), но разговорчики подобного сорта могут подорвать всю нашу миссию. Саботаж - именно так это называется. Понемножечку, почти невинными, но хитроумными способами, о которых я даже размышлять не хочу.

Мой метод прост: держать ее подальше от этой пары.

И поэтому теперь я одна на скипе, пока Джайп с Джуниором работают в крушении. Я слушаю их голоса вполуха, не глядя на крупнозернистые, практически бесполезные картинки наладонника. В основном я размышляю о том, как бы мне ухитриться отослать назад Кудес-ницу, не оповестив одновременно весь свет о моей находке, и уже начинаю понимать, что такая логическая задачка мне не по зубам, когда мой слух вдруг улавливает слова:

«…открыто», - Джуниор.

«Вау!» - Джайп.

«Джекпот, ага?» - опять Джуниор.

А затем следует долгое молчание. Чересчур долгое, на мой взгляд. Не потому что я уже начала беспокоиться за Дж amp;Дж, а потому что проклятая тишина мне абсолютно ни о чем не говорит.

Смотрю на таймер и вижу, что натикало совсем немного.

25:33.

У них еще куча времени. Сегодня Дж amp;Дж добрались до своей новой секции быстрее, чем когда бы то ни было. Молчание продолжается.

Я уже почти кусаю ногти, пытаясь сообразить, чем же они там заняты. Наладонник показывает зернистые стены и опять зернистые стены. Или это попросту зернистая пустота - все равно невозможно различить.

Впервые за все эти недели я желаю, чтобы в скипе рядом со мной был кто-то еще. Но увы. Мне не остается ничего другого, как глазеть на таймер.

28:46.

«Время кончается, пора», - голос Джайпа. «Погоди, па, ты должен на это посмотреть», - Джуниор. Он говорит слегка прерывисто - это волнение?.. Очень надеюсь, что так.

И опять тишина.

Теперь я слежу за секундами. Набежало еще тридцать пять секунд гробового молчания, когда наладонник наконец доносит до меня очень громкий и эмоциональный возглас:

«Черт!»

Что это? Сердитый «черт»? Или испуганный «черт»? Или восторженный «черт»? Я почти ничего не понимаю, даже чей это голос.

Теперь я уже действительно грызу ногти, такого со мной не случалось с детства, и смотрю на бегущие циферки таймера, они завершают полную минуту…

31:00.

И продолжают резво бежать дальше.

«Подвинь руку… » - наконец бормочет Джайп.

Теперь я поняла: в этом «черте» не было ничего хорошего.

Что-то случилось.

Что-то очень плохое.

«Еще чуточку левее…» - и это опять Джайп.

Только теперь его голос звучит до странности спокойно.

Почему?.. Я лихорадочно размышляю. Почему Джуниор молчит, почему не отвечает отцу? Может быть, он сейчас в такой секции корабля, где луч чем-то экранируется и передача не доходит до скипа? Я надеюсь, это единственная причина его молчания. Ибо альтернатива такова: коммуникатор Джуниора больше ничего не передает. И я могу придумать тысячу разных причин, объясняющих, почему так происходит. Но ни одна из них не сулит ничего доброго Джуниору.

«Мы просрочили уже пять минут», - говорит Джайп.

Я улавливаю в его голосе нотку, которую можно истолковать как предвестник паники.

И снова гробовое молчание.

Я выдыхаю воздух, застоявшийся в легких. Смотрю в портал и не вижу ничего. Кроме крушения, которое выглядит, как обычно. Наладонник показывает уже несколько минут одну и ту же неясную зернистость, абсолютно статичную.

37:24.

Если они сейчас не поторопятся, то рискуют остаться без кислорода. А если в спешке забудут об осторожности…

Я пытаюсь припомнить, сколько запасных баллончиков они прихватили с собой. Но сегодня я почти не смотрела на Дж amp;Дж, когда они снаряжались. Я уже столько раз наблюдала ритуал этой пары, что теперь у меня нет никакой уверенности, что я на самом деле видела сегодня, а что мне только кажется, будто я видела. Я не уверена, не знаю точно, что у них есть с собой, а чего нет. «Замечательно», - голос Джайпа.

Наконец-то я понимаю, узнаю эту интонацию: родительская паника под жестким контролем. Спокойствие! Только спокойствие, когда ситуация просто из рук вон, лишь бы ребенок об этом не догадался.

«Так и продолжай», - тот же спокойный голос.

Теперь я начинаю вертеть головой, заглядывая попеременно то в портал, то в экранчик наладонника. Но картинка остается неизменной.

«У нас получилось, - Джайп. - А сейчас аккуратно… еще аккуратнее, ну… с-сукин с-сын! Двигайся, двигайся, двигайся - а-а-ах, дья-явол…»

Я сверлю глазами крушение, будто можно что-нибудь увидеть сквозь его броню. Учащенное хрипловатое дыхание заполняет слух - мое собственное, такое же, как у меня всегда бывает в чреве этого древнего левиафана.

Бросаю взгляд на таймер.

44:11.

Они не уложатся в шестьдесят минут, никаких шансов. Они не справятся, никогда не выйдут оттуда, а я не могу спуститься к ним туда. Черт, я даже не уверена, где они сейчас.