Андрей Ливадный - Процион

Ложась спать, расставляя ловушки, она закрывала глаза и думала:

Еще одна ночь…

За ней охотились. И любая ночь могла стать последней.

Со временем чувство обостренной опасности притупилось, стало будничным и привычным, причиняя ровно столько же неудобств, как стесняющий движения старый костюм биологической защиты.

Шаг…

У одного глаза серые у второго карие. Оба смотрят не на нее – их взгляды уперлись в затылок Яну.

Еще один шаг.

Под тканью дорогих костюмов взгляд не улавливает характерных признаков оружия.

Браслет все сильнее покалывает запястье. Каждый разряд микротоков означает один отслеженный бортовым компьютером "Акцепта" сигнал, соответствующий эталону вооруженного человека.

Мари случайно нашла эту программу и долго не могла понять, как она действует. Потом, когда разобралась, включила ее в собственную систему контроля безопасности, одновременно пополнив и без того длинный список загадок.

Кто и зачем создал компактный, отлаженный комплекс мониторинга, распознающий не просто вооруженного человека, а в добавок оценивающий его поведение: позу, дистанцию до объекта охраны, и десятки иных нюансов, позволяющих отсеять ложные сигналы, не поднимая напрасных тревог…

Будь в распоряжении Мари портативный компьютер, она смогла бы увидеть точную диспозицию блокировавших ресторан бойцов, но при ней по понятным причинам оказался только браслет, который покалывал кожу так часто, что надежда на чудо таяла как дым…

Ян сидел не шелохнувшись.

Двое незнакомцев остановились за его спиной.

Мари даже не порывалась бежать, она лишь сделал вид, что поправляет платье.

– Капитан Ковальский? – Левая рука цепко, сильно сжала плечо Яна, в то время как правая неуловимым движением выхватила оружие. – Вы арестованы.

Мари одернула платье, фиксируя взглядом происходящее.

Лицо Яна приобрело землистый оттенок.

Его глаза смотрели на Мари, взгляд был печальным, потерянным, он словно прощался с ней… навеки.

– Все в порядке, мэм. Мы вынуждены забрать вашего спутника. Ни о чем не беспокойтесь.

Не человек.

До этого в городе Мари не встречала андроидов, которых по внешним признакам невозможно отличить от людей.

Но все когда-то происходит впервые. Однажды она видела подобных существ, но то происходило в "запретке".

Голос. Глаза. Жесты. Слишком правильное построение фраз, отсутствие интонаций… и как наглядное сравнение, – взгляд Яна, отчаявшийся, безмерно усталый, человечный, до непроизвольного спазма в груди.

Они пришли не за ней.

Ян медленно покачал головой.

Не дергайся Мари. Ты ничего не изменишь. – Вот что говорили его глаза.

Он устал. Устал жить, потеряв смысл, цель, сам не веря собственным доводам о справедливости каждодневных деяний.

Ян так нельзя. Ты…

Мари не ожидала, что чувство, оставшееся где-то в глубинах памяти, вдруг рванется на волю, будто раненная птица, решившая либо погибнуть, либо сломать прутья клетки.

На ее глаза внезапно навернулись слезы.

Инстинкты. Извечная борьба души и рассудка, когда ситуация вдруг идет в разрез с чувством самосохранения, и разум тонет…

– Я думаю мне лучше уйти.

– Мы вас не задерживаем.

В глазах Яна медленно таяла угасающая искра надежды.

Он как безумец в глубине души надеялся… на что? На чудо?

Нет, она все делала правильно. Нет смысла погибать. У нее есть смысл жить, он же потерял его, утопил в кровавых буднях…

Злое и сладкое слово жизнь .

Почему в такие секунды обыденные вещи становятся особенно острыми, желанными, – дышать, мыслить видеть, осязать…

Мари уходила.

Звук ее тонких каблучков тонул в ковровом покрытии пола… и тем отчетливее неожиданнее ударили два сухих выстрела и, вторя им, звонко отозвался прошибаемый пулями металлокерамический сплав.

Ковальский резко обернулся, вскакивая, выворачиваясь из-под судорожно рвущих одежду пальцев, он успел увидеть глаза дройда, которые уже потускнели, став похожими на мутное стекло…

Машины.

По нервам ударил истошный женский визг, полупустой зал на секунду замер, и тут же наполнился движением – посетители вскакивали со своих мест, Мари все еще стояла спиной к входу, фиксируя взглядом падение двух искусственных тел, а двери уже начали открываться…

Мгновенья.

Ян вырвал оружие из скрюченных пальцев дройда, ладонь ощутила холод рукоятки, обостренное восприятие впитывало блаженное ощущение веса – в руку лег привычный надежный АПС [2], и мир изменился, меняя краски…

– Пригнись!

Мари резко присела, над головой оглушительно, уверенно, с оттенком злого облегчения в металлическом звуке дважды рявкнул АПС, вбивая отнюдь не полимерные пули в открывающийся дверной проем.

Движения Яна были отточены до той степени смертельного автоматизма, когда рассудок выпадает из темпорального потока реальности, позволяя телу полностью выработать усвоенный с годами рефлекторный навык: автоматические двери, снабженные объемным детектором, послушно начали смыкаться, как только пули отшвырнули назад человеческое подобие, облаченное в экипировку специальных подразделений службы правопорядка, а Ковальский уже был рядом с Мари – подхватив второй АПС, он прижался спиной к ее спине, защищая собой от вероятного огня на поражение…

Не многим дано испытать в своей жизни подобные мгновенья, когда сквозь тонкую материю вечернего платья чувствуешь напряжение мышц закрывающей тебя спины, и сама вздрагиваешь, невольно считая ритмичные толчки отдачи.

Спина к спине.

Будто не было десяти лет разлуки, и время обернулось вспять.

Девять…

Последние два патрона в стволах.

– Прикрой, перезаряжаю!

Смертельное движение, похожее на танец .

Шелест вечернего платья, тонкое кружево мыслей, запах… острый запах стреляных гильз, смешавшийся в воздухе с тонким ароматом духов, бледные испуганные лица – карусель образов на периферии сознания, – она развернулась, по-прежнему ощущая его спину, и оружие в руках Мари заговорило часто и сипло, короткими очередями отвечая на неприцельный огонь со стороны парковочной площадки.

Двери ресторана заклинило, покрытые паутиной трещин сдвижные створки продолжали судорожно дергаться, между ними застряло, упав друг на друга, пять или шесть андроидов, – приличная преграда для пуль, – искусственные тела дергались, словно агонизируя, принимая на себя свистящую смерть…

Сухой сдвоенный щелчок электромагнитных затворов.

– Мари, бесполезно держать вход!

Она понимала это не хуже чем Ян.

Вопрос – как вырваться отсюда? Единственное реальное средство спасения – ее "Акцепт", но до него сейчас как до луны – кажется рядом, а не дотянешься…