Тимоти Зан - Грядущий хаос

– Вовсе нет. До сих пор мы всегда разъезжали в городах на транспорте, и от капюшонов было мало толку. Но во время этих поездок я заметил, что большинство пешеходов почти все время носят капюшоны – не только от дождя, но и от солнца.

– Значит, нам следует опасаться только пасмурной погоды?

Траун издал смешок:

– Дельное замечание. Но даже в такую погоду натянутый на голову капюшон – не такая уж редкость, чтобы привлекать внимание.

Талиас покосилась взглядом на закусочную, мимо которой они проходили, и с тяжелым сердцем отметила про себя, что внутри-то местные сидели с непокрытыми головами.

– На улице такой номер пройдет, – допустила она. – Но рано или поздно нам все равно придется зайти в помещение. И что тогда?

– Давайте проверим, – предложил капитан. Взяв спутницу за руку, он повел ее к двери с выцветшей вывеской. – Сюда.

– Что там? – спросила Талиас, вглядываясь в вывеску. Последние несколько дней она пробовала освоить вакскую письменность, но до того, чтобы научиться читать целые фразы, ей было еще далеко.

– Если повезет, ответы на наши вопросы.

К этому моменту они оказались у самого входа, и Траун, открыв дверь, легонько втолкнул спутницу внутрь. Зажмурившись, Талиас резко качнула головой, чтобы стряхнуть дождевые капли на коврик перед входом, а затем огляделась.

Они были в галерее искусств.

Траун уже двигался вперед, и только его капюшон ритмично раскачивался туда-сюда, когда он вертел головой по сторонам, разглядывая экспозицию. Талиас медленно потащилась следом, исподтишка посматривая на ваков, которые бродили между выставочными стендами и постаментами или любовались развешанными на стенах картинами и гобеленами. У всех посетителей капюшоны были откинуты; что же будет, если они заметят, что двое новоприбывших выбиваются из общего ряда? Хуже того – вдруг они захотят разобраться почему?

Им вслед раздался резкий окрик: как видно, ваки все-таки решили разобраться.

– Добрый день, – не оборачиваясь, невозмутимо произнес Траун на миннисиате. – К сожалению, я не понимаю вашего языка. Вы говорите на миннисиате?

Талиас поморщилась: теперь все до единого посетители глазели на чужаков. Называется, проскользнули незамеченными.

– Я говорю, – послышалось за спиной. – Вы кто такие? Что вам здесь нужно?

– Я пришел посмотреть вакское искусство и через его призму научиться понимать народ ваков. Что же до ответа на первый вопрос… – Умолкнув, Траун снял капюшон и развернулся. – Мы друзья.

Кто-то сдавленно охнул. Двое или трое издали ошеломленные возгласы, и Талиас даже удалось расслышать, как кто-то прошелестел «чисс».

– У ваков нет друзей, – возразил тот, кто окликнул их первым. – Ни сейчас, ни в другие эпохи.

Талиас тоже откинула капюшон и повернулась. Оказалось, что в беседу их втянула женщина, судя по покрою ее свободной туники и юбки. На ее груди виднелась широкая перевязь с двумя рядами причудливо вырезанных деревянных шпилек. Интересно, не обозначало ли это дополнительное украшение ее статус куратора галереи?

– Это, несомненно, не так, – сказал Траун. – А как же Йив Великодушный? Он называет себя вашим другом.

– Мало ли кто себя как называет, – отмахнулась куратор. – Вы вот тоже говорите, что друзья, но доказательств тому я не вижу.

– А Йив вам представил доказательства?

– Что за вопрос? Хочешь посеять смуту между ваками?

Траун покачал головой:

– Моя цель – знания. Похоже, правители Вакской коалиции преклоняются перед Йивом. Они видят его силу и полагают, что никардунов уважают и почитают. Им кажется, что ваков будут так же уважать, если они свяжутся с никардунами. – Он поднял руку: – Я всего лишь хочу знать, разделяет ли простой народ эти чаяния.

– Что ты знаешь о простом народе? – мрачно фыркнула она.

– Не так много, – признал Траун. – Я вижу идею, запечатленную во всех произведениях вашего искусства: ваки стремятся к единству и в то же время уважают индивидуальность. Похвальная философия. Но я хотел бы узнать, как она отражается на жизни народа.

– Удовлетвори свое любопытство в другом месте, – отрезала женщина. – Это место предназначено для медитации и созерцания. Я не собираюсь обсуждать с чужаками сокровенное.

– Я понимаю и покоряюсь вашим желаниям. – Траун взял Талиас за запястье. – Да будет ваше будущее светлым и мирным.

Минуту спустя они снова оказались на улице под дождем.

– Не знаю, чего вы хотели добиться, – заметила Талиас, – но у вас не вышло.

– Как я и сказал, я хотел узнать побольше о ваках, – ответил капитан. – А еще, возможно, дать им понять, что пока они решают, что у них за отношения с никардунами, неплохо было бы вписать в это уравнение и чиссов.

Талиас тихонько фыркнула:

– Синдикура палец о палец не ударит, чтобы помочь им. Надеюсь, вы понимаете, что если мы продолжим вот так разгуливать по заведениям, то с тем же успехом можем просто позвонить Йиву и сообщить, где мы?

– Скорее всего, какая-то реакция последует, – согласился Траун. – Но и это может сыграть нам на руку. Если никардуны примутся за наш розыск слишком ретиво, может, до ваков дойдет, что они прибыли на Праймиа не налаживать дружеские связи, а насаждать свое господство.

– Только если это поймут правители. Что-то я сомневаюсь, что мнение посетителей галерей имеет какой-то вес, когда дело касается судеб народа.

Траун бросил на нее озадаченный взгляд из-под края капюшона.

– Вы правда не видите этого?

– Чего?

Он снова прикрыл лицо и несколько шагов шел молча.

– Вы же слышали, как я сказал куратору галереи, что ваки стремятся к единству и в то же время уважают индивидуальность. Это, в общем-то, правда. Проблема только в том, что их правители довели эту философию до абсурда: они уделяют так много времени и внимания различным мнениям – кажется, здесь это называется «линией мышления», – что решения зачастую долго буксуют.

– Не могут же они учитывать мнения абсолютно всех, – рассудила Талиас. – Ваков, наверное, несколько миллиардов. Не каждый заслуживает, чтобы к его мнению прислушивались.

– Теоретически каждый, – поправил ее Траун. – На практике их круг, конечно же, сужен. Однако ваки все равно принимают решения дольше, чем это принято у других народов. Эта медлительность, обусловленная сбором и оценкой мнений, выставляет вакских правителей слабаками.

– Что же, если они позволят никардунам тут хозяйничать, проблема отпадет сама собой, – мрачно процедила Талиас. – Йив будет единственным, чья линия мышления будет учитываться.

– Верно, – кивнул капитан. – Мы постараемся донести эту мысль еще до некоторых граждан, пока Йив или местная служба правопорядка не взяли нас в тиски. После того как мы посеем эти идеи – либо раньше, смотря по обстоятельствам, – мы укроемся в тайном убежище, которое я нашел два дня назад, и будем ждать адмирала Ар’алани.