Грег Иган - Лучшая фантастика

Я кричала, я рыдала, я обращалась за помощью. Ни психотерапия, ни лекарства не сработали. Наконец, оцепенев от ярости, я стерла все файлы, порвала все бумажные альбомы, уничтожила фотографии на стенах.

Тролли обучили меня ничуть не хуже, чем мою броню.

У меня больше нет изображений Хейли. Я не могу вспомнить, как она выглядела. Я окончательно, полностью потеряла своего ребенка.

Разве можно меня за это простить?

Алек Невала-Ли ( nevalalee.wordpress.com ) — финалист премий «Хьюго» и «Локус» за серию биографических очерков «Поразительное: Джон У. Кэмпбелл, Айзек Азимов, Роберт А. Хайнлайн, Л. Рон Хаббард и Золотой век научной фантастики», которую журнал «Economist» назвал одной из лучших книг 2018 года. Невала-Ли является автором трех романов в жанре триллера, в том числе The Icon Thief («Похититель икон»); его рассказы регулярно публикуются в литературном журнале «Analog». В настоящее время работает над биографией Ричарда Бакминстера Фуллера — американского архитектора и философа .

— Ну наконец-то, — сказала Евника, глядя в темную воду. На такой глубине невозможно что-либо рассмотреть, но замерев, она устремила взгляд в черноту перед собой. Ее гидролокатор показал, что на пути у нее находилось нечто огромное, а теперь ей предстоял визуальный осмотр — самый опасный момент при установлении любого контакта. Когда находишься на глубине в тысячу метров, свет может привлечь нежелательное внимание. — Я пытаюсь рассмотреть его.

Вагнер ничего не ответил. Он никогда не отличался разговорчивостью и, как обычно, предпочитал держать свои мысли при себе. Евника проверила информацию, поступавшую на ее сенсоры, скорректировала направление и постаралась сосредоточиться. Она уже сбилась со счета, сколько раз ей приходилось переживать нечто подобное, но эта часть работы всегда давалась ей нелегко, и когда она включила передний фонарь, пронзивший тьму тонким лучом света, то мысленно приготовилась к тому, что может здесь обнаружить.

Евника посветила лучом по сторонам, намереваясь погасить его, как только заметит малейшие признаки движения. Сначала свет выхватил из темноты лишь отдельные частицы, которые кружились в воде, словно пылинки в лучах солнца, но через мгновение, когда она продолжила обследовать пространство, в поле ее зрения возник бледный силуэт. Она едва не отпрянула, но вовремя успокоилась и поняла, что оказалась лицом к лицу с похожей на статую громадой, абсолютно белой и голой, наполовину зарытой в песок, как нос затонувшего корабля.

Евника опустила фонарь, и луч света образовал яркий круг на морском дне, где белесые отложения чередовались с черным илом, напоминавшим заплатки на ткани. Напряжение стало постепенно спадать, и все же она по-прежнему оставалась начеку. Евника пришла к выводу, что со времени гибели кита прошел довольно большой срок, но это ничего не означало. Внутри все еще мог кто-то скрываться, поэтому она старалась не терять бдительности и в любую секунду была готова к отступлению.

Она миновала первый холм, на котором виднелись небольшие силуэты, напоминавшие надгробные камни, их бугристые выступы поднимались вверх, выстраиваясь в ровную линию. По обе стороны симметрично располагались изогнутые стержни, закрепленные в параллельных углублениях. Все это покрывал тонкий слой точно таких же белесых отложений, что и на дне вокруг нее.

Это был скелет серого кита. От костей его нижней челюсти до кончика хвоста длина кита составляла тринадцать метров, он был в десять раз больше Евники, если бы она встала и развела конечности в разные стороны. Евника усилила яркость света, пока вся вода не наполнилась мягким свечением и не появились тени, которых никогда еще не бывало в этой части океана. Ее реактивный двигатель заработал, ведущий диск в основании корпуса закрутился, и она поплыла к погибшему киту так, что шесть ее конечностей, расположенных веером, двигались синхронно.

Вагнер, который был закреплен у нее на талии, наконец-то дал о себе знать.

— Сейчас?

— Нет еще. — Евника плыла медленно, вокруг ее купола вспыхнуло кольцо света. Она не была рассчитана на дальние путешествия и быстрое перемещение, и прекрасно понимала, что ей постоянно нужно держаться начеку. Здесь было множество мест, где мог кто-нибудь скрываться, поэтому она заставляла себя внимательно осматриваться по сторонам, хотя уровень ее заряда упал до угрожающе низкого уровня.

Каждый последующий труп кита отличался от предыдущих, и Евника изучала место его падения так, словно никогда прежде не видела ничего подобного. Несколько десятилетий назад серый кит умер и упал в батиальную зону, при этом высвободилось огромное количество углекислого газа, — для его воспроизведения при других обстоятельствах потребовалось бы две тысячи лет. Холод и давление не позволили ему всплыть на поверхность, и новое сообщество организмов образовало колонию на его трупе, создав уникальную экосистему, способную существовать вдали от солнца.

Евника увидела уже знакомых ей жителей глубин. Двустворчатые моллюски поблескивали в пустых глазницах черепа, который удивительным образом напоминал птичий и занимал треть от длины всего тела кита. Крошечные крабы и морские улитки неподвижно застыли на костях. Повсюду было множество бактерий, которые разъедали липиды костной ткани кита, выпуская тем самым сульфид водорода и позволяя этому изолированному миру существовать. Иначе, кроме бактерий, здесь просто никого бы больше не было.

— Ладно. Можешь начинать.

Вагнер молча отстегнулся от нее. Он был черным эластичным кольцом — тороидом — который плотно облегал ее талию, словно спасательный круг. При необходимости он разворачивал пару крошечных плавников, но на такой глубине от них не было никакой пользы, поэтому он проявил благоразумие и не стал их показывать. Когда он опустился на дно, Евника автоматически отрегулировала свою плавучесть относительно уменьшившегося веса.

Тороид опустился в полуметре от останков кита. Он свободно зафиксировал себя на дне и сориентировался в пространстве. Вагнер был слепым, но прекрасно умел приспосабливаться к окружающей обстановке другими способами, и когда Евника направилась в самый центр китового скелета, он пополз по песку. Он передвигался так медленно, что это почти не было заметно, однако путь, которым он следовал, был тщательно и точно рассчитан и определен, в течение двадцати часов он обследовал каждый дюйм дна, после чего начинал все сначала.