Владимир Аршуляк - Империя Щита Центавра. Неизвестная планета [СИ]

– Итак, я проложил курс по сложной антигравитационной орбите с целью максимально постараться выйти из сферы притяжения Гравастара, используя при этом в дополнение к силе наших двигателей силу притяжения звезды. Таким образом, чтобы выйти к орбите предполагаемой планеты, мы будем двигаться по эллиптической траектории. При скорости наших двигателей на это потребуется несколько дней.

Уокер понимал: никто из присутствующих не произносит вслух того, что ожидает их в случае неудачи.

После небольшой паузы слово взял капитан:

– Мы с Гирром Фалем последние часы провели в двигательном отсеке. Маневровые двигатели в порядке, поэтому мы можем стартовать не задерживаясь – промедление лишь приближает нас к горизонту событий Гравастара. – Он еще раз обвел взглядом всех присутствующих и продолжил: – Властью, данной мне императором, приказываю экипажу подготовиться к старту и занять места согласно штатному расписанию.

Бол Фозон повернул рычаги на пульте управления, и звуковой сигнал старта прозвучал по всему кораблю. Уокер представил, как весь экипаж «Андромеды» пришел в движение.

– Готовность к старту пятнадцать минут, – произнес капитан.

Подчиняясь указаниям, Райан направился в свою каюту. Уже добравшись до нее через узкие коридоры и лестницы, он услышал команду: «Ключ на старт».

После того как корабль разогнался до необходимой скорости, Уокер отстегнул ремни безопасности и решил вернуться в центральный отсек. Уже подходя к двери каюты, он вдруг почувствовал силу, которая удерживала его, не давая сдвинуться с места. Сделав над собой усилие, Райан попытался оторвать ноги от пола и сделать шаг вперед, но у него ничего не получилось. Он чувствовал, как его ноги, руки, голова и все тело наливаются свинцовой тяжестью, как будто его притягивали к полу огромные свинцовые гири. Уокер совершенно не мог двигаться, вдобавок к этому его голова становилась все тяжелее, в висках стучало, будто кто-то невидимый бил по ним молоточками. Его вновь охватил страх. Райан попытался сесть в кресло, но опять безуспешно. Он превращался в неподвижную статую, прикованную к полу и не имеющую возможности сдвинуться с места. Уокер терял ощущение времени, давление постепенно усиливалось, его с огромной силой стало пригибать к полу. Ему казалось, что его тело растягивается в разные стороны. Он задыхался, перед глазами плыли красные круги, а пространство вокруг становилось нереальным. Наконец ускользающим сознанием Уокер увидел открывающуюся дверь в его каюту и буквально вползающего в нее Окслейда. Его голова качалась из стороны в сторону, из открытого рта высовывался язык, а кожа была совершенно черной. Последним усилием слабеющей воли Уокер вытянул руку и ухватился за протянутую к нему трехпалую конечность рептилоида.

Когда Уокер открыл глаза, свечение окружающих предметов продолжалось, однако сильнейшего давления на тело он больше не испытывал. Наоборот, ему казалось, будто он находится в невесомости и парит над полом. Вскоре Уокер понял, что то были лишь его ощущения, так как он ясно ощущал, что лежит на полу. Прямо перед собой он видел сухую чешуйчатую голову Окслейда и его большой круглый глаз, глядящий прямо на него.

– Что это было? – спросил Уокер, с трудом поворачивая язык в пересохшем от напряжения и страха рту.

– Сам толком ничего не могу понять. Но интуиция мне говорит, что, скорее всего, нас держало притяжение Гравастара. Слишком близко мы подошли к горизонту событий.

В этот момент замигал зуммер переговорного устройства. На экране внутреннего телестерео появилось лицо Бола Фозона. Ровным, спокойным голосом он произнес:

– Всем членам экипажа сохранять спокойствие. Наш корабль преодолел притяжение Гравастара и движется в заданном направлении.

Экран погас. Уокер не успел как следует рассмотреть выражение лица капитана, однако интуитивно почувствовал, что Бол Фозон по-прежнему спокоен и ситуация полностью находится под его контролем. Хотя он точно знал, что капитан, как и все, перенес сильнейшее физическое и эмоциональное страдание. Райан посмотрел на Окслейда и отметил про себя, что тот выглядит намного лучше, чем когда в буквальном смысле заполз к нему в каюту.

– Когда это началось, – медленно поговорил Окслейд, – я сразу понял, что это притяжение Гравастрара. Мне стало по-настоящему страшно. Я знаю, что это такое – не преодолеть его. Нас бы медленно расплющивало в лепешку, покуда сами время и пространство не прекратили своего существования. По тому, что с нами происходило, я видел, что мы были практически у критической черты. От страха я пытался хоть куда-то двинуться. Признаюсь, Райан, это была паника. Я бросился к вам в каюту и добрался до нее, когда сила притяжения стала ослабевать.

Включилась видеосвязь. Бол Фозон сообщил экипажу, что планета, от которой зависела их жизнь, найдена. Специально для Уокера и Окслейда капитан добавил, что они могут зайти в центральный отсек, где сейчас идет сканирование открытой планеты. После этих слов Уокер почувствовал, как огромная тяжесть свалилась с его плеч.

В центральном отсеке царило возбуждение. Капитан и Вилл Гаррелл склонились над монитором. Гирр Фаль с интересом рассматривал небольшую голограмму, расположенную над прозрачной стеклянной поверхностью четырехугольного стола, стоявшего в стороне от главного монитора. Райан подошел ближе, и перед его глазами предстала словно живая объемная картина. Большой круглый шар медленно вращался вокруг своей оси. Вся планета была закрыта плотным слоем облаков, сквозь разрывы в которых хорошо просматривалась ее красновато-бурая поверхность. Шар повернулся, и Райан увидел выше плотного слоя облаков конусообразную цепь гор. Среди них колоссальными размерами выделялась одна большая гора, из жерла которой вырывался черный, клубящийся дымный след, распространявшийся на десятки миль.

– Здесь, Райан, – проговорил повернувшийся к нему Гирр Фаль, – не только много действующих вулканов, но и ураганы, страшные грозы, смерчи, сметающие все на своем пути, и в целом очень нестабильная земная кора. Из-за особенностей магнитных полюсов в этом мире совершенно не работает система геолокации, поэтому нам будет сложно ориентироваться на местности.

– Кроме того, находиться на поверхности слишком тяжело из-за температуры, – добавил Вилл Гаррелл, не поднимая головы от экрана.

Уокер повернулся к нему. Его медно-красное лицо было сосредоточенно. В том, что касалось его работы, ригелианец был весьма педантичен и настойчив. Когда он чем-то увлекался, оторвать его было трудно.

– Днем температура поднимается до пятидесяти градусов тепла, а ночью опускается до сорока ниже нуля, – продолжал помощник капитана.