Кирилл Трофименко - Гнев солнца [litres с оптимизированной обложкой]

Преодолевая сопротивление воды, он побрел сквозь густую тину, которая настойчиво обволакивала его тело. Вокруг него высились разнообразные полуразрушенные постройки. В окружающем ландшафте было какое-то своеобразное величие. Вдали быстро проплыла стая беспалых кайманов. Она была невелика, и для академика, вооруженного скорострельным подводным автоматом, особой опасности не представляла. Окружающая таинственная тишина немного подавляла Михаила, он не обращал внимания на смутную тревогу, весь охваченный радостным возбуждением, всегда его охватывавшим при экспедициях в затопленные города.

Подводную идиллию внезапно кто-то нарушил. Здесь и там вода покрылась пузырьками. Это стаи мелких обитателей затонувшего города бросились в разные стороны. Даже беспалые кайманы с завидной скоростью удирали в сторону своих убежищ.

«Если сюда заявился крокодил-парализатор, то у меня шансов немного», – с тревогой подумал Литвиненко.

Эти страшные хищники были покрыты естественной броней, которую под водой было очень сложно пробить даже из автомата. К счастью, в затонувших городах они появлялись чрезвычайно редко. Академик их, во всяком случае, за время своих подводных вылазок пока не встречал.

Не встретил и на этот раз. Впрочем, встреча с зубастым осьминогом тоже не сулила ничего хорошего. К тому же, повстречавшаяся Михаилу особь была очень приличных размеров. По прикидкам ученого, тело в поперечнике имело ширину не менее четырех метров, длина же и вовсе составляла не менее шести метров. И это не считая щупалец. «Куда же смотрят спруты командора?» – с горечью подумал Литвиненко, впервые пожалев об их отсутствии. С другой стороны, они могли представлять опасность и для него самого.

Надежда, что океанское чудище его не заметит, не оправдалась, и академик вскинул автомат. От идеи применения парализующих пуль он сразу отказался. Пока подействует яд, осьминог успеет разорвать человека своими страшными челюстями несколько раз. Хищник, в свою очередь, немедленно выпустил струю темной вязкой жидкости, которая мгновенно обволокла пространство вокруг него на несколько метров, видимость еще больше ухудшилась.

Прошло некоторое время, и вдруг Михаил увидел страшную морду всего в каких-то десяти метрах от себя. Академик, не раздумывая, выпустил серию пуль, которые, однако, не причинили зубастому хищнику каких-то видимых повреждений. Щупальца он вытягивать не спешил, стараясь подобраться поближе. Академик в панике пятился и беспрерывно стрелял, напрочь забыв о существовании разрывных снарядов. Когда же он о них вспомнил, одно из щупалец, к счастью не самая большое, уже обвилось вокруг его левой ноги. Теперь ученого не могли спасти даже с поверхности.

Михаил, наконец, смог поставить переключатель режима стрельбы в другое положение. Здесь его также поджидала неудача. Вместо серии разрывных пуль автомат выплюнул самый крупный гарпун, который на ходу преобразовавшись до своих внушительных размеров, вонзился аккурат в голову осьминога. Убить – не убил, но от неожиданности подводный хищник выпустил ногу Литвиненко и отпрянул, потащив академика за собой. Михаил автоматически нажал на курок, и второй гарпун вонзился в зубастого осьминога рядом с первым.

Тут уж агрессор не выдержал и решил просто спастись бегством, надеясь избавиться от невероятной боли. Он резко ускорился, увлекая академика за собой. Вода вокруг забурлила. Осьминог резво плыл по узким улочкам подводного города, швыряя Литвиненко на здания то вправо, то влево. Михаил едва не потерял сознание от этой гонки и непрекращающихся ударов, пока не догадался отцепить гарпун. Он не имел особых навыков в подводных сражениях, модель автомата была ему незнакома. За время пребывания на Тихом Омуте Литвиненко успел отстать от прогресса.

Поэтому, нажав на нужный рычаг, он не получил желаемого. Вместо этого тонкий прочный трос подтянул его к чудовищу почти вплотную. К счастью, обалдевший от боли осьминог уже не обращал на ученого никакого внимания. Он пер по замысловатой окружности напролом, при этом, не удаляясь далеко от центра затонувшего города. В глазах Михаила мельтешили разноцветные круги, и все-таки он сумел разглядеть уродливое тело своего противника настолько близко, насколько не доводилось видеть еще никому из выживших людей, которых угораздило столкнуться с таким чудовищем. Особого удовольствия это зрелище ему не доставило. Покрытый волдырями, пупырышками, складками и застарелыми шрамами, под которыми пульсировала красная жидкость, корпус хищника вызывал отвращение.

В отчаянии академик нажал на какую-то кнопку, и один из гарпунов, наконец, отцепился. Это был как раз тот трос, который ранее первым притянул Литвиненко к осьминогу. Академика незамедлительно отбросило назад, на длину другого, более короткого, троса. Его так тряхнуло, что на мгновение он потерял сознание. Когда очнулся, безумная гонка продолжалась. Михаил вновь и вновь жал на кнопку, второй трос не желал отстегиваться. Бросать же автомат было пределом безрассудства. К тому же, его еще надо было отстегнуть, что в сложившейся ситуации представлялось делом практически невозможным.

Гидрокостюм пока выдерживал все удары о встречавшиеся по дороге, заросшие илом и океанским лишайником, здания, но измученному телу от этого не становилось намного легче. Литвиненко снова проделал манипуляции с рычагом переключения режимов «туда-обратно». На это ушла пара минут, показавшаяся академику часами. Затем он нажал на кнопку, и гарпун все же его отпустил.

Осьминог незамедлительно умчался прочь, по-прежнему не удаляясь далеко от центра. Академик медленно опустился в ил. Он успел только нажать на зеленую кнопку, символизирующую, что с ним все в порядке, и работа продолжается. Наверху, на борту теплохода, на пульте должна была зажечься такая же лампочка, показывающая коллегам, что он готов продолжать экспедицию. В противном случае, при загорании красной лампы, его должны были при помощи автоматической лебедки немедленно отбуксировать на борт. Связь, как обычно, отключилась в самый неподходящий момент, и приходилось рассчитывать только на эти незамысловатые сигналы оповещения.

Передохнув около десяти минут, Литвиненко почувствовал, что в состоянии продолжать путешествие. Он попил встроенной в скафандр водички и проглотил брикет спрессованного полуфабриката. Невкусно, зато полезно, и позволяет хотя бы немного восстановить силы.

Академик двинулся в обратном направлении, намереваясь как можно скорее достичь своей цели. Теперь он тщательно оглядывался по сторонам и не сводил палец с курка. Во время небольшого отдыха он смог поверхностно ознакомиться с устройством своего автомата. Принципиальных отличий от знакомого ему оружия не заметил, но какие-то изменения все-таки присутствовали. Михаила охватило смутное ощущение, что это оружие не было изготовлено на одном из официальных оружейных заводов Империи. Сейчас задумываться над этим вопросом у него не было времени. Силы уходили непривычно быстро, и академик подумал, что во время сумасшедшей гонки его все-таки ранило. Возможно, он даже сломал себе пару ребер, хотя боли пока не ощущал, так как ныло все тело.