Владимир Аршуляк - Империя Щита Центавра. Неизвестная планета [СИ]

– Теперь они вряд ли останутся живы, – мысленно сказал Ааль.

– Сконцентрируемся на немногих оставшихся, – ответил Цулла.

И все они вновь обрушились на одно из последних не разрушенных еще зданий. Квинцель вновь первым почувствовал пронизывающую боль, но, стараясь не обращать на нее внимания, наносил все новые и новые удары по поверхности. Но с земли, постоянно меняя местоположение, били ответные молнии. Они вонзались в Квинцеля, и поэтому ему никак не удавалось прицельно ударить. Тогда Квинцель сосредоточился на атаках прямо в здание. После очередных ударов его стены треснули и, вероятнее всего, обрушились бы, если бы над зданием снова не появились эти маленькие молнии, пронизывающие тело Квинцеля. Цулла, Ааль, Шаа и Юдэль также постоянно становились мишенью для ответных ударов с земли, не дававших им сконцентрироваться и прицельно ударить по горстке пришельцев, перебегающих с места на место.

Так прошла первая половина ночи. Наконец Цулла и Квинцель предложили на время отступить, чтобы через некоторое время вновь ударить по пришельцам. Всю ночь молнии продолжали методично ударять в поверхность земли в стороне от базы пришельцев.

Потом все услышали мысль Цуллы:

– Несмотря на то, что пришельцы оказали нам сопротивление, в целом они не могут нам противостоять. Поэтому я предлагаю во время следующего удара бить всем вместе, объединяясь в огромные пучки молний, и тогда, несмотря на ответные удары, мы их наверняка уничтожим. Преодолеть совместный удар такой огромной силы, как у нас, им не удастся.

Никто не возражал, только Квинцель сделал одно замечание:

– Имейте в виду: вражескую молнию мы уничтожить не сможем. Она, я в этом уверен, бессмертна, как и мы.

Это замечание вызвало некоторое замешательство среди молний.

– Что ты имеешь в виду, Квинцель? – спросил Цулла.

– Какие бы концентрированные удары мы ни наносили, вражеские молнии невозможно уничтожить, – ответил Квинцель.

– И что же, ты считаешь, что все наши усилия будут напрасными? – спросил Шаа.

– Думаю, да. Я и раньше предлагал вам вступить с ними в переговоры, а теперь только укрепился в этом мнении.

– Хорошо, Квинцель, я согласен с тобой, – сказал Цулла. – Но мы не должны отменять этот последний удар. Но если они смогут выжить и после него, тогда мы вступим с ними в контакт.

– А почему бы сразу не попытаться это сделать? – спросил Квинцель.

Но Цулла был непреклонен. Его поддерживали Ааль, Шаа и Юдэль. Квинцель вновь не стал настаивать, хотя воспоминания о только что пережитых страданиях не прибавляли ему желания продолжать участие в атаке на пришельцев. Объединив свои энергетические возможности в единый огромный пучок энергии, молнии вновь нанесли удар по не разрушенному еще строению, возле стен которого были видны пришельцы. Совместно они сконцентрировали энергию невероятной мощности, но во время удара Квинцель неожиданно почувствовал, что какая-то сила оттягивает их в сторону от пришельцев, и они ударили мимо. Они били еще и еще раз, но вокруг пришельцев теперь образовался барьер, который оттягивал энергию молний на себя.

– Видишь, они создали барьер, мы ничего не сможем поделать, – говорил Цулла.

– Нужно снова наносить удары по одиночке, – отвечал Квинцель. – Так им труднее будет обороняться.

