Владимир Аршуляк - Империя Щита Центавра. Неизвестная планета [СИ]

– Как вы это сделали, Окслейд? И что при этом чувствовали?

Окслейд повернул в сторону Уокера свою большую голову и произнес:

– Я сам толком ничего не смогу объяснить. Сначала я долго не мог сосредоточиться. Внутри меня сменяли друг друга разные эмоциональные состояния: страх, печаль, ярость. Порой мне хотелось вырывать эти существа с корнями, давить и топтать. Затем приходила жалость к ним, хотелось трогать их, гладить, ухаживать за ними. Когда я наконец сосредоточился мыслями на этих существах, я почувствовал силу, которая стала двигать мое тело вперед, и увидел перед собой широкую дорогу, по которой можно идти. Я невольно протянул руки вперед и пытался их жалеть. Мне казалось, что я иду с ними в одном ряду, а мои руки превращаются в такие же отростки, как и у них, и мы с ними составляем единое целое. Мне казалось, я стал одним из них. Мне уже не было страшно или противно, наоборот, мне было хорошо и очень приятно, мне казалось, что я понимаю их состояние. Я никуда не двигался, я просто стоял среди них и чувствовал с ними полное единство. Затем я увидел, как море отростков расступилось, и я оказался прямо на этой поляне среди всех вас.

– Скорее всего, это примитивный, эмоциональный уровень сознания, – включился в разговор Гирр Фаль. – Примитивный с нашей точки зрения, – уточнил он после паузы.

– У вас, Окслейд, установился с ними эмоциональный контакт на уровне жалости и сострадания, – проговорил Бол Фозон, – и вы получили на него эмоциональный отклик. Как и многие примитивные существа различных планет эмоционально реагируют на окружающий мир, так и эти странные образования обладают эмоциональным сознанием.

Все астронавты собрались вокруг Гирра Фаля. Накрапывал дождь, вот-вот готовый пролиться стремительным ливнем. Становилось совсем темно. Райан Уокер молча смотрел на поток дихлорметановой жидкости, которая чем-то напоминала земную воду.

«Нужно устраиваться на ночлег», – подумал он, глядя на совершенно черное небо.

Внезапно страшный рев и пронзительный человеческий крик разорвали окружающую тишину. Мимо Уокера промелькнула длинная тень. Он инстинктивно бросился в сторону, выхватил из висевшей сбоку скафандра кобуры атомный пистолет. В сумерках было трудно различить происходящее. Уокер разобрал, что какое-то существо с длинным, вытянутым телом набросилось на людей. Ситуация стремительно менялась. Рев, крики и суета вокруг нападения мешали понять, что происходит. Он видел, что Окслейд и Хоу Лу с атомными пистолетами бегают вокруг рычащего существа, пытаясь занять более выгодную позицию для выстрела, но это им никак не удавалось. Кто находится под существом, Уокер не видел. У нападавшего чудовища кроме вытянутого тела была еще и очень длинная морда и похожий на змеиный язык. Оно выбрасывало его в разные стороны, пытаясь поразить им астронавтов, оказавшихся в опасной близости от него.

– Стреляйте, кто-нибудь! – кричал Вилл Гаррелл, целившийся в ужасную тварь из пистолета.

Существо стремительно кидалось из стороны в сторону, пытаясь одной лапой и языком схватить оказавшегося рядом человека, при этом второй лапой удерживая придавленного к земле матроса. Астронавты кружили вокруг него, но никто не решался выстрелить первым. Уокер понимал, что нужно решаться, иначе будет поздно, но сам также не мог поймать на мушку стремительно крутящуюся цель. В какой-то миг хищник замер на несколько мгновений в одной позе. Но Окслейд, который, по мнению Уокера, мог выстрелить, долго медлил.

– Окслейд, стреляйте! – одновременно закричали Уокер и Гирр Фаль.

Но выстрела не последовало.

Зверь вновь бросился вращаться, пытаясь схватить очередную жертву. Окслейд сам чуть не стал его жертвой, когда тот выбросил в его сторону свой длинный острый язык. Однако Окслейду удалось увернуться. Крик несчастной жертвы леденил душу, но хотя бы вселял уверенность, что человек под хищником еще жив. Внезапно прогремело несколько выстрелов. Повернув голову, Уокер увидел, как из стволов пистолета Хоу Лу вырываются длинные огненные смерчи. Они были хорошо видны на фоне наступившей ночной темноты. Хоу Лу все стрелял и стрелял, Уокер уже потерял счет его выстрелам. Наконец рев хищника прекратился. Выпустив из лап жертву, он бился и крутился по земле в сумасшедшей агонии. Хоу Лу подбежал к нему и почти в упор выстрелил еще несколько раз. Наступила тишина. Несколько мгновений никто не трогался с места. В круге света, созданного фонариками астронавтов, лежал хищник. Подошедший Уокер рассмотрел его вытянутое черное тело с длинной узкой мордой и высунутым из раскрытой пасти языком длиной в несколько метров.

Матрос не подавал признаков жизни. Он был очень бледен, его скафандр был разорван, а шлем сброшен. Не теряя времени, Гирр Фаль и Хоу Лу бросились оказывать ему необходимую помощь. Довольно долго пострадавший не подавал признаков жизни. Однако свежий воздух из баллона привел его в чувства. Осмотр показал, что скафандр спас его от смерти. Он был разорван во многих местах, но до тела когти чудовища не добрались. Тем более что у этого зверя, которого астронавты подробно рассмотрели, не было острых когтей, главным его оружием было длинное жало, которое он, как змея, выбрасывал в разные стороны.

– Этот язык, скорее всего, ядовитый, – предположил Окслейд. – Им он и убивает жертву, а затем заглатывает ее целиком, постепенно переваривая.

– Как вы об этом догадались? – спросил Райан.

– Судя по его внешнему виду – длинному вытянутому языку и фактическому отсутствию огромных клыков и когтей – другого способа переваривания пищи у него нет.

– С вами не поспоришь, – задумчиво проговорил Бол Фозон.

– Наше путешествие становится все более опасным, – вступил в разговор Гирр Фаль.

– В этом с самого начала не было никаких сомнений, – сказал Вилл Гаррелл, рассматривавший инопланетное существо, лежавшее у его ног.

Капитан отдал приказ об установке палатки и распределении ночных дежурств по охране лагеря. Этой ночью Райан долго не мог заснуть. Он лежал без скафандра, вновь и вновь возвращаясь мыслями к своей необычной судьбе. Смогут ли они, преодолев все трудности, добраться до базы Империи? Сцены прошедшего дня не давали ему покоя, он отчетливо видел их перед глазами. «Почему Окслейд не выстрелил в упор в хищника? – думал он. – Случайность ли это?» Странность этой мысли совершенно поразила его. А что, если Окслейд медлил не случайно? Да нет, это же совершенно понятно: от волнения Окслейд вовремя не сориентировался. Ведь и другие, в том числе и он сам, так же медлили, пока Хоу Лу не расстрелял эту тварь, оказавшись самым мужественным из них. Уокер отгонял от себя эту совершенно неуместную, нелогичную и нелепую мысль, но она никак не давала ему покоя. Бессонница преследовала его весь остаток ночи, и только под утро он забылся тревожным и беспокойным сном.