Грег Иган - Лучшая фантастика

Укусить. Мне хочется укусить ее, как Мэк кусал свою дурацкую игрушку. Я веду себя как животное. Я слышу дыхание крысы, паника быстро охватывает ее.

Моя мишень скрывается за углом так стремительно, что я даже не успеваю это заметить. Теперь поле моего обзора сузилось до такой степени, что я почти ослепла. Я разворачиваюсь, но не так элегантно, как моя добыча, масса моего тела не позволяет мне двигаться с таким же проворством, поэтому биологический дрон и смог оторваться от преследования. Позади слышится стук ботинок — у Кэрол всего две ноги, и это лишает ее преимущества в преследовании.

Впереди — узкий лаз, технический коридор, состоящий из переплетения труб и проводов. Дрон-крыса ныряет в него. Я с трудом могу протиснуться внутрь. Отталкиваюсь лапами и подтягиваюсь, стараясь пролезть. Я отчаянно бью хвостом, который все еще находится в открытом пространстве, в надежде, что это поможет моему позвоночнику изогнуться и все же пробраться внутрь. Все это ужасно замедляет преследование.

Но дрон тоже не в лучшем положении: лаз заканчивается тупиком. Или нет, это не совсем так. Потому что до того, как я пролезла внутрь и перегородила собой весь свет, я заметила в глубине небольшую шахту. Возможно, это часть вентиляционной системы. Я также замечаю, что один из стыков вентиляционной трубы недостаточно хорошо запаян, поэтому из трещины в коридор просачивается воздух. Я чувствую, как он, словно легкий ветерок, касается моих вибриссов. Именно в эту щель и пытается пробраться биологический дрон. Он то лезет внутрь, то подается назад, потом снова пытается протиснуться, его задняя часть отчаянно извивается в воздухе. Он ведет себе так же, как и я.

Мы оба замираем по крайней мере на мгновение. У меня еще осталось достаточно разума, чтобы осознать — я не хочу застрять в этом узком неудобном коридоре с локтями, прижатыми к ребрам. Я ориентируюсь в пространстве благодаря температуре окружающих меня объектов, их движению, а также биологическим усовершенствованиям, которые дает мне УИ. Собаки с УИ способны видеть практически в кромешной темноте. Это лишь одно из многочисленных моих преимуществ в сравнении с обычными собаками.

Поэтому я вижу, как крыса выбирается из крошечной трещины и озирается по сторонам. Она пытается совладать со своей паникой, а я замираю, прекращая на время это бессмысленное преследование. Крыса делает шаг мне навстречу, садится за задние лапы и смотрит на меня. Судя по всему, она сейчас изучает меня. Размышляет.

Драйвер биологического дрона собирает информацию. Крыса похожа на живое существо, но на самом деле это не так. Она практически неотличима от обычного животного, однако ею управляет кто-то еще. Это дрон, хоть он и передвигается как крыса.

Шерсть у меня на загривке встает дыбом, но я застряла, и у меня сейчас только одно желание — поскорее вылезти отсюда, подальше от этого зловещего существа. Когти на задних лапах скрипят по металлическому полу, а шерсть на брюхе цепляется за решетку. Похоже, я застряла намертво.

— Сера? — доносится приглушенный голос из коридора. — Что, черт побери, ты… — кричит мне Кэрол. Услышав ее, я перестаю извиваться. — Вот дерьмо.

Биологический дрон делает еще один шаг. Я различаю в темноте его глаза. Морда грызуна на удивление выразительна. Наши взгляды встречаются. Крыса замирает.

Она пахнет не так, как надо. Она пахнет крысой. Но я знаю, что это — моя мишень, потому что она пахнет не как дикая крыса, а как лабораторная или как крыса, живущая в доме. Но она не пахнет как дрон. Однако есть здесь и какой-то еще, знакомый запах.

Я вижу мысль, промелькнувшую в глазах крысы.

Тварь бросается на меня, я резко дергаюсь назад, насколько позволяет узкий проход, и горячая колющая боль обжигает мне нос. Я визжу, крыса пропадает из вида, мои лапы как будто деревенеют…

А вместе с ними и позвоночник и даже моя шерсть

Сильное покалывание в шее, во всех костях начинается загрузка данных, нет, не надо

Мои задние лапы выскальзывают из-под меня, начинают дергаться.

— Сера!

Не хочу

Руки ложатся на мою шлейку, тянут меня за плечи, решетчатый пол царапает крепко прижатые к нему локти, плечи начинают болеть, меня волокут по решетке. Кэрол вытаскивает меня из отсека.

— Сера, — снова говорит она. — Эй, эй. Блин. Что случилось?

Мои задние лапы сводит судорога. Я вздрагиваю, когда рука Кэрол пытается меня погладить.

— Сера, — повторяет она снова и снова. — Сера, что случилось? О боже.

Судорога в последний раз пробегает по телу, и передача информационных данных завершается. Мое тело обмякает, я тяжело дышу.

— Сера, — говорит Кэрол и пытается воспользоваться рацией. — Черт, Сера.

Конвульсии прекратились, но тело все еще бьет дрожь. Дрожь от того, что передала мне крыса, когда укусила меня.

Я теперь знаю то, чего не должна знать. Я знаю то, чего не хочу знать.

— Кто-нибудь слышит меня? Андерс? Кто-нибудь? Блин, блин, блин.

Кэрол стоит надо мной. Я лежу на боку, стараясь успокоиться и дышать медленнее. Я осознаю, что пережила паническую атаку вдобавок к незначительной неврологической травме. Но понимание всего этого не помогает мне сразу же восстановиться. Мне не хочется открывать глаза, пасть разинута. Я знаю, что начну приходить в себя только после того, как приму позу поудобнее. Еще несколько минут назад я даже не замечала дискомфорта.

Как только ко мне возвращается способность нормально мыслить, я пытаюсь взять свои мысли под контроль.

Кэрол садится на корточки и кладет руку мне на шею. Ее прикосновение заставляет меня резко приподняться и лечь на локти.

— Эй, тише.

Я не беспомощна. Я — собака с УИ, которая работает в ПС-службе, и у меня есть работа. «Я могу работать», — передаю я ей. Кэрол смотрит на свое устройство СОД, затем — на меня. Она медленно встает.

— У тебя кровь на носу, — говорит она.

«Крыса укусила меня. — Я уже открываю файлы со схемами термоядерной станции, чтобы выяснить, куда подевалась мишень. — Она в вентиляционной системе». — Я встаю и делаю несколько медленных шагов в ту сторону, куда скорее всего побежала мишень. Убедившись, что могу нормально стоять на ногах, я иду дальше. Лапы не подгибаются.

«Мы сейчас около вентиляционной установки. Цель могла пойти только в одном направлении. Если только в вентиляционных шахтах нет других повреждений вроде того, через которое она проникла внутрь. В таком случае крыса может выбраться где угодно».

Обычно я так много не говорю, но это помогает замедлить поток мыслей. Я сосредотачиваюсь на выполнении работы, для которой в буквальном смысле создана.

Это все равно что прищуриться и посмотреть внимательно на предмет, который находится в отдалении от тебя. Весь остальной мир вокруг становится расплывчатым. Именно на это я и рассчитываю. Еще одно «Все равно что» .