Андрей Ливадный - Процион

– Это не так?

Мари отрицательно покачала головой.

– Помнишь, о чем я рассказывала тебе в ресторане?

– Относительно профессора биологии?

– Да. Старшее поколение, Ян. Люди, которые, по его словам, не в состоянии назвать своих родителей, или элементарно вспомнить хотя бы малый эпизод собственного детства.

– Ты считаешь, он говорил правду? – Ковальский чувствовал, что вместо ответа он получает лишь массу новых вопросов.

– У меня нет причин не верить ему. Именно он указал мне на вопиющую странность: наши поселения расположены на площади смехотворно-малого оазиса, затерянного среди безжизненных вулканических пустынь. Я лишь развила его мысль, спросив себя – где настоящая биосфера? Где хотя бы руины существовавших ранее городов?

– Их нет… – Был вынужден признать Ян. За десять лет он исходил вдоль и поперек всю запретную зону и понимал, о чем говорит Мари. Действительно со всех сторон островок жизни окружали мертвые пространства.

– Но ведь должно быть разумное объяснение…

– Оно есть. – Мари поймала его взгляд и, не отпуская, добавила: – Когда я поняла, что теория регресса несостоятельна, то попробовала определить истинный возраст и структуру данного сооружения. Для этого мне пришлось брать сравнительные анализы грунта и непосредственно того материала, из которого состоит сама конструкция. Знаешь, что я обнаружила, Ян? Снаружи стены этих помещений покрыты окалиной, а прилегающий грунт носит следы плавления.

– И что? – Ковальский откровенно не понял, какой следует сделать вывод?

– Пока не знаю. – Признала Мари. – Но у меня есть кое-что любопытное.

– Теория? – Без тени иронии, спросил Ян.

– Источник информации. – Ответила Мари. Посмотрев на Ковальского, она вздохнула.

– В чем дело?

Мари нежно коснулась ладонью его щеки.

– Я боюсь за тебя, Ян… – Тихо прошептала она.

Он недоуменно посмотрел на Мари, потом решительно обнял ее за плечи, заставив посмотреть себе в глаза.

– Не говори загадками. Что случилось? Почему такой вид?

Она прижалась к его груди.

– Мы разные. – Ее шепот обжигал щеку горячим прерывистым от волнения дыханием.

– Почему ты стала искать меня Мари?

– Я искала человека… Понимаешь? И не мечтала, что встречусь с тобой. А что до остального…

Ян чувствовал, как бьется ее сердце.

– Мари…

– Ты не знаешь "запретку", только не возражай, ладно? Я провела тут годы, и поверь, большинство ужасов, что творятся тут, – лишь обыденные явления, умело преподанные рядовым жителям города в негативном свете.

– Но я-то знаю зону не понаслышке…

– В том и беда. Мы разные. Я изучала зараженное пространство и его обитателей, потому что здесь проходила моя жизнь. А ты приходил убивать. Прости, что приходиться еще раз говорить об этом. Но понимания не добьешься набегами.

– Ты считаешь зону не опасной?

– Она не опасна, Ян. Все зло, если так можно назвать определенные поступки, исходит из города.

– Ты можешь привести доказательства?

– Могу. Но я собирала их по крупицам. Постигала постепенно.

– Боишься вылить на меня все разом?

– Боюсь.

Ян усмехнулся.

– Не тревожься. – Он вдруг вспомнил ту легкую улыбку, что неизменно скользила по губам Мари в минуты смертельной опасности. – Я справлюсь.

– Какой бы не оказалась моя правда?

– Обещаю.

– Поцелуй меня.

Ее губы были сухими и горячими. Сквозь тонкую ткань одежды Ян чувствовал, что Мари знобит.

– Забыть бы все, как кошмарный сон… – Она нехотя отстранилась, – Ян, отдай мне оружие.

– На. – Он протянул ей АПС, который взял в силу привычки: постоянно находится при оружии.

Мари положила автоматический пистолет рядом с планшетом сканера, и, подойдя к стене, вдруг с легкостью сдвинула в сторону панель облицовки, под которой открылся массивный люк в человеческий рост.

– Пойдем.

Ян покосился на надпись.

"Зона карантина. Посторонним вход строго воспрещен".

– Это ты писала?

– Нет. – Мари возилась с каким-то устройством. – Тут сложная система доступа. – Пояснила она. – Не понимаю, кто проектировал эти отсеки, но они словно специально были созданы для моих исследований.

Массивный люк, наконец, начал медленно открываться.

Ковальский вслед за Мари вошел в просторное помещение.

Люк за спиной тут же закрылся.

– Не пугайся.

Мари включила свет.

Ян считал, что морально подготовил себя к чему угодно, но понял, что ошибся.

Посреди помещения в окружении многочисленных компьютерных терминалов располагался комплекс, от которого веяло жутью. Он одновременно напоминал реанимационную камеру и изуверское приспособление для пыток.

В первый момент Ковальский подумал, что в специальных захватах распято обезглавленное человеческое тело, с препарированной грудной клеткой, но, заставив себя присмотреться, понял – перед ним не человек.

Это был сервомеханизм, снабженный оболочкой из настоящей, живой плоти.

Андроид.

Отчлененная, изуродованная пулями голова располагалась отдельно, от тела к ней тянулись тонкие трубки, в которых медленными толчками двигалась кровь.

Мерно вздымался механизм аппарата принудительного дыхания.

– Он живой? – Не сумев скрыть дрожи в голосе, спросил Ян.

– Наполовину. – Обернувшись, ответила Мари. – Подойди ближе. Вот сюда.

Ян сел в предложенное кресло.

Лучше бы он воздержался от завтрака.

Не смотря на десятилетнюю закалку нервы вдруг начали сдавать.

– Это не самое страшное. – Успокоила его Мари.

– Я уничтожал дройдов. – Глухо ответил Ян. – Но никогда не видел подобного… противоестественного сочетания.

– Живое с неживым? – Мари нервным движением взяла лазерную указку, и крохотная алая точка очертила четыре полупрозрачных продолговатых цилиндра, расположенных в грудной полости. – Это нейромодули. – Пояснила она. – Обычно у андроидов их либо нет вовсе, либо в систему интегрирован только один нейросетевой блок.

– Скольких ты препарировала?

Мари повернула голову. Высказывание Яна ей явно не понравилось.

– Нет нужды препарировать дройдов. В «запретке» достаточно останков, которые легко осмотреть. Те, кто охотиться на машины, как правило, забирают только блоки долгосрочной памяти. Нейромодули остаются на месте. С них невозможно снять информацию без специальной аппаратуры. Поэтому они истлевают, превращаясь в бурый осадок на стенках защитных контейнеров. Мне оставалось лишь подсчитывать количество пустых цилиндров, интегрированных в ту или иную машину. Статистика…

– Хорошо я понял. Извини. Но как быть с этим?

– Я его спасла. – Ответила Мари. – Два года назад. – Уточнила она.

– Как это случилось?

– Он пытался бежать из города. Ему удалось добраться до "запретки", там его настигли преследователи. Их было четверо.