Айзек Азимов - Лакки Старр и океаны Венеры (пер. А.Левкин)

«Хильда» вновь сменила позицию. Радар продолжал свой неустанный труд. Через какое-то время лодка снова двинулась с места. Снова переместилась. Лакки медленно кружил корабль по плато, окружавшему Афродиту, и мрачно глядел ка экран.

Где-то здесь должен быть Эванс. Он просто обязан оказаться тут! Потому что его корабль не предназначен ни для перемещений по поверхности, ни в глубине, большей чем две мили. Он обречен болтаться здесь, на плато в окрестностях города.

Он снова сказал себе «обязан», и тут на экране вспыхнул огонек. Тут же автомат вычислил и вывел на экран указатель курса на появившийся предмет.

– Вот он! – рука Бигмена обрушилась на плечо Лакки.

– Возможно, – поморщился тот. – Если не другой корабль или останки затонувшего.

– Засеки его, Лакки, засеки курс!

– Да все уже в порядке. Сейчас мы к нему подойдем.

Бигмен почувствовал ускорение и услышал шум двигателей.

Лакки пригнулся к передатчику с шифровальным устройством и стал настойчиво повторять:

– Лу! Лу Эванс! Это Лакки. Подтверди прием. Лу! Лу Эванс!

И – снова и снова. Точка на экране становилась все ярче – они приближались. Ответа не было.

– Слушай, Лакки, – заявил Бигмен. – Та штука, похоже, не двигается. Наверное, это затонувший корабль. Если бы это был Советник, так он или ответил бы, или смылся.

– Молчи! – прикрикнул Лакки и продолжил взывать в микрофон:– Лу! Не надо прятаться! Я знаю все, я знаю, почему ты послал сообщение, подписавшись Моррисом, и потребовал своего отзыва на Землю. Я знаю, кого ты подозреваешь! Подтверди прием!

Приемник зашумел. Из динамика дешифровалыцика послышалась вразумительная речь:

– Не лезь! Понял, так и не лезь!

Лакки удовлетворенно улыбнулся. Бигмен. прыгал от радости:

– Как ты его заделал!

– Я тебя сейчас подберу к себе на корабль. Держись, Лу. Мы с тобой во всем разберемся.

– Нет, – медленно возвращались слова. – Ты не… не понял… Я хочу… – и почти в истерике: – Не приближайся, Лакки! Стой!

И больше ни звука. «Хильда» медленно приближалась к кораблю Эванса. Лакки откинулся на спинку кресла и нахмурился.

– Не понимаю, – пробормотал он. – Если он так перепуган, то почему стоит на месте?

Бигмен не расслышал и гордо сообщил:

– Ах, как ты здорово сблефовал, Лакки!

– Ох, Бигмен, – вздохнул Лакки. – Нет здесь никакого блефа. Я знаю ключ к этой истории. Ты бы тоже все понял, если бы дал себе труд немного подумать.

– Что ты узнал? – недоверчиво переспросил Бигмен.

– Помнишь, когда мы с Моррисом вошли в ту комнату, куда потом привели Эванса? Помнишь, что там произошло?

– Нет.

– Ты расхохотался. Сказал, что я потешно выгляжу без усов. И я сам ощутил совершенно то же самое, глядя на тебя. Помнишь?

– Ну, вспомнил.

– А ты не подумал, с чего бы это? Мы же глядели на усачей уже несколько часов. Почему же одна и та же мысль возникла у нас одновременно?

– Понятия не имею.

– Надо думать, некто обладает телепатическими способностями и может передавать ощущения от одного мозга к другому.

– Ты имеешь в виду менталистов? Кто-то из них находился в комнате вместе с нами?

– А что, разве не похоже?

– Но это невозможно! Там был только Моррис. Лакки! Так это Моррис…

– Моррис тоже глядел на нас не меньше часа. С чего бы это ему вдруг изумиться, что мы безусы?

– Значит, там кто-то прятался?

– Не совсем так, – усмехнулся Лакки. – В комнате было еще одно живое существо, и сидело оно на самом видном месте.

– Ты что?! – покатился со смеху Бигмен. – В-лягушка?

– А то? – Лакки был настроен миролюбиво. – Мы, поди, первые люди без усов, которых она в жизни увидела. Вот и удивилась.

– Но это невозможно!

– Почему? Вспомни-ка, их полно в городе, люди их содержат дома, кормят, балуют. Слушай, как по-твоему, они их действительно любят? Или сами лягушки навязывают свою любовь телепатически, чтобы их содержали и кормили?

– Да что ты, Лакки, – обиделся Бигмен. – Что тут странного, что их любят? Они же такие милые. Зачем им людей гипнотизировать?

– А ты уверен, что полюбил их сам? Тебе никто не навязал?

– Никто мне ничего не навязывал. Понравилась она мне и все.

– Вот как? Но через две минуты, как ты впервые увидел В-лягушку, ты принялся ее кормить. Помнишь?

– Ну и что тут плохого?

– А чем ты ее кормил?

– Тем, что ей нравится. Горохом, смазанным таво… – Бигмен осекся на полуслове.

– Именно. Этот тот самый тавот и вонял. Никакой ошибки. Но как ты сообразил, что горох надо смазать этим? Ты что, всегда кормишь животных тавотом? Тебе известны существа, которые бы его жрали?

– О Господи… – бессильно пробормотал Бигмен.

– Так как? Ты полностью контролировал себя или лягушка подсказала тебе, что ей надо?

– Я не думал… – бормотал Бигмен, – Теперь вес так ясно, когда ты объяснил. Я просто отвратительно себя чувствую.

– Почему?

– Отвратительно. Как представлю, что всякие животные распускают в моем мозгу всякие дурацкие мысли, так меня начинает мутить. Антисанитария просто какая-то, – и от отвращения Бигмен сморщился.

– Увы, – вздохнул Лакки. – Тут дело похуже, чем антисанитария. – И снова повернулся к экрану.

До кораблика Эванса оставалось меньше полумили. На экране видны были уже вполне разборчивые очертания подлодки.

– Эванс, мы тебя видим, – сказал Лакки в микрофон. – Ты можешь двигаться? Что с твоей посудиной?

Ответ пришел незамедлительно и был переполнен эмоциями:

– Да хранит тебя… Лакки! Я сделал все, что мог… Вы – в западне… точно так же, как и я!

И, словно подтверждая сказанное им, удар страшной силы потряс «Хильду», перевернул ее набок и остановил главный генератор корабля!

Вспоминая впоследствии события этих часов, Бигмен видел их как бы сквозь перевернутую другим концом подзорную трубу: отдельные кошмарики беспорядочных событий.

После удара он отлетел к переборке. То, что показалось ему чуть ли не вечностью, длилось не долее секунды. Бац – и он распростерт на полу и едва дышит.

Лакки, сумевший остаться за пультом, заорал:

– Главный генератор отключен!

Бигмен попытался подобраться к нему по вставшему торчком полу:

– Что стряслось?

– Нас подбили. Я еще не понял, насколько серьезно.

– Но свет горит.

– Знаю. Это аварийный генератор.

– А двигатель?

– Понятия не имею. Пытаюсь разобраться.

Двигатели хрипло прокашлялись и включились. Но раньше они гудели мягко и размеренно, а теперь дребезжали так, что у Бигмена немедленно заныли зубы. «Хильда» дернулась, как раненый зверь, и встала в нормальное положение. Моторы снова заглохли.

Приемник забулькал, и Бигмен напряг слух, чтобы разобрать там хоть что-то.