Гарри Гаррисон - Стальная Крыса спасает мир

– Не принимайте этого близко к сердцу, дорогой друг. Не будем больше говорить об этом.

И мы не говорили. Мы беседовали об искусстве и виноделии, о том, какие опасности подстерегают изготовителя крепких напитков. Время шло быстро – и не успели мы начать второй графин, графа вызвали, чтобы принять донесение.

– Превосходно, – сказал он, возвращаясь и потирая руки. – Небольшая компания интересующих нас людей направляется в бордель на Мермейд Корт. Они выставят часовых, но для вас, полагаю, это не составит трудности?

– Отнюдь, – сказал я, поднимаясь. – Если вы соблаговолите дать мне какой-нибудь экипаж и проводника, обещаю вернуться через час.

Мою просьбу тотчас исполнили, а я выполнил свое обещание. Угрюмый тип с бритой головой и лицом, изуродованным шрамами, отвез меня в карете и указал нужное заведение. Я вошел в соседний дом, какую-то лавочку – она была закрыта ставнями и заперта на висячий замок, который очень трудно было открыть. Не то чтобы его механизм представлял для меня какую-то сложность – нет! Но замок был так велик, что отмычка не доставала до механизма. Тогда я воспользовался ножом, вошел, поднялся на крышу соседнего дома и привязал к наиболее прочной трубе свою паутину. Паутина была соткана из тонкой, почти невидимой и практически нервущейся нити, сделанной из одной макромолекулы, и намотана на катушку, закрепленную у меня на груди. Медленно разматывая ее, я спустился к темным окнам дома. Темным для всех, кроме меня – благодаря ультрафиолетовым очкам я видел, как днем. Я бесшумно проник в окно, усыпил одного молодчика и его партнершу газом, взвалил спящего на плечо, и бешено крутящаяся катушка мигом подняла нас на крышу. Несколько минут спустя моя жертва храпела на столе в графском подвале, а я тем временем готовил инструмент. Граф с интересом присматривался.

– Хотите заставить его говорить? Собственно, я не одобряю пыток, но в этом случае как раз необходимы каленое железо и острая сталь. После всех злодейств, что творили эти скоты! Говорят, аборигены Нового Света способны полностью содрать с человека кожу, и при этом он остается жив.

– Это было бы забавно, но нам не понадобится. – Я разложил инструменты и подключил контакты. – Снова машина. Не приводя его в чувство, я пройдусь по его сознанию в подкованных сапогах – это во многих отношениях еще хуже пытки. Он расскажет нам все, что нужно, сам о том не зная. После этого он ваш.

– Благодарю вас, нет. – Граф брезгливо поднял руки. – Убийство одного из них влечет за собой репрессии и казни горожан. Мы его немного побьем, обчистим, разденем и подбросим в переулке – пусть подумают, что это ограбление.

– Это еще лучше. Итак, я начинаю.

Исследовать этот мозг было все равно что плавать в сточной канаве. Безумие – одно дело, он был определенно не в своем уме, как и все они, но неприкрытую приверженность злу простить нельзя. Проблем с извлечением информации не было, дело было только за отбором. Он хотел говорить на своем языке, потом согласился на французский и английский. Я ковырял, вскрывал, зондировал и наконец получил все, что хотел знать. Жюлю, моему бритоголовому спутнику, поручили приятную миссию – побить пленника, после чего его, раздетого, должны были выбросить на улицу. Мы же с графом вернулись к недопитому графину.

– Похоже, их штаб находится в месте, называемом Святой Павел. Вы знаете, где это?

– Дьявольщина, они ни перед чем не останавливаются! Это собор, творение великого зодчего, сэра Кристофера Рена. Вот он на плане.

– Существо по имени Тот находится там, и при нем, видимо, вся техника. Но чтобы добраться до них, мне нужно попасть в Лондон. Очень возможно, мне удастся пройти в добытой нами форме, ведь уровень радиоактивности того человека такой же, как у меня. По этому показателю они определяют нежеланных пришельцев. Но может быть еще пароль или другая проверка – например, на знание языка. Здесь нужна диверсия. Нет ли среди ваших сторонников человека, сведущего в артиллерии?

– Конечно. Рене Дюпон – бывший майор артиллерии, очень знающий солдат. И он сейчас в Лондоне.

– Он-то нам и нужен. Уверен, что он будет рад пострелять из их мощной пушки. Судно, на котором она стоит, мы захватим перед рассветом. На заре, когда открывают ворота, начнется обстрел. Огонь надо вести по воротам, по караульной, чтобы стража пришла в смятение. Затем пушкари оставят судно и уйдут по суше. Ответственность за это возлагается на ваших людей.

– За выполнением этого задания я с удовольствием прослежу сам. Но где же будете вы?

– Войду в город с патрулями, как уже пытался.

– Это большой риск! Чуть пораньше – и вас могут разоблачить или ранить при обстреле. Чуть позже – и ворота запрут.

– Вот поэтому и надо очень точно согласовать время.

– Я пошлю за самыми точными хронометрами, какие только есть.

Майор Дюпон, краснолицый, седой, с округлым брюшком, был человек энергичный, знал свое дело и загорелся желанием освоить невиданное новое оружие. Экипаж канонерки, включая вахтенных, спал в трюме более крепко, чем желал бы. Я разобрался в механизме безоткатной пушки и объяснил майору. Он сразу же ухватил суть дела и бурно возликовал. Раньше ему приходилось заряжать с дула, мучиться с неверным прицелом, плохо воспламеняющимся порохом – новое орудие было для него откровением.

– Заряд, запал и снаряд в одной гильзе – чудеса! А этот рычажок открывает затвор?

– Верно. При стрельбе держитесь подальше от запальных каналов – из них выходят взрывные газы, что заменяет откат. Пользуйтесь открытым прицелом, дальность невелика. Полагаю, учитывать снос на такой дистанции не нужно, не должно быть и недолетов. Скорость выстрела гораздо выше той, к которой вы привыкли.

– Скажите еще что-нибудь! – попросил он, поглаживая ствол.

Следующий этап. Граф проследит за тем, чтобы корабль до рассвета провели вверх по реке и бросили якорь ниже Лондонского моста. Моя задача – быть на мосту в условленное время. Корабельный хронометр графа был величиной с тыкву, ручной работы, весь из меди и стали и громко тикал. Но граф уверил меня в его точности, и мы его сверили с моими атомными часами величиной с ноготь, точность – плюс-минус одна секунда в год. Разрешив этот последний вопрос, я встал, и граф протянул мне руку.

– Мы всегда будем благодарны вам за помощь, – сказал он. – В людях возродилась надежда, и я разделяю их энтузиазм.

– Это я должен благодарить вас за помощь. Тем более что моя победа может обернуться вам во зло.

Он отмахнулся – смелый человек.

– Умирая, мы побеждаем – вы очень хорошо все объяснили. Мир без врагов – уже победа. Даже если мы этого не увидим. Исполняйте свой долг.