Роберт Хайнлайн - Ракетный корабль «Галилей». Космический кадет

В каюте лейтенанта Брюнна хранился большой запас самых разнообразных семян; однажды «днем» (по корабельному времени) Мэтт пошел в его каюту за семенами персидских дынь — собрался их посадить. Брюнн показал, где они лежат, и разрешил выбрать, какие Мэтта больше устраивают. Кадет принялся шарить в пачках и вдруг воскликнул:

— Мистер Брюнн, вы только посмотрите!

— Что там у вас?

Офицер посмотрел на пакет в руке Мэтта. На пакете было напечатано: «Семена дыни, персидская разновидность, особенно крупные, 12-Q4728-а». Мэтт вынул из пакета конверт с семенами — там стояла надпись: «Семена анютиных глазок, гигантская разновидность».

Брюнн покачал головой:

— Это вам урок, Додсон. Никогда не полагайтесь на складских клерков, иначе на полпути к Плутону вы обнаружите, что вместо космических карт вам погрузили полторы сотни медных плевательниц.

— Так что же мне посеять вместо дынь? Канталупы?

— Давайте лучше арбузы — старик обожает арбузы.

Мэтт вышел из каюты с семенами арбуза, но заодно прихватил и пакет анютиных глазок.

Через восемь недель он соорудил нечто вроде вазы из чашки с камбуза, обернутой в лист пористой целлюлозы, которая использовалась в гидропонике, чтобы жидкость не вылетала из ванны при невесомости. После этого Мэтт наполнил «вазу» водой, поставил туда новый урожай и прикрепил «вазу» в центре стола перед обедом. Увидев веселые цветки анютиных глазок, капитан Янси не удержался от улыбки.

— Браво, джентльмены, — захлопал он в ладоши, — вот сюрприз так сюрприз! Будто ты дома! — Он повернулся к Мэтту. — Полагаю, мы должны вас за это благодарить, мистер Додсон?

— Да, сэр, — признался Мэтт, чувствуя, как горят его уши.

— Гениальная мысль. Господа, предлагаю освободить мистера Додсона от плебейского титула, который он носит, и с этой минуты вместо фермера называть его ученым агрономом. Кто за, прошу поддержать.

Раздалось девять «да» и одно громкое «нет» от помощника командира Миллера. Тут же старший механик внес новое предложение: выгнать Миллера из-за стола, пусть доедает на камбузе. Что и сделали.

Лейтенант Брюнн принялся объяснять причину появления цветника. Капитан Янси нахмурился:

— Надеюсь, вы догадались проверить остальные пакеты, мистер Брюнн?

— Э-э-э… Нет, сэр.

— Займитесь этим.

Лейтенант немедленно встал.

— После обеда, — добавил капитан.

Брюнн опять сел.

— Это напомнило мне один случай, когда я был фермером на старом «Персивале Лоуэлле» [53] Американский астроном Персиваль Лоуэлл (1855–1916) происходил из талантливой семьи: его брат Эббот Лоуренс Лоуэлл (1856–1943) был известным педагогом и политологом, президентом Гарвардского университета в 1909–1933 гг.; сестра Эми Лоуэлл (1874–1925) — известная поэтесса и литературный критик. Сам Персиваль Лоуэлл наиболее известен тем, что первым высказал и до последних дней отстаивал гипотезу об искусственном происхождении открытых в 1877 г. итальянским астрономом Джованни Скиапарелли (1835–1910) марсианских каналов. — не теперешнем, а который был до него, — продолжал капитан Янси. — Мы сели у южного полюса Венеры и, уж не знаю как, занесли на корабль вирусную инфекцию, какую-то ржавчину — не смотрите на меня так, мистер Йенсен, и с вами такое может случиться, особенно на новой планете!

— Я, сэр? Я совсем на вас не смотрел.

— Да неужели? Значит, вы улыбнулись, глядя на анютины глазки?

— Совершенно верно, сэр!

— Хм! Так вот я и говорю, занесли на корабль какую-то ржавчину, и дней через десять у моей фермы был такой же вид, как у фермы эскимоса. Я вычистил гидропонику, все простерилизовал и снова засеял. Та же ерунда. Инфекция захватила весь корабль — что тут будешь делать! Все оставшееся время в пути мы питались одними консервами, сидели на урезанном пайке, а мне вообще запретили есть за общим столом до конца полета.

Вспомнив прошлое, он улыбнулся и крикнул в сторону камбуза:

— Как там у тебя дела, Рэд?

Помощник командира появился в дверях, держа в одной руке ложку, а в другой — закрытое пластиком блюдо.

— Отлично, — произнес он с полным ртом. — Я съел ваш десерт, капитан.

— Эй! Капитан! Прикажите ему прекратить есть! — воскликнул лейтенант Брюнн. — Эти ягоды для завтрака!

— Слишком поздно. — Коммандер Миллер уже вытирал губы.

— Капитан?

— Слушаю вас, мистер Додсон.

— Как вы очищали воздух?

— Хороший вопрос. А как бы на моем месте поступили вы, мистер?

Мэтт задумался.

— Я нашел бы способ избавиться от цэ о два, сэр.

— Совершенно верно. Я выпустил из одного герметического отсека воздух, надел скафандр, вошел в отсек и просверлил два отверстия наружу. Затем вывел трубки на темную сторону корабля для последовательной дистилляции отработанного воздуха: сначала вымораживал воду, потом углекислый газ. Проклятый змеевик то и дело замерзал, и мне приходилось все время им заниматься. Но воздух очищался нормально, и мы сумели благополучно вернуться на домой. — Янси поднялся из-за стола. — Хартли, если вы уже поели, давайте пробежимся по схеме противометеоритной защиты. У меня есть одна идея.

Корабль приближался к орбите Марса и скоро должен был войти в довольно опасную зону пояса астероидов и космической пыли, которая их сопровождала. Мэтт к тому времени уже сменил свой предыдущий пост и стал помощником астронавигатора, но фермерства, или, как это теперь называлось, агрономства, из-за этого не бросил. Как-то раз к нему в отделение гидропоники заглянул Текс:

— Привет, землепашец!

— Привет! Сам такой.

— Как, вспахал уже свои южные сорок акров? Похоже, дождь собирается. — Текс стал всматриваться в дальнюю даль… на мигающие лампочки, ускоряющие развитие растений. — Ладно. Я по делу. Старик тебя хочет видеть.

— Так бы и сказал, а то только губами шлепать.

Мэтт бросил работу и начал одеваться — из-за высокой температуры и влажности он работал здесь всегда голым, оно удобней, да и одежду стоило поберечь.

— Кадет Додсон, сэр. Явился по вашему приказанию.

— Вижу. — Янси показал ему лист бумаги. — Додсон, я написал рапорт в Департамент. Он будет передан, как только установится радиосвязь. Здесь рекомендация, чтобы на всех кораблях патрульной службы, совершающих дальние полеты, для поддержания настроения экипажа выращивали цветы. Автором этого предложения я назвал вас.

— Э-э-э… Спасибо, сэр.

— Не за что. Все, что работает против скуки и однообразия корабельной жизни, все, что может поднять настроение экипажа, — все нужно использовать в патруле. У нас хватает людей, которые съезжают с катушек просто от пребывания в космосе. На земле цветы считаются полезными для психотиков; возможно, они помогут космонавтам не превращаться в психов. Ну, с этим вроде покончено. У меня к вам вопрос.