Лю Цысинь - Невидимые планеты. Новейшая китайская фантастика [сборник litres]

И, к нашему полному удивлению, именно третья часть, написанная только для любителей фантастики, сделала популярной всю трилогию.

История с «Тремя телами» заставила писателей-фантастов и критиков заново оценить китайскую научную фантастику и Китай. Они поняли, что образ мышления китайских читателей изменился. По мере того как модернизация ускорилась, новое поколение, в отличие от своих родителей, думало не только о настоящем; его интересовало будущее и космос. В данный момент Китай отчасти похож на США «золотого века» американской фантастики, когда наука и технологии наполняли будущее ощущением чуда, создавали как великие кризисы, так и великие возможности. Это плодородная почва для роста и процветания научной фантастики.

Научная фантастика – литература возможностей, и вселенная, в которой мы живем, тоже обладает бесконечными возможностями. Для людей одни вселенные лучше, чем другие, и «Три тела» показывают худшую из всех возможных вселенных – ту, в которой жизнь предельно мрачная и суровая.

Недавно канадский писатель Роберт Сойер, обсуждая «Три тела», связал мой выбор худшей из всех возможных вселенных с историческим опытом Китая и китайского народа. Он, канадец, утверждал, что с оптимизмом относится к будущим отношениям между людьми и инопланетянами.

Я не согласен с его анализом. В китайской фантастике прошлого века вселенная – дружелюбное к людям место, а инопланетяне обычно являются друзьями или наставниками, обладающими бесконечным терпением и снисходительностью; они выводят нас, заблудших овечек, на истинный путь. В «Острове лунного света» Цзинь Тао, например, инопланетяне успокаивали людей, испытавших эмоциональную травму во время «культурной революции». В книге «Далекая любовь» Тун Эньчжена человека и инопланетянина связывают восхитительные романтические отношения. В произведении Чжен Веньгуана «Отражения Земли» человечество показано настолько морально разложившимся, что добрые, высокоморальные инопланетяне испугались и были вынуждены бежать, несмотря на то что значительно превосходили землян по уровню развития технологий.

Но если оценить место, которое занимает цивилизация землян в этой вселенной, люди кажутся гораздо больше похожими на коренных жителей канадских территорий до прибытия колонистов из Европы, чем на современных канадцев. Более пятисот лет назад сотни разных народов, относящихся к более чем десяти языковым группам, населяли земли от Ньюфаундленда до острова Ванкувер. Их опыт контакта с инопланетной цивилизацией гораздо более похож на то, как это изображено в «Трех телах». Незабываемое описание этих событий приведено в эссе «Канадская история: взгляд коренного жителя» Джорджа Эрасмуса и Джо Сондерса.

В «Трех телах» я написал о худшей из всех возможных вселенных в надежде, что мы создадим лучшую из всех планет под названием Земля.

В марте этого года я присутствовал на церемонии вручения литературных премий «Хуади» в Гуанчжоу: мой первый роман «Мусорный прибой» получил главную награду в разделе «научная фантастика». «Хуади» – это приложение к «Янчен ивнинг ньюз», одной из самых крупных газет мира (она выходит в столице самой развитой провинции Китая, и ее тираж превышает миллион экземпляров). Кроме того, это была вторая литературная премия, которую получил мой роман (после китайской «Небьюлы»). Я, как бывший «гуглер», хочу вспомнить про кнопку, которую редко нажимают: «Мне повезет!»

Премия «Хуади» – совместный проект, организованный местным правительством и СМИ, и, как можно было ожидать, он был до краев наполнен официозом. Даже сама церемония проходила в зале правительственного учреждения. Победителей повезли на экскурсию по Жемчужной реке, и наши хозяева радостно указывали на роскошную постмодернистскую архитектуру на обоих берегах. Однако один из победителей, Чэнь Даньцин, известный либеральный мыслитель и художник, вспомнил, как в детстве приехал в Гуанчжоу в разгар «культурной революции». «Вот отсюда и дотуда, – сказал он, обводя рукой ночной горизонт, – на каждом дереве висели трупы». Мы посмотрели туда, куда он показал, и увидели только светящиеся небоскребы – неотличимые от тех, которые можно увидеть на Манхэттене. «Молодежь всегда в авангарде», – добавил он.

Я, как самый младший среди победителей (я был единственным, родившимся после 1980 г.), сыграл роль прилежного ученика, который пользуется подвернувшейся возможностью, чтобы поучиться у старших. «Можете ли вы дать совет нам, молодому поколению?» – спросил я.

Какое-то время Чэнь Даньцин глубокомысленно курил, а затем ответил: «Оставайтесь в стороне и надейтесь на лучшее».

Глядя на неоновые огни, отражающиеся в воде, я обдумывал его слова. Короткая экскурсия скоро закончилась, и поверхность реки исчезла во тьме. Я думал, что в его словах скрыта великая мудрость, несмотря на то что их цинизм шел вразрез с духом «китайской мечты», которую пропагандировало правительство.

По мнению Хань Суна, китайского писателя-фантаста, родившегося в 1960-х, китайцы, которые родились после 1978 года, принадлежат к «расколотому поколению». Это интересная точка зрения. Хотя он работает в «Синьхуа», самом влиятельном государственном новостном агентстве, он также написал такие экстраординарные романы, как «Подземка» и «Скоростной поезд». В этих сюрреалистичных произведениях естественный порядок вещей в движущихся поездах изменяется под действием таких факторов, как ускоренная эволюция, инцест, каннибализм и так далее. Критики предполагают, что мир подземки отражает взрывную трансформацию общества и является метафорой невероятно ускоренного развития Китая.

В опубликованном недавно эссе, получившем широкое распространение, Хань Сун написал: «Молодое поколение расколото гораздо сильнее, чем наше. Китай нашей молодости был страной средних величин, но в эту эпоху, когда появляется новая порода людей, Китай раскалывается на части, и скорость этого раскола увеличивается. И элита, и малоимущие должны взглянуть правде в глаза и признать, что все – от мечтаний и устремлений до реальности жизни – расколото».

Хань Сун работает журналистом в «Синьхуа» и поэтому видит мир шире, чем большинство людей. Он указывает на то, что молодые люди, которые принадлежат к одному поколению лишь благодаря своим датам рождения, обладают совершенно разными ценностями и ведут совсем разный образ жизни. Они – словно фрагменты калейдоскопа.

К моему поколению относятся рабочие «Фоксконна», которые, словно роботы, день за днем повторяют одни и те же действия на конвейере; но к моему поколению также относятся дети богатых и влиятельных коммунистических чиновников, принцы и принцессы, которые считают, что жить в роскоши – их неотъемлемое право. К моему поколению относятся предприниматели, которые готовы отказаться от многомиллионного жалованья ради погони за мечтой, а также сотни недавних выпускников колледжей, которые отчаянно соревнуются друг с другом за мелкие государственные должности. Мое поколение – это «лакеи иностранцев», которые так боготворят американский образ жизни, что у них только одна цель – эмигрировать в Соединенные Штаты; мое поколение – это и «партия пятидесяти процентов» – ксенофобы, которые пренебрежительно отзываются о демократии и мечтают о более сильном Китае.