Андрэ Нортон - Королева Солнца: Аварийная планета [сборник litres]

Кошки и Туе явно прервали какую-то игру. Маленькая полукровка легко приноравливалась к изменениям силы тяжести – лучше, чем остальная команда, несмотря на микрогравитационную адаптацию, предписанную Крэйгом Тау после событий на Бирже. Туе привыкла к перепадам гравитации в обиталище, где жили люди, насекомоподобные канддойды и выходцы из тяжелого мира шверы.

А остальная команда не привыкла. Люди, потомки землян, предпочитают планеты вроде Геспериды IV, до которой сейчас было меньше дня пути. Но они далеко за границами терранской сферы влияния, и почти вся торговля будет проходить в цилиндрических обиталищах канддойдского космоса. Поэтому оба корабля соблюдали сложный цикл гравитации – то есть псевдогравитации гиперпространства, – чтобы команда привыкала к различным соотношениям веса и массы.

– Я слышала, кричал, да? – сказала Туе.

– Извините меня, – криво улыбнулся Али. – Надо будет спросить Рипа, что он сунул в наш рацион…

– С негодованием отметаю! Вряд ли кто скажет, что от моей стряпни пальчики оближешь, но никто пока не отравился.

Это появились бок о бок Рип Шеннон и Джаспер Викс: один высокий, красивый, темноволосый, другой – бледный и низкорослый, оба в коричневых мундирах вольных торговцев. Хоть Рип и шутил, лицо у него было встревоженное, и у Джаспера тоже.

– Вы не могли из рубки слышать, как я ору во сне, – сказал Али.

Рип покачал головой. А Джаспер похлопал себя по лбу:

– Я тебя здесь слышал.

– Туе тебя слышит, в гидропонической оранжерее. – Гребень Туе прилег к голове, когда она показала за угол и тронула себя за ухо. – Плохой сон, Али Камил?

– Плохой сон, Туе, – попытался улыбнуться Али.

– Второй, – заметила Туе, и ее зрачки вдруг сузились в щелочки. – Ты кричишь две вахты назад. Туе слышать. Доктор Тау говорит: «Туе, делай работу». Ты думаешь, плохой сон от плохой еды?

– Нет.

Голос прозвучал с другого конца коридора: доктор Крэйг Тау, старший член экипажа.

– Извините. – Красивое лицо Али свело напряжением. Дэйн кожей чувствовал, до чего его коллеге все это неприятно. Али был не из тех, кто любит делиться чувствами, тем более подробностями личной жизни. – Кажется, я приобрел способность превращать кошмары детства в цветные видеосны. Интересно, не причитается ли мне с вас плата за трансляцию?

Тау слабо улыбнулся и ответил:

– Прошу вас четверых присоединиться ко мне в кают-компании через… десять минут. Настало, кажется, время для разговора, который уже давно назрел. Туе, приземлишься пока в рубке управления? Мы тебе потом все расскажем.

Маленькая ригелианская полукровка кивнула и засмеялась.

– Что смешного? – спросил Дэйн.

Туе слегка подпрыгнула; ее синяя, причудливо-чешуйчатая кожа лоснилась здоровьем.

– Приземлиться в рубке? Я там приземляюсь? Течения космоса меня приземляют!

Она смеялась сквозь зубы шипящим смехом – попытки Дэйна объяснить ей, что Али умеет настраивать двигатели, чтобы они «пропускали сквозь себя» гиперпространство, создавая псевдогравитацию разного уровня, особого успеха не имели.

Гребень ее чуть опустился, когда она добавила:

– Скоро выход! Настоящая невесомость до входа в гравитационный колодец!

Дэйн отметил слово «вход». Не «спуск». Он подозревал, что Туе все еще слабо представляет себе понятия «верх» и «низ». На уровне разума она понимала это хорошо, но не понимала физически, несмотря на свою фантастическую адаптабельность. Но Дэйн ничего не сказал. Время покажет. И он не знал, что нужно объяснять, а в чем предоставить дело опыту.

Туе минуту на него смотрела, потом ее гребень снова встал дыбом, она вприпрыжку побежала по коридору и скрылась. Кошки – за ней.

Тау не ждал ответа. Он вернулся в свою каюту, и до Дэйна донеслось шипение закрывающейся двери.

Оставшиеся переглянулись, пожали плечами, и Дэйн сказал:

– Что бы это ни было, оно может подождать, пока мы примем душ и выпьем чего-нибудь горячего.

Али кивнул и тоже скрылся в своей каюте. Джаспер посмотрел ему вслед и произнес:

– Я лучше пойду закончу работу.

И направился к двигательному отсеку.

Скоро невесомость.

Дэйн вернулся в свою каюту, размышляя, не под влиянием ли Туе они стали в невесомости пользоваться поручнями, стенами и палубой вместо магнитных подковок, как привыкли за много лет на «Королеве Солнца».

Сунув грязный мундир в щель приема стирки, он посмотрел на часы. Еще осталась половина периода отдыха. Дэйн подозревал, что так и не сможет еще поспать до тех пор, как Рип и Джаспер сменятся с вахты и придется заступать ему с Али, но это его не волновало. Если не считать странных снов Али, первый рейс «Полярной звезды» проходил без особых событий. Много напряженной работы, но это не было неожиданным. У Рипа еще один день дежурства по камбузу, потом наступит очередь Дэйна. Там можно будет подремать, если надо.

Он быстро принял горячий душ, натянул чистую форму и двинулся в кают-компанию, совмещенную с камбузом.

Остальные трое подошли примерно в то же время. Влажные черные волосы Али были зализаны назад, красивое лицо чуть потемнело. Он, насмешливо улыбаясь, рухнул в привинченное кресло:

– Крэйг, если это будет мужской разговор типа «поговорим, ребята, о прошлом», я бы лучше доспал, пока свободен.

Врач, который служил на «Королеве Солнца» дольше, чем Дэйн был вольным торговцем, сохранял невозмутимый вид. Незаметный, аккуратный человек, который вряд ли постарел с виду за все время, что Дэйн его знал, Крэйг Тау говорил тихим и ровным голосом в спокойной и прямолинейной манере. Все бывшие стажеры «Королевы Солнца» его уважали: он был честен, талантлив и трудолюбив.

Дэйн молчал. Али бравировал, но Дэйн знал, что он напряжен и скован.

– Я надеялся, – начал Тау, – что этот разговор можно будет отложить. У нас и без того слишком много забот: новый корабль, новые должности и обязанности для каждого, контракт, который может прервать полосу невезения, из которой мы никак не выберемся после старта с Кануче. Если добавить, что команды обоих кораблей недоукомплектованы, а работу все равно делать надо… Короче, думать есть о чем.

– Ладно, – перебил Али. – Я уже понял: дело плохо. Почему бы не сказать об этом прямо?

Тау вопросительно взглянул на слушателей. Рип кивнул, внимательно глядя живыми черными глазами, и Дэйн тоже машинально кивнул. Только Джаспер Викс – неизменно вежливый и сдержанный (Дэйн уже знал, что это общее свойство всех венерианских колонистов) – терпеливо ждал, когда Тау перейдет к главному.

– Вернемся мысленно назад, – сказал Тау. – К нашим приключениям на Сарголе.

– Трудно их забыть, – заметил Али с иронией в голосе. – Дэйн благоухал, как танцовщица-перышко из веселого дома, собираясь на каждую торговую встречу с салариками…