Владимир Аршуляк - Империя Щита Центавра. Неизвестная планета [СИ]

– Мы должны проанализировать все возможные варианты развития событий, – продолжал настаивать на своем Окслейд. – Мы и представить себе не можем, какие опасности подстерегают нас на поверхности. Все-таки корабль даже в таком состоянии представляет собой надежное убежище.

Выслушав доводы Окслейда, капитан спросил мнения Вилла Гаррелла и Хоу Лу. Вилл предложил свой вариант: выйти небольшой группой на поверхность планеты и провести разведку на местности, а также попытаться подать сигнал бедствия базе Империи. Хоу Лу однозначно поддержал Уокера, предложив выступить в поход как можно быстрее.

– Я видел состояние отсеков, – проговорил он. – Сидеть в корабле означает подвергать себя не меньшей опасности, чем на местности. Как поведет себя звездолет – неизвестно: половина корабля взорвана, разрушение оставшейся части может оказаться внезапным.

– Я помню ваше предсказание, Окслейд, – вновь вступил в разговор капитан. – О том, как мы идем по поверхности планеты.

– Я тоже помню, – откликнулся Окслейд, – и воспоминание о том видении накрывает меня липким страхом. Мне кажется, нам нужно любыми способами избегать выхода из корабля.

– Вы же знаете, что такое неизбежность предсказанного, Окслейд, – проговорил Гирр Фаль. – И сами не хуже нас понимаете, что мы все равно покинем корабль. Я осматривал его и ответственно заявляю: отремонтировать систему связи не представляется возможным, она вышла из строя еще после удара волны гамма-излучения Гравастара. Сейчас не действует вообще ничего, кроме аварийного освещения.

– А как же сигнал SOS? – спросил Вилл Гаррелл.

– Еще раз повторяю: сделать ничего нельзя, – настойчиво произнес Гирр Фаль.

– Тогда выход очевиден, – подытожил Райан: – нам нужно идти. Других вариантов нет!

Когда решение было принято, все астронавты почувствовали облегчение. По лицам окружавших его товарищей Уокер видел, что они полны решимости достичь поставленных перед ними целей.

Следующий день прошел в подготовке к выходу из звездолета. Но для начала следовало проститься с погибшими. Кремация была проведена по закону Империи: тела погибших в далеком космосе астронавтов, которые не было возможности доставить на родину, предавали сожжению с применением специального химического вещества. Церемония прощания была короткой: Бол Фозон произнес небольшую речь в память о погибших. Глядя на голубое пламя, Уокер думал о том, что, возможно, некому будет провести эту процедуру над ним самим.

Отвлечься от мрачных мыслей ему помогло предложение Гирра Фаля подготовить с ним космические скафандры. Оборудование для выхода в открытый космос хранилось в транспортном отсеке, недалеко от центрального отсека. Уокер не переставал удивляться невероятным достижениям будущего. Скафандр полностью защищал человека от воздействия агрессивной окружающей среды, при этом был легким и не стеснял движения. Невероятно легкий и прочный металл плотно облегал тело любого человека, полностью повторяя его форму. Скафандр был полностью автономен: за спиной скрывалась почти незаметная встроенная система жизнеобеспечения. На голову надевался шлем с прозрачным пластиковым забралом.

– Как долго в таком скафандре можно находиться на открытой местности? – спросил Уокер.

– Очень долго, – ответил Гирр Фаль.

Уокер облачился в скафандр, автоматически принявший форму его тела.

– Ну и как я смотрюсь со стороны? – спросил он.

– Отлично, Райан! Теперь потренируйтесь передвигаться в нем и максимально изучите его возможности. Из оружия у вас будет электронный лазерный автомат и пистолет, стреляющий атомными пулями.

К вечеру все необходимые приготовления были сделаны. Члены экипажа собрались в центральном отсеке. Бол Фозон, как и все, облаченный в скафандр, произнес:

– Мы с Виллом Гарреллом определили направление движения. По нашим расчетам, до базы Империи нам придется пройти более семидесяти миль. При нашей скорости движения мы должны будем делать около десяти миль в сутки по времени Зарса. Это приблизительно двадцать семь земных часов, – напомнил он специально для Райана. – Планета, на которой мы находимся, вращается быстрее Зарса, поэтому смена дня и ночи здесь происходит за четырнадцать часов.

Ступив на поверхность планеты, Уокер наконец ощутил под ногами настоящую твердую почву, пусть даже это была земля далекой и чужой планеты, затерянной в невообразимых просторах космоса. Райан посмотрел на корабль, еще недавно служивший ему домом. Он выглядел далеко не так, как во время старта, в сияющем великолепии Зарса. Сейчас он лежал, сиротливо уткнувшись в основание скального выступа. Хвостовая часть, развороченная взрывом, походила на груду искореженного металла.

Местность, по которой им предстояло идти, представляла собой серую каменистую поверхность, покрытую грязно-коричневыми валунами и лишенную каких-либо признаков жизни. Небо плотным слоем закрывали темные тучи различных оттенков, от светло-серого до фиолетового и почти черного. За ними неясно просматривался диск звезды. Место падения звездолета со всех сторон окружали остроконечные скалы. Самая близкая к ним была метрах в трехстах. Ее острый шпиль вздымался в небо как ракета.

Распределившись по двое, отряд начал восхождение. Уокер карабкался осторожно, наступая на мелкие выступы в трещинах незнакомой горной породы. Сзади в двух шагах от него поднимался Гирр Фаль. Райан старался не смотреть вниз, чтобы не потерять равновесие. Скала была окутана серым туманом, который по мере подъема становился все гуще. Временами ему казалось, что он остался один, и только шорох камней под ногами Гирра Фаля выводил его из состояния одиночества. Подъем делался все круче, капли пота застилали глаза, дыхание под шлемом скафандра давалось все тяжелее. Наконец руки Райана зацепились за верхний уступ скалы.

Сверху открывался грандиозный вид: огромные горные пики окружали напоминавшее блюдце озеро, расположившееся в межгорной впадине. Над озером клубился густой туман, превращавшийся в облака. После небольшой передышки астронавтам предстоял трудный спуск к озеру. Неожиданно нога Уокера соскользнула с уступа. Скальный выступ, на который он опирался, с грохотом рухнул вниз. Райан сорвался в пропасть. Дыхание перехватило, страховочные крючки, щелкая, один за другим отстегивались. Гирр Фаль успел схватить канат двумя руками, задержав падение. Секунды показались Уокеру вечностью. Капли холодного пота застилали глаза, сердце бешено колотилось. Он болтался на страховочном тросе, раскачиваясь из стороны в сторону. Под ним было метров пятьсот отвесной пропасти, при одном взгляде на которую начинала кружиться голова.