Сергей Лукьяненко - Стеклянное море

— Как угодно, принцесса. — Маккорд пожал плечами. — Мы не собираемся вкладывать в мозг Сергея ложную память или психокоды. Единственное, что меня интересует — это что же все-таки произошло на Сомате.

Темная синева неба. Желтое солнце слегка выглядывает из-за горизонта, белое ползет к зениту. Сомат.

Песок передо мной белый — вплоть до разрушенного дома. Там лишь чернота, шлак, пепел, сажа. И закамуфлированные белым роботы нелепы и заметны, как мишени в тире.

Я и сам в роли мишени. Вокруг дрожит радужная пленка защитного поля, прогибаясь под лазерными лучами. Наверняка роботы включили и деструкторы, настроив их на нервную ткань. Но луч деструктора невидим.

Белые фигуры роботов неподвижны и не пытаются увернуться. Им чужд инстинкт самосохранения, их задача — уничтожить меня. Я ловлю их в окошко прицела, там вспыхивает алая точка — цель захвачена… И мой деструктор обрушивает на противника луч, настроенный на ткани псевдомозга. Мне трудно понять, когда робот не выдерживает натиска, внешне он неизменен. Лишь светящиеся точки излучателей в броневых амбразурах гаснут… А вот этот свихнулся. Он крутится на месте, луч его полосует соседних роботов. Те на мгновение отвлекаются от меня и слаженным ударом приканчивают обезумевшего собрата. Отлично. Мой щит-генератор долго не выдержит, но я дам бой… Скольких я успею уничтожить, прежде чем лопнет мыльный пузырь защиты? Интересно…

Тишина. Лишь пищит зуммер энергоблока — он истощен до предела. Поле вокруг гаснет. Но и лазерные иглы исчезли, лишь сетчатка глаза хранит ослепительные черточки лучей. Не смотрите на электросварку и боевые лазеры, это вредно для здоровья… Я зажмуриваюсь — в темноте пылают огненные стрелы. Они переплетены, словно складываются в буквы. Я вновь смотрю на свой дом — на бывший дом. Роботы торчат вокруг уродливыми скульптурами. Притворяются? Зачем, ведь моя защита исчезла… Неужели я их переиграл?

Деструктор тоже выработан. Я достаю пистолет — жалкое оружие против бронированных монстров. И медленно иду к дому.

Сканирование памяти нельзя назвать неприятным или болезненным. Вот только потом не сразу приходишь в себя. Я лежу на мягкой кушетке, слегка массирующей тело. И вспоминаю — уже без помощи скользящего по клеткам мозга мыслезонда. Был бой на Сомате — я победил. Скрывался в горах. Терри связалась со мной… Я на Земле. Роддеры, Алма-Ата, Нурлан. Терри. Ланс с Трофеем в сумке. «Семейный ужин». Маккорд. Фанги. Сканирование памяти. Похоже, я в норме. Только тянет в сон… А рядом тихий разговор:

— С ним все в порядке, доктор?

— Конечно. Подождите несколько минут, действие наркоза сейчас пройдет. Все в порядке…

— Сержант! — Это голос Ланса. Но почти незнакомый, твердый, командный. — Что скажете по поводу фильма?

— Это не может быть правдой, лейтенант, — почтительно, но уверенно отвечает незнакомый мне охранник. — Вы же видели, там было восемь Ка-Бэ четырнадцатых, «Ярость». Человек против них не выстоит. Щит-генератор сдох бы через пару секунд.

— Ложная память исключена, молодые люди, — снова вступает в разговор врач. — Я просканировал все слои, вплоть до подкорки. Вегетатика, двигательные реакции, эмоциональный фон. Не знаю, с кем он там дрался, но бой шел именно так, как мы его видели. И слышали — прошу у вас прощения, леди… Пациент очень эмоционален.

— Я ругалась бы еще крепче, — холодно отвечает Терри. — Да и с вас сполз бы весь лоск, доктор, под огнем восьми боевых киберов.

— Значит, они стреляли не в полную силу, — без особой убежденности предполагает сержант. — Создавали видимость боя…

— А защитное поле прогибалось от ветра, — язвительно отвечает Ланс.

— Отнесите кассету в технический отдел. Пусть с ней поработают специалисты… Может, у Сергея был нестандартный энергоблок, Терри?

— Не знаю… Стандартный, кажется. В конце концов какая разница? Главное, что выдержал… — Голос Терри слегка дрожит.

Корабль Десантного Корпуса должен был доставить нас к Тару за десять часов. Не предел скорости, конечно, но пилоты вели его в обход опасных участков, не удаляясь от земных баз, готовых прийти на помощь в случае нападения фангов.

— Надо признать, Маккорд затратил на беседу с нами немало драгоценного времени, — хмыкнул я. — Учитывая сложность обстановки.

— Принц, Раймонд потратил лишь свое личное время, — возразил Ланс. — Пока мы находились у него в кабинете, время окружающего мира стояло.

Я кивнул. Можно было догадаться, что манипулирующие временем Сеятели не тратят его попусту.

— Ланс, как думаешь, нас здесь подслушивают? — поинтересовалась Терри.

— Наверняка. И подслушивают, и подсматривают.

Терри оглядела кабину, словно рассчитывала заметить торчащие из стен микрофоны. Потом улыбнулась:

— Значит, о серьезном говорить не будем. Хотите, расскажу сказку?

Ответить мы не успели — Терри начала рассказывать:

— Я слышала ее давным-давно, еще до того как познакомилась с Сергеем. Мне было лет семь… Удивительно, что я ее не забыла.

— Давай-давай, — подбодрил я. — Давно мне сказок не рассказывали.

— Сказка незатейливая, — проигнорировала мою усмешку Терри. — О Сеятелях. Не знаю, откуда она взялась — подброшена Храмами или придумана людьми… Начало самое обычное. Давным-давно, когда еще не было времени и пространства, Вселенная создала великий народ — Сеятелей. Они заставили время идти, а границы мира раздвинуться…

— Какие границы, пространства-то еще не было, — заметил я. — Точно, храмовая сказочка!

— Сеятели были воинственным народом. Они сражались с воинствами хаоса и мрака, убивали порождения злой воли Вселенной. Сеятели гасили звезды, когда те начинали мыслить. Этот мир создан для людей, решили они. И рассеяли по всем планетам семена жизни, и поставили на них Храмы.

Я демонстративно зевнул. Терри с иронией посмотрела на меня:

— Скучно?

— Ага.

— Потерпи… Настал день, и у Сеятелей не осталось во Вселенной врагов. Они торжествовали победу. Им были подвластны пространство и время, порядок и хаос. Не было никого сильнее их.

Мне вдруг стало не по себе. Я принужденно улыбнулся:

— Сказочки у тебя в детстве были заумные. Хочешь, расскажу про серого волка и семерых…

Терри словно не слышала меня:

— И когда явился главный враг, Сеятели ничего не смогли с ним поделать. Он был их порождением, но они не создавали его. Он пришел оттуда, куда они шли, но не успели дойти. Он был равнодушен и безразличен, как камень; любопытен и непоседлив, как ребенок; слаб и силен одновременно. Сеятели называли своего врага… Отрешенные. И Сеятели ушли из мира, чтобы вернуться для главной схватки, когда прорастут семена жизни на планетах…