Андрей Ливадный - Процион

– Удобный момент для атаки, командир.

Мухаев назвал Ковальского "командир", и это в напряженной обстановке стоило дорогого.

– Подтягивайтесь к насыпи. – Коротко приказал Ян. Он видел все преимущества момента. Руки андроидов были заняты, боевой вездеход, развернутый в сторону основных построек энергостанции, являлся в полном смысле подарком судьбы, – стремительная атака уменьшит количество противников на восемь единиц, а, овладев боевой машиной, они смогут прорваться к центральным постройкам под прикрытием брони и тридцатимиллиметрового орудия, закрепленного над кабиной вездехода.

– Мари не высовывайся. – Предупредил Ян. Когда мы закончим, бегом к машине, ясно? Остальным приготовиться. Разбираем цели – Мухаев, на тебе – вездеход. Я атакую первую пару андроидов, Керби – вторую, Алан, третья пара…

Одного бойца явно не хватало, и, секунду помедлив, Ян изменил свое решение. Оценив расстояние до четвертой пары, он отдал другой приказ:

– Мари, ты идешь с нами. Твоя задача попасть в контейнер энергоблока. Справишься?

– Я постараюсь.

– Тогда вперед. На счет "три" все разом!

После полудня поднялся ветер.

Порывы шли со стороны энергостанции, – обычное явление, учитывая периодические выбросы теплообменников, создающих разность давления, но в данном случае теплые потоки воздуха сыграли существенную, если не сказать – роковую роль в развитии последующих событий.

За дымом, которым все еще истекала обгоревшая почва и обуглившийся кустарник, не было видно, как порывистое движение воздуха поднимает вместе с частицами гари мельчайшую серебристую пыль, будто лужицы или вязкие, осевшие на кустах потеки металлизированной субстанции вдруг превратились в мельчайший порошок, частицы которого с легкостью подхватывал и переносил ветер.

Серебристая поземка, смешиваясь с дымом, стлалась над землей, частицы непонятного вещества обладали высокой степенью абсорбции, будто могли менять свои физические свойства по усмотрению непонятных, управляющих их поведением сил.

Мелкая взвесь гари и серебра оседала не только на ветвях растительности в виде тончайшего налета, – она покрывала собой и корпуса опрокинутых наземь, либо застывших в разнообразных позах андроидов, более того – вещество проникало внутрь поврежденных механизмов через многочисленные пулевые отверстия, сорванные кожухи и иные повреждения корпусов, оседала на обнажившихся сервоприводах… и вот тут начиналось любопытное и одновременно – зловещее действо: микрочастицы вновь начинали слипаться, плотно цементируя поврежденные узлы, потом внезапно проявляли свойство текучести, распределяясь по поверхностям, так, будто их специально нанес опытный реставратор, имеющий представление не только о форме, но и функциональном содержании восстанавливаемых таким необычным образом узлов и агрегатов.

Конечно, серебристая взвесь в большинстве случаев не явилась панацеей, и в этом случае происходил не менее удивительный обратный процесс – серебристая субстанция вновь приходила в движение, ее сдувало с критически поврежденного сервомеханизма, и частицы переносило на другие фрагменты машин.

Никто не видел удивительных и зловещих флуктуаций непонятного вещества. Рядом не оказалось заинтересованного наблюдателя, обладающего достаточным мужеством и пытливым рассудком.

Частицы серебряной взвеси вихрились над обожженной землей, они не стремились к единству, их "колонии" носили лишь временный характер: устойчивые образования возникали лишь там, где пыль оседала на андроидов с механическими повреждениями, не потерявшими энергетической активности.

Четверо измученных ребят взбиравшихся в эти минуты на придорожную насыпь не видели происходящего за спиной.

Их внимание было всецело устремлено к открытым воротам энергостанции.

…

Они вскочили, рывком преодолевая короткую дистанцию до бронемашины.

Страх ушел, истончился, в секунды боя его нет, – запоздалая нервная реакция на стресс придет потом, после яростной схватки, а сейчас, в действиях молодых, едва обстрелянных ребят, за неполные сутки вкусивших всю глубину смертельного противостояния, вдруг проявились черты, присущие опытным, прошедшим через многие испытания бойцам: их бросила вперед отчаянная обреченность, каждый за истекшие сутки, уже не единожды морально погиб и воскрес… помощи ждать было неоткуда, и крайнее напряжение всех физических сил вдруг породило ту ясность сознания, когда разум вдруг начинает защищаться, он собирает и прессует частички страшного опыта, – происходит мгновенный, едва ли осознаваемый индивидом слом сознания, оно рушиться до уровня рефлексов, и вмиг собирается вновь, но это уже иное мироощущение.

Никто из них (разве что Мари) не имел ни малейшего понятия как в секунды стресса распадаются под воздействием метаболических, выработанных самим организмом реагентов нервные связи, как реагирует мозг, создавая новые информационные структуры, призванные помочь организму выжить… но, закрепленные стрессом, они уже не исчезнут, останутся навсегда, став либо вспышечными воспоминаниями, либо основой прошедшей через моральное перерождение личности.

Шелест гравия… Звук прерывистого дыхания в коммуникаторах боевых шлемов, предательская осыпь под ногами, наклонный скат брони вездехода, огромные створы въездных ворот, заслоняющие серые небеса, резкий рывок, нечленораздельных хрип, рвущийся из горла в унисон короткой автоматной очереди, звонкий перестук разлетающихся по полу грузового отсека гильз, – это Мухаев через открытую грузовую рампу разделался с дройдом, сидящим в водительском кресле машины…

Ковальский резко нырнул за мощный бронированный борт, открывая дорогу остальным, присел, мгновенно оценивая открывшийся сектор обстрела, и тут же, не давая андроидам шанса на попытку сопротивления, его "Абакан" заговорил короткими емкими очередями.

…Керби шел третьим, он миновал узкий проход между наклонным бортом вездехода и массивной рамой ворот, когда внутренний двор станции уже рвал хлесткий звук очередей.

Влево…

Он присел за покатым кожухом механизма, обеспечивающего движение многотонных створов по направляющим, автомат уперся магазином в выступ какого-то дополнительного агрегата и тут же заговорил, злобно, часто, вбивая пулю за пулей в сервомеханические корпуса второй пары андроидов.

…Алану пришлось труднее остальных: справа и слева от прохода гремели выстрелы, и он принял иное решение – обернувшись, он подтолкнул Мари к покатому борту бронированной машины.

– Быстро! Перелазь! На ту сторону!

Она подчинилась, неловко карабкаясь по броне, Алан, чувствуя, что теряет драгоценные секунды, не церемонясь, подставил девушке плечо, и Мари благодаря этой поддержке вмиг оказалась наверху, между двумя покатыми выступами орудийных башен.