Айзек Азимов - Лакки Старр и кольца Сатурна

– Он управлял кораблем, совершенно не затратив топлива. Честно говоря, по-моему, он мог бы посадить нас в нужном месте, используя атмосферу в качестве единственного тормоза.

– Что в этом хорошего, Лакки? – удивился Бигмен. – Если эти роботы могут управлять кораблем, как этот, то как мы можем надеяться когда-нибудь победить сирианцев, а?

– Мы обязаны научиться создавать своих собственных роботов, Бигмен. Эти роботы – достижение человека. Люди, достигшие этого, сирианцы, да, но они – человеческие существа, и все другие люди также могут вместе с ними гордиться таким достижением. Если нас страшат результаты их открытий, давай постараемся состязаться с ними или даже превзойти их. Но нет смысла отрицать ценность их достижений.

Поверхность Титана открылась из-под бледной атмосферной дымки. Они могли теперь различать горные кряжи: не остроконечные, скалистые пики безвоздушного мира, а сглаженные горные массивы свидетельствовали, что здесь поработали ветры и погода. Вершины были обнажены, в ущельях и долинах лежал глубокий снег.

– На самом деле это не снег, – пояснил Лакки, – а замерзший аммиак.

И конечно, всюду было безлюдно. Расположенные между горных кряжей холмистые равнины были либо покрыты снегом, либо представляли собой голую скалистую местность. Никаких признаков жизни. Ни рек, ни озер.

И тогда…

– О великая Галактика! – воскликнул Лакки.

Появился купол. Плоский купол достаточно обычного вида для внутренних планет. Купол был того же типа, что на Марсе и на мелководьях океанов Венеры, но купол, построенный сирианцами здесь, на необитаемом Титане, выглядел бы респектабельным городом даже на давно колонизированном Марсе.

– Мы спали, а они в это время строили, – вздохнул Лакки.

– Когда радиокомментаторы растрезвонят об этом, – заметил Бигмен, – не очень здорово это будет выглядеть для Совета Науки.

– О космос, в Солнечной системе, которая исследована вдоль и поперек и где периодически проверяется каждый камешек, затерялся мир, подобный Титану!

– Кто бы мог подумать…

– Членам Совета Науки следовало бы подумать. Народ системы поддерживает их и верит в то, что они думают и заботятся о нем. И мне тоже следовало бы подумать.

Голос робота прервал их.

– Этот корабль приземлится после еще одного облета вокруг спутника. Принимая во внимание ионный мотор на борту этого корабля, не потребуются специальные предосторожности в связи с приземлением. Тем не менее чрезмерная беззаботность может нанести вред, и я не могу идти на это. Поэтому я должен попросить вас лечь и пристегнуть ремни.

– Неужели надо повиноваться этому куску металлической трубы, которая нам указывает, как нам вести себя в космосе! – возмутился Бигмен.

– Вот именно, – сказал Лакки, – тебе лучше лечь. Он нас силой заставит лечь, если мы этого не сделаем. Это его обязанность – следить, чтобы нам не был причинен вред.

Бигмен внезапно крикнул:

– Скажи, робот, как много людей приземлилось здесь, на Титане?

Ответа не последовало.

Поверхность спутника стремительно приближалась, притягивая их к себе. «Метеор» пошел к точке приземления хвостом вниз, двигатели сделали последний рывок, перед тем как заглохли, завершив свою работу.

Робот отвернулся от приборов управления.

– Вы целыми и невредимыми прибыли на Титан. Мои непосредственные задачи выполнены, и я хочу теперь передать вас наставникам.

– Стену Девуру?

– Это один из наставников. Вы можете беспрепятственно покинуть корабль. Температуру и давление вы найдете нормальными, а гравитация приближена к вашей норме.

– Мы прямо сейчас можем выйти? – спросил Лакки.

– Да. Наставники вас ждут.

Лакки кивнул. Так или иначе, но ему не вполне удалось справиться с охватывающим его необычным волнением. Хотя сирианцы были главным врагом в его столь недолгой, но бурной карьере в Совете Науки, он никогда не видел живого сирианца.

Он вышел из корабля, шагнув на выдвижную площадку выхода, Бигмен приготовился последовать за ним, и оба остановились в полнейшем изумлении.

Лакки поставил ногу на первую ступеньку лестницы, ведущей к поверхности спутника. Бигмен выглянул из-за широкой спины друга. Оба застыли с открытыми ртами.

Все вокруг выглядело так, как если бы они приземлились на поверхности Земли. Если над ними и была сводчатая крыша – свод из твердого металла и стекла, – то она была невидима в ярком свете голубого неба, и, была ли это иллюзия или нет, – в небе плыли летние облака.

Перед ними простирались лужайки и тянулись ряды зданий, перед которыми там и здесь были разбиты цветочные клумбы. Неподалеку бежал открытый ручей, а через него были переброшены маленькие каменные мостки.

Дюжинами спешили куда-то роботы, механически сосредоточенные, каждый своим путем, каждый со своим собственным заданием.

В нескольких сотнях ярдов поодаль стояли группой пять существ – сирианцы! – и с любопытством наблюдали за пришельцами.

Резкий и властный голос обрушился на Лакки и Бигмена:

– Эй, вы там! Спускайтесь! Спускайтесь, я сказал. Не теряйте времени!

Лакки посмотрел вниз. Высокий человек стоял внизу у лестницы, уперев руки в бока и широко расставив ноги. Его узкое, оливкового цвета лицо с выражением высокомерия было обращено к ним. Его темные волосы были подстрижены простым ежиком по сирианской моде. К тому же у него была аккуратная и хорошо подстриженная бородка и тонкие усики. Его одежда была просторной и пестрой; рубашка распахнута на шее, а ее рукава доходили лишь до локтя.

– Если вы, сэр, так торопитесь – пожалуйста, – откликнулся Лакки.

Он качнулся и шагнул, балансируя руками, на лестницу, его гибкий стан грациозно изогнулся безо всяких усилий. Он оторвался от корабля, спустился по последним двенадцати ступенькам и очутился лицом к лицу с человеком, стоящим внизу. Его ноги слегка спружинили, чтоб самортизировать толчок, и, вновь выпрямившись, он легко отскочил в сторону, чтобы и Бигмен мог спрыгнуть.

Человек, рядом с которым оказался Лакки, был достаточно высоким, но все-таки на дюйм ниже его. Вблизи можно было разглядеть рыхлость кожи сирианца и одутловатость его лица.

Сирианец нахмурился, и его нижняя губа оттопырилась в презрительной гримасе:

– Акробаты! Обезьяны!

– Ничуть, сэр, – со спокойным добродушным юмором отозвался Лакки. – Земляне.

Человек сказал:

– Ты Дэвид Старр, но зовут тебя Лакки. Что это означает на жаргоне землян и что это означает на нашем языке?

– Это означает «счастливчик».

– Похоже, ты недолго был «счастливчиком». Я Стен Девур.

– Я догадался об этом.

– Вы, видимо, удивлены всем увиденным, а? Обнаженной рукой Девур обвел окружающий ландшафт. – Это прекрасно.