Андрэ Нортон - Королева Солнца: Аварийная планета [сборник litres]

Тасцин согласилась, что она – связистка, а Лоссин – штурман, но не прошло и пяти дней, как Штоц вернулся после долгой и явно плодотворной работы по созданию нового сборщика яиц и случайно упомянул, что Тасцин – отличный биохимик.

– Я думал, она – связист, – недоуменно сказал Рип.

Иоганн пожал плечами: это не его дело, а значит, он об этом не думает.

– Обучили на биомеханика, – сказал он. – Читала переводы докторской диссертации Дзай’йи с Риеза о квантовых эффектах на межклеточном уровне, как и я. Но подошла к ним с другой стороны.

Он покачал головой.

– Все равно мне это не нравится… не знаю почему. Но она модифицировала шламовую плесень, которая теперь откладывает полупроводниковую сетку внутри биоскафандров для защиты нас от электромагнитных излучений, как мех татхов.

И Штоц, которого не волновал вопрос определения должностей, ушел в машинное отделении за нужными инструментами.

То же самое случилось, когда Али поговорил с Паркку, которая, до конца поправившись, обнаружила умение общаться по-террански.

Паркку тоже утверждала, что она обученный связист (по крайней мере, так она говорила Камилу), и ее помощь в создании электромагнитных детекторов рудных яиц, над которыми он работал, была, по словам Али, неоценима.

В конце концов Рип понял, что каждый торговец обучен выполнять любую работу, которая может понадобиться. Некоторые испытывали склонность к работам определенного рода или обладали талантами к выполнению конкретных заданий. Но в отличие от терран, которые удобнее всего чувствовали себя в своей профессиональной нише и понимали иерархию должностей, у торговцев было все наоборот.

Тасцин пришлось занять положение верховного арбитра из-за ее возраста. На борту «Ариадны» единственными постоянными должностями были капитан и кок-стюард. Все остальные выполняли работы по очереди.

За время пребывания в лагере Рип узнал, что Паркку и другой берранин, Иррба, – семейная пара. Были и другие родственные отношения: Тасцин приходилась матерью Камсин, а Вросин потерял кого-то вроде двоюродного брата – тот был на «Ариадне» и погиб от рук пиратов.

Вросин понес самую большую потерю, но горевал не он один. Для татхов родство было очень важно, и они все были так или иначе друг с другом связаны. Двоюродный брат Вросина должен был остаться, но его манили огни и увеселительные заведения Биржи – а поскольку кораблю требовались рабочие руки, родственная группа разделилась.

Перед сном татхи выполняли ритуал в память о погибших. Рип, засыпая на соседней платформе, слушал жужжание взлетающих и падающих голосов, похожих на какие-то древние терранские духовые инструменты, и голоса эти сливались с постоянным воем ветра в деревьях и ровным шелестом дождя по листьям. Странное ощущение, вспоминал он сейчас, сгибаясь навстречу ледяному ветру. Такое чужое и в то же время странно и неожиданно знакомое. Оно пробудило старые воспоминания, грустные голоса, оплакивающие его деда, убитого в стычке, когда Рип еще был очень мал.

«Королева» стояла впереди, озаряемая случайными вспышками молний. С течением дней солнечная активность росла, и теперь разряды длились дольше; грозы во время шторма продолжались часами, меняя только частоту и громкость, как барабаны в бессмысленной симфонии. Рип нажал кнопку на рации шлема, и люк открылся. Борясь с ветром, штурман взобрался по пандусу и с облегчением привалился к стенке, оставив дождь и ветер снаружи, за закрывшимся люком. Потом так зевнул, что в ушах хрустнуло. Тау говорил, что усталость может быть вызвана импульсами энергии, пронизывающими тела и исходящими из скал, напрягаемых приливами и раздвигаемых корнями деревьев.

В люке наверху появился Джаспер Викс.

– Есть что доложить? – спросил Рип, стягивая перчатки и разминая задубевшие руки.

– Связи не было, – ответил Джаспер. – Доктор Сиер в лаборатории вместе с Крэйгом. Туе с тобой не вернулась?

– Она там осталась. Играет с Камсин в какую-то компьютерную игру. Они примерно одного возраста и обожают голографические игры.

Джаспер улыбнулся. Рип заметил у него в руках граверный нож и обрадовался. Крэйг напоминал им о том, что отдых необходим не меньше, чем еда и сон. Очевидно, Джаспер решил заняться гравировкой.

– Я сейчас поем, посмотрю какой-нибудь идиотский трехмерный боевик и лягу спать – в таком порядке, – сообщил Рип Джасперу, залезая за ним на камбуз. – Что-нибудь еще?

– В серии штормов предвидится затишье. Не очень долгое, но такое, что можно будет попробовать слетать на шахту. В этот раз мы постараемся нагрузить лодку получше: спутники наблюдения показывают, что затишья хватит на загрузку лодки примерно до половины полезной вместимости. А дополнительный экипаж перевезем флиттерами – и тогда-то сможем по-настоящему все подчистить!

Рип почувствовал, как его хорошее настроение улетучивается.

– Думаешь, выйдет?

Джаспер состроил легкую гримасу:

– Более медленное возвращение, и чем больше нагрузка, тем больше неустойчивость. Если что-то не пойдет, придется, быть может, сбрасывать груз. Но они не хуже нас чувствуют, что время поджимает. У нас пока руды мало. И надо добыть больше, пока штормы не станут беспрестанными.

– А они станут? – спросил Рип.

– Компьютерное моделирование показывает, что да, но сколько все продлится – никто не знает. – Джаспер пожал плечами. – В сущности, это дело случая.

Рип кивнул:

– Кто пойдет в эту экспедицию?

– Самый большой экипаж, какой мы сможем собрать. Глиф переслал сообщение о погоде, и мы, пока ты возвращался из лагеря, сформировали группу. От нас – Дэйн, Али, Штоц, я. Больше у нас нет модифицированных скафандров. Оба врача пойдут, но останутся в лодке и во флиттере. Туе будет следить за связью в лагере, а Фрэнк отсюда – а если ты возьмешь это на себя, тогда Фрэнк поможет в лагере. С их стороны – все татхи, потому что они сильнее других, и Шошу. Берране и Глиф будут следить за работой очистителей. И Фрэнк с ними, если ты здесь возьмешь на себя связь.

– Легко, – согласился Рип, вспомнив Шошу, приземистого старика из пустынного мира Аэльсавена. Он напоминал Рипу Карла Кости, большого медведя-механика, болтающегося сейчас на орбите вокруг планеты на «Полярной звезде».

Глиф был высоким, тощим полукровкой со старой терранской колонии на планете Станислава. Кожа у него была даже темнее, чем у Рипа, – его народ жил под звездой куда резче терранского Солнца, и погода там не баловала. Электромагнитные импульсы его абсолютно не трогали. Он был даже спокойнее Джаспера, но умел потрясающе играть на странном музыкальном инструменте из своего мира. Если на этом инструменте играть правильно, он звучал как хор духовых.