Сергей Калашников - Последний полёт «Баклана»

На кораблях-преследователях его немало, но это конечное количество, которое рано или поздно будет исчерпано. А вот ресурсы авианосца практически беспредельны, потому что он пожирает сам себя. Индукционная печь выдает электроды для ионизаторов и опять же электроды, которыми муммики варварски неровными резами расчленяют корабль, отрезая от него фрагменты, не выполняющие теперь никакой полезной работы. Оставляют только ребра, обеспечивающие общую жесткость, и несущие участки, где закреплены датчики, камеры, антенны, реактор, двигатели, орудия и то, что необходимо для их нормальной работы. И скромное помещение для маленького экипажа. Его оборудованием сейчас заняты манипуляторы, для которых пребывание в разгерметизированных отсеках некомфортно. Механизмы от ударной декомпрессии не погибают, как живые существа, но поведение смазки или электрической изоляции, которая в вакууме начинает «газить», теряя прочность, – от этих неприятностей они, предназначенные для функционирования в нормальных климатических условиях, не защищены.

Вот и ведут прокладку кабелей, извлекая их из мест, ставших незащищенными, и крепят вместе с разъемами, распределителями, колодками, гнездами для процессоров. Тут сваривают концы, обтягивая изоляцией места соединений, там идет раскладка пучка толстых силовых жил на клеммник, а вот малыш размером с ладошку наполовину погрузился в жгут оптоволоконных «шнурочков», а на его хвостике выразительно помаргивает огонек – связь идет по световому каналу, только непонятно, кто корреспондент.

Корабельная сеть ведет себя как старпом, обеспечивающий оптимальный график работ по приведению корабельного хозяйства в состояние, соответствующее решаемой задаче – унести ноги. И перемещение всех объектов подчиняется требованию улучшения балансировки этой огромной неоднородной массы. Иначе приходится неравномерно нагружать двигатели, то есть часть их недодает тяги, что снижает суммарное ускорение. Масса корабля, истапливаемая на прокорм ходовых ионизаторов, уменьшается заметно медленней, чем если бы они тратили воду. Тяжеловесные ионы железа, составляющие основную долю выхлопа, неохотно фокусируются в канале, да и обдирание электронов с их оболочек требует существенных энергозатрат, поэтому ток пучка заметно меньше, чем тогда, когда «топили» водой. Но муммики уже прокладывают параллельную линию от генератора и над магнитными линзами колдуют. По расчету выходит, что увеличения тяги еще в полтора-два раза они добьются. Нескоро. Тут делов еще море.

– Командир! – Это, кажется, голос процессора управления артиллерийским огнем. – Мы сможем вести огонь назад при разгерметизации отделения заряжания и ручной подаче снарядов в дульный срез. Их придется пропихивать туда банником до самой катушки, и чаще чем раз в пятнадцать секунд стрелять не получится.

– А сколько времени потребуется на подготовку к такому… хм… мероприятию? – Вир заинтересовался, потому что три неизрасходовавших торпеды эсминца уже явственно стягиваются в заднем секторе друг к другу.

– Одиннадцать минут, шесть с половиной секунд. – Железяка, кажется, вспомнила, что она механизм и должна отвечать избыточно точно. Как в фильмах про роботов.

– Тогда готовь второе и четвертое орудия к пальбе назад, и пусть на восьмой экран выведут картинку с носового среза. Мне важно наблюдать процесс заряжания.

Женщин пришлось кормить. Тонкая доводка параметров тщательно просчитанного маневра поглотила их внимание всецело. Колонки цифр, довороты, изменения тяги. Стрелять в условиях, когда каждая доля градуса взята на учет, – кощунственно.

«Баклан» плавно обогнул астероид, успев получить от его гравитационного поля нужное поперечное ускорение, отчего его траектория снова изломилась, второй раз поставив преследователей в неудобное положение. Запаздывали они к аналогичному маневру.

Женщины отправились передохнуть, а командир остался в командном посту один. На этот раз до сближения с неприятелем на опасное расстояние есть часа три. Надо же, сколько мотались, а Затурн так никуда и не девался. Вот он, неподалеку, со всеми своими кольцами. Как раз на его фоне просматриваются отметки преследователей. Их все еще четверо – израсходовавший торпеды эсминец даже заметно опередил остальных, поскольку стал легче. Процессор управления артиллерийским огнем имитирует наводку на него переориентированных пушек и прогнозирует ничтожную вероятность попадания.

Баночки из-под витаминов, конечно, увеличили бы шанс поражения за счет рассеяния начинки, но стрелять этими штучками назад не получится. Попав в вакуум, они сразу лопнут. Еще до того, как будут помещены в ствол. А если крышка прилажена неплотно, то нет причины для превращения одиночного тела во множество мелких предметов. Так и полетит снаряд единой компактной упаковкой. Нет очевидного способа заставить его разделиться после вылета из ствола. Поэтому преследователя необходимо подпустить поближе.

Женщины вернулись. Не то что выглядят отдохнувшими, но приободрились. Обстановка сейчас к длительному сну не располагает. Не поспевают они к следующему массивному телу для очередного виража. Сближение с догоняющими явно опережает расчетный график.

Расстояние тает, «Заставляющий» определенно форсирует двигатели. Видимо, хочет подобраться вплотную и пустить в ход оборонительную пороховую артиллерию. Это что, он не боится главного калибра? А, ясно! Если «Баклан» начнет отстреливаться, то перестанет ускоряться, поскольку будет вынужден развернуться. Тогда эсминец сосредоточится на маневрах уклонения, а тем временем подтянется остальная группа. Нормальный расклад. Пусть подходит. Главное – ничего не менять.

Интересно смотреть, как постановщик мишеней, удерживаемый парой обшивочных ремонтников, загоняет в дульный срез отлитый в индукционной печи стальной шарик. Нет, досылка банником не требуется – тяготение само затягивает снаряд до места, так что стрельба ведется практически со скоростью опускания ядер в ствол. И до момента попадания в преследователя времени проходит немного, он быстро приближается.

Ни разрывов, ни пробоин – ничего не видно. Просто эсминец гасит двигатели и продолжает стремительное сближение по инерции. Не повезло ему. С пятисот километров оптика уже демонстрирует и отверстия пробоин, и дымок замерзающего на лету воздуха, что рвется наружу, и даже отлетающие в сторону осколки. Радио фиксирует сообщения о повреждениях, потере управляемости, гибели членов экипажа. Уже наблюдаются вспышки взрывов – что-то совсем плохи дела у мятежников.

Стрельбу приходится прекратить, потому что маховики разворачивают «Баклан» поперек собственного курса – надо срочно уходить с пути несущегося со всей дури преследователя. А следующая за ним троица тоже начинает доворачивать и уменьшать разгон. Кажется, они все-таки чересчур разогнались.