Даниэль Зеа Рэй - Егерь

– За что… – прошептала Роден. – За что ты со мной так…

– Они могут быть живы, – произнес Темный.

Когда он оказался за ее спиной? Странно… Она опять не заметила его присутствия.

– Сафелия отправилась в деревню за продуктами, – продолжал говорить Темный. – Она бы вернулась только вечером. Значит, ее там не было. В доме еще кто-нибудь мог быть?

– Нет, – Роден пыталась соображать. – От младших учеников он год назад отказался, а Мария полгода как… Мы жили втроем. Значит, Ромери был один. Он никуда не собирался.

– Может, он успел почувствовать? Учитель мог почувствовать беду.

– Он чувствовал, – Роден присела на стул и трясущейся рукой достала елотку. – Он чувствовал, что мы все в опасности. Потому с такой легкостью и так быстро отпустил меня с тобой. Потому приказал Сафелии уехать в поселок за провизией. Он попрощался с нами. Понимаешь? – она вскинула голову и глазами полными слез взглянула на Темного. – Он попрощался с нами.

– И взял с меня слово… – ответил Темный.

– Если это… – зашептала Роден. – Если это сделала Она…

– Кого ты подозреваешь?

Роден покосилась на него и ничего не ответила. Бессмысленно доказывать что-либо пешке, участвующей в чужой игре.

Она вошла в палату и выдохнула, увидев Одеялко.

– Роден? – прошептала Сафелия. – Ты жива! Жива!

Роден бросилась к подруге на шею и начала успокаивать.

– Учитель… Его больше нет. Его нет, Роден.

– Я знаю…

– Зафир? – встрепенулась Сафелия, заметив присутствие Темного.

– Привет, Лоскутное Одеялко, – он произнес это ласково и улыбнулся по-доброму, будто бы успокаивая. – Как ты себя чувствуешь?

– Похороны через три дня, – ответила Сафелия. – Мне нужен прибор, Роден. Я знаю, он у тебя есть.

Роден терпеливо промолчала.

– Здесь соберутся все, понимаешь? – не успокаивалась Сафелия. – Все!

– Твоя семья не знает, что ты была здесь, – вдруг произнес Зафир. – Но, может это знали те, кто взорвал резиденцию?

Сафелия вздернула подбородок и скривила губы.

– Хочешь сказать, что это меня хотели убрать? Нет-нет, Зафир. Я – никто для этого мира. А вот Учитель или, возможно, Роден… А ты вообще что здесь делаешь?

– Я прилетел за Роден.

Сафелия нахмурилась.

– Зачем тебе нужна Роден?

– На Олмании завелся зверь и есть основания полагать, что он ищет встречи с Егерем.

Сафелия с опаской взглянула на нее.

– Я потом тебе все расскажу. А сейчас отдохни. Завтра мы приведем тебя в порядок и подготовимся к похоронам.

– Не стоит игнорировать опасность, – Зафир присел на стул. – Следует поговорить с твоим братом и отцом, Сафелия. О покушении на твою жизнь они должны знать.

Лицо Сафелии мгновенно стало сосредоточенным, в плавающем взгляде появилось некая определенность. Роден знала, что это значит. Зафир – нет.

– Я скажу своим родственникам что считаю нужным и когда сочту нужным, – она чеканила каждое слово и в этот момент Зафир подумал, насколько же Сафелия похожа на отца. – Никто не смеет лезть в мою жизнь и мои планы. Если один из вас хотя бы намекнет о том, что много знает, я исчезну и больше мы не увидимся. Я говорю это не Роден, Зафир. Я говорю это тебе.

– Я понял, – он кивнул. – А о каком приборе шла речь, позволь спросить?

– В смысле?

– Ты попросила у Роден какой-то прибор.

– Никто в моей семье не должен знать, на что я похожа, – с прискорбием улыбнулась Сафелия. – Никто и никогда.

Зафир поморщился.

– Но это ведь – ты, Сафелия? Это все еще ты.

– Я, Зафир, лоскутное одеяло, сшитое из многих кусков кожи. И рубцы от этих заплат останутся на мне навсегда. Прибор позволяет мне наслаивать искусственную кожу поверх собственной. Ее не заметить и не отличить. Ее можно носить неделями, месяцами.

– А что взамен? – спросил он.

– Зависимость, – произнесла Роден. – От прибора и обстоятельств.

– Чего же ты на самом деле боишься, – Зафир улыбнулся Сафелии, – реакции родственников или Его реакции?

– Не примерив нашу с Роден шкуру, ты никогда нас не поймешь.

– Значит, ты тоже можешь выглядеть иначе? – он взглянул на Роден.

– Меня в это дерьмо с дермасинтезом не впутывай, – отрезала она.

– Тогда, зачем тебе собственный прибор? – Зафир вопросительно вскинул бровь.

– Использую иногда для маскировки, – она протянула руку и погладила Сафелию по волосам. Она не хотела плакать, но слезы лились из глаз ручьями.

– Мы отомстим, – поджала губы Сафелия. – Слово Наследницы Доннарской Империи. Мы выследим эту тварь и убьем.

Хоронили пустой гроб. Кладбище заполонили люди в черных накидках, красных нарядах, белых костюмах, желтых платьях. Каждый народ нес свои традиции прощания с усопшими. И теперь представители этих народов были здесь. Роден и Сафелия держались в стороне от толпы. Они прятали лица под черными олманскими плащами и наблюдали за траурной процессией с холма. Вдалеке Сафелия заметила делегацию с Олмании. Конечно же, ее возглавлял сам Император. Это был первый раз, когда она увидела его в сопровождении невесты. Сафелия хотела бы рассмотреть ее получше, но пресловутые олманские плащи напрочь лишали окружающих такой возможности. В ее сторону обернулась Назефри. Сафелия спрятала лицо и отвернулась.

– Они знают, что я здесь, – прошептала она. – Назефри. Я рассказывала тебе о ней.

– Уверена, что она почувствовала тебя?

– Да.

Роден поняла, что Сафелия права. Поняла, когда увидела, как Олманская семья перешептывается, оборачивается и ищет кого-то глазами в толпе.

– Иди, – прошептала Роден.

– Не могу. Я не могу…

– Назефри разговаривает с твоим отцом. Они знают, Сафелия. Иди.

Она ухватилась за руку Роден и вся затряслась.

– Не могу.

– Хорошо. Я пойду с тобой.

Роден посильнее натянула капюшон и нырнула в толпу. Сафелия следовала за ней. Когда они были практически рядом с Доннарской и Олманской делегациями, Роден кто-то схватил за руку. Она обернулась и остановилась. Сафелия остановилась рядом, искоса глядя на даму в черном платье.

– Роден…

Та ничего не ответила и, выдернув ладонь, направилась дальше. Госпожа Сомери кивнула Сафелии:

– Мне очень жаль, девочка. Рада, что ты не пострадала.

– Благодарю вас, госпожа Сомери.

– Извини, я должна идти. Потом поговорим.

– Конечно, госпожа, – Сафелия поклонилась и направилась дальше.

Она совершенно потеряла Роден из виду.

– Сафелия! – громким шепотом позвала ее мать. – Сафелия!

– Здравствуй мама, – Сафелия обняла маму и уже едва сдерживалась, чтобы не зарыдать. – Мы отправили тебе сообщение, но ты не ответила. Даже не знали, получила ты его или нет.

– Я получила его, мама.

– Сафелия, – отец обнял ее и прижал к себе. – Хорошо, что ты прилетела. Хотя, на сообщения лучше отвечать, дочка.