Молнии разделились и начали бить в разные места. Квинцель раз за разом ударял всей энергетической мощью в пришельцев, но постоянно промахивался и отступал в болезненных конвульсиях после ответных ударов с земли. Обезумевшие от неудач, молнии били с неистовым упорством всюду, где еще оставались неразрушенные постройки пришельцев. Квинцель и Цулла несколько раз ударили в огромное здание, не до конца разрушенное после прошлого нападения, и здесь они не встретили никакого сопротивления. После многочисленных ударов здание рухнуло и взорвалось. Квинцель долго парил в воздухе после того, как клубы черного пепла поднялись в воздух и упали на землю черным дихлорметановым дождем. Преодолевая жуткие вибрации боли, Квинцель и другие продолжали наносить удары по пришельцам до самого утра, и, только когда пришел день и гроза прекратилась, они отступили.

Квинцель, Цулла, Ааль, Шаа и Юдэль, превратившись в невидимую энергию электромагнитного поля, парили в пространстве планеты.

– Квинцель, теперь, как ты и предлагал, нужно попробовать вступить с ними в переговоры, – услышали все мысль Цуллы. – Как мы все только что убедились, пришельцы, к нашему огромному сожалению, обладают энергией, сравнимой с нашей, а она, как мы знаем, бессмертна и неуничтожима, поэтому предлагаю, вступив с ними в контакт, еще раз предложить им добровольно покинуть нашу планету.

– А что, если они откажутся? – высказался Шаа. – Не для того же они здесь появились, чтобы покинуть планету, тем более обладая мощью, сравнимой по силе с нашей.

– Давайте не будем забегать вперед, – ответил Квинцель. – Сначала вступим с ними в контакт, а дальше будем решать в зависимости от обстоятельств.

Молнии долго совещались, в какой форме осуществить контакт. Было решено, превратившись в небольшие шаровые скопления, проникнуть в мозг инопланетян и обратиться к ним с посланием. Квинцель с удовлетворением подумал о том, что наконец-то возобладал здравый смысл. Цулла был недоволен, он был сторонником уничтожения пришельцев, но все же согласился с Квинцелем, так как даже молнии были не готовы испытывать такие длительные болезненные вибрации, какие им пришлось пережить во время прошлого сражения. Квинцель, воспоминая о последней ночи, надеялся, что ему не придется испытать это вновь.

Уокер постепенно приходил в себя после внезапно постигшего его обморока. Зрение и слух прояснились. Он понял, что лежит на каменном полу в подвальном помещении, на том месте, где он увидел висящие в воздухе красные шары. Он повернул голову и осмотрелся. Все астронавты также находились на тех же местах, где их застало это странное явление. Бол Фозон и Вилл Гаррелл лежали рядом с ним. Торр Далл сидел прислонившись к стене, не выпуская из рук своего оружия. Гирр Фаль и Окслейд лежали возле телепортатора, причем кожа Окслейда была, как ни странно, обычного зеленого цвета, что в последнее время бывало не часто.

В голове у Райана звучал странный шум. В дополнение к тому, что в ушах звенело и сильно болела голова, было такое ощущение, что кто-то ударил его по затылку. Уокер хотел подняться, но странная сила потянула его обратно, в голове вновь помутилось и он впал в оцепенение, при котором смотрел широко открытыми глазами, слышал все, что происходило вокруг, но совершенно не мог двигаться. Руки и ноги были словно ватные. При этом он не испытывал совершенно никакого страха или паники, напротив, им овладели чувства апатии и безразличия. Шум в голове усиливался, она продолжала болеть, стала явно ощущаться пульсация в висках. Затем откуда-то издалека донеслись скрежещущие, булькающие и режущие звуки, как будто кто-то с визгом резал металл. Это становилось невыносимым. Уокер хотел повернуть голову, но у него ничего не вышло: он не смог сдвинуться с места. Вакханалия визга и скрежета продолжалась. Уокер потерял счет времени. Постепенно черная пелена окутала его мозг, и он снова погрузился в полную темноту. Затем, словно сквозь сон, прямо в голове он услышал голос. Поначалу ничего было не разобрать, только какое-то невнятное бормотание, но постепенно до его сознания стали доходить сперва отдельные слова, а затем и целые фразы. Мало-помалу он начал понимать смысл этих фраз. Это очень напоминало то, что они уже слышали во время первого контакта с молниями, еще на пути к базе: