Михаил Борисов - Главный калибр

Впервые за многие годы капитан не знал, чем ему заняться. Он по привычке просыпался в пять тридцать по местному, босиком пробегал по песчаному берегу десяток километров. К воде привыкнуть так и не смог, хотя научился заставлять себя плавать по двадцать-тридцать минут. Организм, когда-то без труда свыкшийся с невесомостью, теперь протестовал против качки на волнах.

Капитана никто не тревожил. Было несколько сообщений от семей погибших на «Саламандре», капитан добросовестно отвечал. Дважды приходили приглашения совершить туристическую поездку на Луну – видимо, по ошибке. Адмиралтейство пока молчало, но капитан чутьём опытного военного понимал, что это ненадолго – просто время ещё не пришло. Неожиданно пришло сообщение от Джойса ван Стайна, преподавателя капитана ещё по академии. Он давно вышел на пенсию по ранению и теперь служил консультантом в ведомстве Дальней разведки. Старый чёрт всегда был в курсе всего на свете. Каким-то образом он прознал про мордобой в приёмной командующего флотом и теперь сообщал, что проект «Саламандра» закрыт и разбирается по косточкам, Саровски после выписки из госпиталя куда-то забрали, и явно не на повышение, но это ещё не конец – Адмиралтейство наконец взялось за ум и затребовало максимум данных по проекту; видимо, будут далеко идущие выводы.

В данный момент ван Стайн застрял на форпосте за Сатурном, и, видимо, надолго, так что – домик на берегу Балтийского моря находится в полном его, капитана, распоряжении. Код доступа к домашнему коммуникатору и карта местности прилагались. Капитан пошевелил губами, пытаясь выговорить название населённого пункта, не сумел, не стал повторять попытку и пошёл варить кофе. Достаточно было того, что он научился выговаривать фамилию своего главного механика.

Кофе он теперь варил сам, почувствовав в этом занятии вкус. Ван Стайн намекал, что в Дальней разведке всегда найдётся место профессионалу, но капитан пока не хотел об этом думать. Он вообще на какое-то время запретил себе думать о будущем – достаточно было свеже-саднящего прошлого.

С соседями он едва перебрасывался несколькими словами во время прогулок, зато неплохо изучил окрестности. Часто усаживался на холме возле монорельсовой дороги, наблюдая за проносящимися вагончиками. Поначалу он ещё ждал вызова в Адмиралтейство, потом перестал – пусть всё идёт, как идёт.

Изредка налетал шторм – как раз был сезон. О непогоде, как правило, сообщали заранее. Капитан выходил к океану в дождевике и подолгу стоял, глядя, как стихия наводит на побережье свой, отличный от человеческого, порядок. Океан темнел, ярился, ветер рвал полы дождевика. Капитан с удивлением наблюдал за происходящим; иногда он не верил, что родился на этой планете.

Вечно такая жизнь продолжаться не могла. Однажды, где-то через месяц после его появления здесь, капитан проснулся с ощущением, что каникулы закончились. И в самом деле, на коммуникаторе были два сообщения. Адмиралтейство извещало капитана первого ранга, что отставка не принята, отлучка приравнена к отпуску, который истекает через несколько дней. Приказ предписывал прибыть в указанный срок за дальнейшими распоряжениями.

Второе сообщение было от Сильвии Шеппард-младшей. Она просила встретиться с ней – капитан глянул на время – уже через тридцать минут. Он отбил «добро» и отправился в ванную бриться. Дочь Шеппарда он встретил возле дороги. Девчонка была одета в балахон, от которого у капитана зарябило в глазах. Кроме того, руки у неё, по какой-то странной моде, торчали из рукавов где-то в районе локтей. Когда она принималась жестикулировать, рукава болтались, и ему никак не удавалось за ними уследить.

Капитан не знал, как себя вести, но Сильвия взяла инициативу на себя:

– Мама просила передать вот это. – Девчонка шмыгнула носом, и из тёплой ладошки в руку капитану перекочевали кристалл и какая-то металлическая штуковина. – Она узнала, что вы здесь, и попросила меня… Ещё мама просила передать извинения за то, что не может сама приехать, а визор она не любит. Вообще-то она сейчас не в лучшей форме… А как там в космосе? Когда вырасту, я на Венеру полечу. Мы тут с классом на экскурсии…

Капитан поговорил с ней, пытаясь подобрать нужные слова. Беззаботное детство, не способное долго хранить в памяти мрачные события, рвалось на волю, и капитан вынужден был подчиниться этому напору.

– В космосе бывает по-разному, – отвечал он. – В основном – темно и пусто, и приходится очень много времени проводить в темноте и пустоте, прежде чем прибудешь в нужное место…

Проводив девочку, он вставил кристалл в визор. Сильвия Шеппард-старшая на экране выглядела иначе, чем в жизни – а может быть, она немного изменилась за это время. В том, как она держала голову, больше не было обречённости. Была странная гордость, капитан бы сказал – независимость.

– Здравствуйте, капитан. Надеюсь, вы позволите мне так обращаться к вам – Штефан всегда вас так называл… (Капитан помнил, что она звала Стивена на свой манер.) Я хотела сказать вам, что не виню никого, кроме себя. Штефан, до того как улетел, всегда говорил мне, что любой миг, даже самый счастливый, для нас с ним может оказаться последним – а я не очень ему верила. Как-то забыла со временем, что он может оказаться прав. И поняла только тогда, когда это случилось. Человеку ведь очень трудно жить каждый день так, как будто этот день – последний, правда? Нужно прикладывать слишком много сил… Но теперь я знаю – только так и нужно, и не надо бояться, что не будет завтрашнего дня, если сегодня ты прожила так, как будто это был последний день… Я попросила Сильвию передать вам одну вещь. Это штучка, которая обычно стояла у Штефана на письменном столе. Она очень ему нравилась – я думаю, иногда ему казалось, что она приносит удачу. Штефан в этот раз забыл её дома, может быть поэтому всё так получилось… Он с ума сходил по старинным вещам, все об этом знали. Капитан, я просто женщина и не знаю, во что верят мужчины. Конечно, глупо верить в талисманы, но ведь надо же во что-то верить… Не знаю, что ещё вам сказать. Извините.

Она улыбнулась неловко, протянула руку куда-то за край экрана, и визор погас. Капитан медленно поднялся с места, прошёлся по комнате. Немного подумал и запросил на экран энциклопедию, держа в ладони металлический предмет, больше всего похожий на литую модельку древней баллистической ракеты.

Как он и предположил, предмет оказался боевым зарядом существовавшего когда-то огнестрельного оружия. Энциклопедия дала ему исчерпывающие данные – пороховые газы выталкивали из металлического ствола металлическую же пулю, а гильза просто отбрасывалась, как отходила когда-то в сторону отработавшая своё первая ступень ракеты. Оружие казалось капитану неэффективным, к тому же изменяющим массу по мере уменьшения боекомплекта – но согревшаяся в ладони металлическая штуковина была вполне материальной и весомой, угрожающе поблёскивала тускло-жёлтым. Капитан прикинул в уме кинетическую энергию, снова взглянул на ладонь, на этот раз уважительно – и убрал талисман Шеппарда в нагрудный карман.