Даниэль Зеа Рэй - Егерь

– Поединок на смерть по Закону Родов! – еще раз огласила Сомери, и Роден повернулась к ней лицом.

Сомери и Роден вышли в центр зала. В руках Роден были керитские мечи. Сомери же оружие в руки не взяла. Если Учитель был прав, если и сама Роден не ошиблась, убить Сомери мечи не помогут. Собственно, на этом и зиждется ее самоуверенность.

– Нападай! – прокричала Сомери.

Роден соединила рукояти мечей и заискрила. Молнии охватили лезвия и ударили в потолок. Лампы в зале замигали, некоторые из них взорвались. Сомери даже не дрогнула. Ее этими трюками не пронять. Роден, покрытая молниями, встала в стойку и ударила первой. Скрежет молний и стали зазвучал в зале. Вспышки и взрывы потолочных ламп. Искры сыпались вниз, словно огненный дождь, разбитые стекла скрипели под ногами. Две фигуры кружились в центре зала. Одна была покрыта молниями, другая – пламенем огня. Сомери дралась энергетическими лезвиями. Они пролетали мимо лица Роден, мимо ее торса, мимо рук и ног, ударяясь в пол и невидимые стены, созданные кем-то из присутствующих, чтобы оградить зрителей от этого оружия. Роден увернулась от очередного удара и порезала лезвием меча плечо Сомери. Та ответила энергоударом. Волна разошлась по сторонам. Защитные сети вокруг Роден треснули и рассыплись. Еще один удар. Попала в грудь. Дыхание перехватило. Роден отбросило назад, она упала и кубарем покатилась по полу.

Сомери совершила разворот и встала в новую стойку. Первое движение – начало цикла.

– О, Господи! – возглас в зале.

– Суирский дред, – шикнул кто-то.

– Нас размажет, – ответил третий.

– Не хочешь смотреть – уходи.

Но никто не шелохнулся. Все стояли на своих местах и наблюдали за Мастером. Роден отбросила от себя лезвия мечей и поднялась на ноги. Она встала в ту же стойку и начала повторять все движения Сомери, будто копируя их на ходу.

– Ты не знаешь все циклы! – прокричала Мастер. – Это конец! Тебе конец!!!

– Я – Роденика Уилберри из рода Уилберри, дочь Геста, внучка Лирейн! – громко ответила Роден. – Мои предки стоят за моей спиной и пальцы мои плетут лучшую сеть во Вселенной, – она исполнила первый цикл суирского дреда, которому ее когда-то научил отец. – Я – Егерь, как мой отец, как мать моего отца, как каждый предок в моем роду, – второй цикл суирского дреда, которому ее когда-то научила Сомери. – Глас народа звенит в моих ушах, жажда справедливости определяет мой путь, – третий цикл суирского дреда, которому ее научил покойный муж. – И если паду я во мгле, то с гордо поднятой головой, – четвертый цикл, которому ее научил Учитель. – И не попрошу милости у судьбы, и не стану испытывать жалости к себе, – пятый цикл, которому ее научил Темный.

Сомери закончила пять циклов и хлопнула в ладоши. Воронка, закручивающая поток воздуха и втягивающая в этот вихрь окружающее пространство, сплошной стеной надвигалась на Роден.

– Я – Егерь из рода Уилберри! – прокричала Роден, продолжая двигаться.

Волна растворилась в воздухе прямо перед ней.

– Нет! – закричала Сомери. – Не может быть! Не-е-ет! Остановите ее! Остановите ее кто-нибудь!!!

– И нет судьбы для меня лучшей, чем дарованная мне сейчас, – Роден закончила шестой цикл суирского дреда, которому ее научила бабушка.

Она засветилась изнутри светом, ослепляя всех вокруг. Воронка из молний, воздуха, света и Тьмы начала разворачиваться перед искаженным ужасом лицом Сомери. Все присутствующие бросились врассыпную.

– Не-е-ет! – закричала Сомери и попыталась выполнить защитные блокировки.

– Д-а-а-а!!! – прокричала Роден и выбросила обе руки вперед, направляя «спутанный локон» на Сомери.

– Тварь! – закричал кто-то из толпы, выбегающей из зала.

Сомери оторвало от пола. Она угодила в воронку и испустила истошный вопль. Ее лицо перекосило и из глаз полилась кровь. Воронка растворилась в воздухе. Тело Сомери рухнуло на пол.

– Она мертва! – закричал кто-то издалека. – Мастер мертва! Она убила Мастера! Егерь убила Мастера!

Крики и ругань вокруг. Кто-то напал на Зафира со спины, и он был вынужден дать отпор. На олманцев и доннарийцев стали набрасываться со всех сторон. Эста и Назефри обнажили лезвия мечей. Урджин, Стефан и Камилли предпочли кулачные бои. Сафелия отбивалась от какой-то суирянки. Фуиджи достал лазерный пистолет и начал стрелять. Это все превратилось в неуправляемый хаос, и не понятно стало, кто и с кем именно сейчас дерется.

– Это тебе за Учителя, сука! – прокричал голос из толпы.

Лезвия керитских мечей, брошенных Роден, взметнулись в воздухе. Мгновение ругани, шума и ора со всех сторон. Роден опустила голову и взглянула на свою грудь, прошитую лезвиями насквозь. Ноги подкосились, и она упала на колени. Тело слабело. Тело погружалось в негу. Роден завалилась на бок и рухнула на пол. Взор туманился. Безразличие сковывало разум.

– Не-е-ет!!! – раздался рев. – Не-е-ет!!!

Знакомый голос и такой родной. Его голос. Его лицо перед глазами. Он плачет. «Не плач», – хотела прошептать Роден, но губы не слушались. Его руки тряслись. Он хотел прикоснуться ими к ее лицу, к ее груди, но они будто не слушались его.

– Не-е-ет!!! – заревел Зафир и Тьма разверзлась перед Роден.

Здесь ничего не было видно. Она открыла глаза и встала с пола. Ее тело светилось изнутри, не освещая ничего вокруг.

– Зафир? – позвала она. – Зафир, ты здесь?

– Зачем ты это сделала? – спросил он в тишине.

– Где ты? – она стала оборачиваться по сторонам, пытаясь определить, где источник его голоса.

– Я рядом, – она почувствовала прикосновение к руке и сжала пальцы, взглядом выхватывая очертания его фигуры в темноте. – Я всегда буду рядом с тобой.

Свечение ее тела растеклось по сторонам, стелясь по его руке, перекидываясь на грудь, окутывая шею и лицо, расползаясь по телу и подсвечивая в темноте.

– Три минуты назад, Роден. Большего я не прошу. Лишь три минуты.

– Ты знаешь, где мы находимся? – спросила она, обнимая его.

– Не знаю. И не хочу знать. Мы где-то, где ты все еще жива. Три минуты, Роден.

– Ты должен уходить. Мой свет поглощает тебя, – она погладила его по светящимся волосам. – И забирает твои силы. Если ты не поможешь, охранники Сомери и ее ученики убьют твоих родных. Иди, Зафир. Помоги спасти свою семью.

– Ты еще не поняла? – он погладил ее по спине, сильнее прижимая к себе. – Ты – моя семья. И если мы когда-нибудь уйдем, Роденика, то только вместе.

– Зафир, – прошептала она и слезы полились из глаз.

– Три минуты, Роден, – он прижался носом к ее шее и поцеловал нежную кожу. – Дай мне три минуты – и я все исправлю. Прошу тебя. Дай мне три минуты, чтобы подарить нам обоим шанс на завтра.

– Шанс на завтра? – улыбнулась она.