Вячеслав Шалыгин - Экзамен для гуманоидов

— Спасибо за заботу, — фыркая от заливающей лицо воды, сказал я. — Если хотите, то не смею вас задерживать, банкет еще продолжается.

— А если не хочу? — девушка присела на край ванны и отбросила со лба прядь светлых волос.

Я сфокусировал непослушный взгляд на ее лице и поперхнулся.

Передо мной сидела Муза. Ерунда, конечно, она просто очень похожа на Музу, но в моем состоянии этого становилось более чем достаточно. Сволочь этот Сомов. Наверняка же знал, что делает.

— Как вас зовут?

— Лена.

— В самом деле? Или Сомов подсказал?

Она улыбнулась точь-в-точь, как та, моя Лена, и покачала головой.

— Я передумала. Я лечу с тобой.

В голове моей все окончательно перепуталось, и я протянул к ней руку, чтобы убедиться, что все это сон, но ладонь легла не на холодный край жестяной ванны, а на теплое и упругое бедро Музы Пилотов. Черт возьми! Да будет так! Белая горячка — значит белая горячка! Что мне терять?! Кто эта Лена, я не знаю, но раз она согласна стать на сегодня моей Музой, то так и будет.

В ванной было удобно, но немного скользко.

— Пи-и-ить, — протянул я, просыпаясь от страшного звона в ушах.

Кто должен был откликнуться на мой призыв, я пока не вспомнил, но правой половиной тела чувствовал, что не один. На моем плече уютно посапывало нечто мягкое и приятно пахнущее.

Ах да, Лена. Где же вода? Не голова, а чугунок какой-то. До старта двенадцать часов, а я в таком болезненном состоянии. Несолидно для начальства. Впрочем, наплевать. Спать с подчиненными тоже несолидно. И тоже наплевать.

Я попытался рассмотреть свою новую подружку. Она и вправду похожа на Музу. Лицо, телосложение, возраст. Чертовщина какая-то. Пьяный бред. Я, наверное, все еще пьян или все еще сплю. Одно из двух, потому что не бывает такого сходства, а мою Лену два года назад застрелили азиаты, когда пытались похитить меня с секретной подмосковной «дачи».

— Сейчас, Санечка, я только соберусь с силами. Глаза не открываются, — сонно пробормотала девушка и погладила меня по груди.

Последняя версия — я умер от передозировки коньяка и попал туда, где обитает моя Муза ныне. Отчего же так трещит голова? Разве от амброзии тоже бывает похмелье?

Я совершил над собой героическое усилие и, высвободившись из нежного плена, побрел умываться. Дверь в ванную я закрыл на защелку. Что-то происходило, но способность к анализу пока не восстановилась.

Конец света? Ну, когда восстают мертвые. Но почему не все подряд, а только Муза? Нет, слишком много мистики. Все должно быть гораздо проще.

Девушка в моей спальне очень похожа на Лену. Более того, она говорит так же, как Муза, двигается, как она, улыбается, пахнет, черт возьми. Совпадение исключено. На лицо тщательная подготовка, возможно, хирургическая коррекция внешности. Это уже интересно. Кто-то снова хочет до меня добраться? Но тогда они опоздали; через двенадцать часов я буду на корабле и все земные интриги станут мне глубоко безразличны. Хотя все, может быть, рассчитано именно на эти двенадцать часов. Какая-нибудь прощальная каверза. Сработают, а концы — в глубокий космос. Получится надежнее, чем в воду.

Кому и что от меня опять надо? Сообщить охране? О чем? Никаких конкретных фактов у меня нет, на мою жизнь никто не покушался и записи мои не крал. Сходство девушки-пилота с моей бывшей любовницей преступлением не является. Что сделает начальник охраны? Скорее всего, покрутит пальцем у виска и решит, что я раздумал лететь и взялся разыграть легкий приступ паранойи. Ему нужны улики или обоснованные подозрения, а не похмельные переживания.

В дверь постучали. Стук показался мне более настойчивым и громким, чем следовало ожидать от Лены. Кого там еще принесло?

— Я без трусов, — не выбирать выражения было моим наиболее безобидным капризом, как считали все знакомые.

Я же, эпатируя окружающих, преследовал совсем другую цель: так я заставлял их быть в постоянном тонусе. Нервничая и побаиваясь, они не позволяли размагничиваться всей обстановке. Такой жесткий прессинг выдерживали единицы, но именно они становились тем ядром, что продвигало мои проекты с головокружительной скоростью. Эти немногие избранные понимали не только мои слова, но и скрытый смысл поступков, жесты и иносказания. Словом, чувствовали игру. И вот уже эту проверенную команду, крепко держа за горло, я не ограничивал ни в чем, по крайней мере они думали именно так, не пытаясь осмыслить это явное противоречие.

— Я принес расписание сегодняшнего дня, — послышался голос моего главного помощника, Олега.

Его я оставлял на время полета главой своих проектов на Земле.

— Поскучай полчаса…

— Через полчаса вас ждет госкомиссия.

— Подождет. Раньше я в норму все равно не приду.

— Принести «гейзер»?

— Конечно.

«Гейзером» назывался чудесный препарат для снятия похмелья, который действовал почти мгновенно и не имел никаких побочных эффектов. Собственно, он был разработан моими сотоварищами для облегчения выхода из постанабиотического состояния, но в «мирное время» мы использовали его «по конверсии» для борьбы с похмельем.

— Только доверь это леди, ей будет легче перенести шок от увиденного.

— Да, мужики без трусов — не мой профиль, — согласился Олег. — Только не пойму, о какой леди идет речь?

Я насторожился. Если Лены нет в комнате, то кто открыл ему дверь? Впрочем, это не главное. Она не могла улизнуть так проворно. В ванную я вошел всего две минуты назад, а она в это время спала, как младенец. Я приоткрыл дверь и строго посмотрел на Олега.

— Она ушла?

— Я никого не видел, но входная дверь была открыта, — помощник пожал плечами. — Это была та «пилотка», что увела вас с банкета?

— Фуражка, — глупо огрызнулся я. — В коридоре ты ее тоже не видел?

— Нет, ни в коридоре, ни около домика. Она, наверное, ушла раньше, чем вам показалось.

— Я уже адекватен, и мне ничего не кажется, — возразил я. — Неси «гейзер».

Завидная скорость одевания. По тревоге ее подняли, что ли? Все равно она должна была попасться на глаза Олегу около домика. Странно…

Выпив лекарство, я тщательно побрился, принял душ и вполне свежим и бодрым предстал перед помощником. Расписание изобиловало указанием минут и даже секунд начала и окончания двух десятков предстоящих сегодня мероприятий.

Госкомиссия, пресс-конференция, предстартовая подготовка, проверка систем, инспекция экипажа, «погружение» колонистов, подписание окончательных вариантов пары документов и, наконец, — старт в двадцать три часа сорок две минуты восемнадцать секунд.

Серьезное либретто. Придется поднапрячься, выбросив предварительно из головы все сумбурные подозрения. Впрочем, во время инспекции экипажа я все-таки спрошу Сомова, что за спектакль он хотел устроить, подсовывая мне в постель самую симпатичную часть личного состава ВКС.