Владимир Забудский - Взгляд на звёзды

Слегка уязвлённая этим метким уколом, Тёрнер нервно заёрзала.

— Всё намного сложнее, Рикардо. Ты сам это знаешь, — ответила она. — Я не так сильна в софистике. Но не считай меня наивной девчонкой, которая изменит свои взгляды на жизнь из-за пары красивых историй. Я и так уже работаю на твою компанию. И планирую работать дальше. Тебе обязательно нужно, чтобы я вдобавок тебя ещё и обожествляла?

— Нет. Но мне хотелось бы, чтобы ты перестала относиться ко мне с незаслуженным высокомерием. Если же считаешь его заслуженным — я выслушаю твои аргументы и честно на них отвечу.

Несколько удивлённая таким поворотом событий, Тёрнер слегка смешалась. Посмотрев на неё с симпатией, бразилец сказал:

— Мне нравится твоя искренность. Понравилась с первого взгляда. Так что давай, не стесняйся. Если бы я хотел тёплой ванны — я бы общался сейчас с кем-то из многочисленных липнущих ко мне подхалимов, а не с единственным человеком в компании, кто способен высказать мне нелицеприятные вещи в глаза.

«Умеет же он загнать в угол! Вот же настырный!» — поразилась Тёрнер, сама не заметив, как фраза про «единственного человека в компании» приятно пощекотала её самолюбие. Саша ненавидела расточать комплименты начальству, приберегая их для подчинённых и для тех, кто их действительно заслуживал. Но если самомнение Гизу так нуждалось в признании ею его заслуг, что он не поленился уделить ей так много времени, оставив важных гостей на попечение сестры и Мейер — должно быть, ей всё-таки стоит сделать в его сторону реверанс. Тем более, что упрекнуть его в каких-то конкретных проявлениях несправедливости по отношению к себе или другим людям, работающим над проектом, она действительно не могла.

— У меня нет никаких претензий, которые я хотела бы высказать, Рикардо, — наконец произнесла она, чувствуя себя неловко. — Ты прав насчёт меня в том плане, что если что-то накипело, то я не держу этого в себе. Но такого нет. Если бы не ты, наш проект не был бы возможен. Это действительно так. Как и Доминик, и вся наша команда, я искренне благодарна за то, что…

— Перестань, Саша, — отмахнулся он, не дослушав, и иронично улыбнулся. — Тебе явно неприятно говорить это. А мне — слышать. У нас в компании хватает людей, у которых ты могла бы поучиться лизоблюдству. Но уж лучше пусть они поучатся у тебя самоотдаче и искренности. Толку для проекта будет больше.

Ей оставалось лишь улыбнуться в ответ. Она сама не заметила, как беседа волшебным образом снизила свой градус принуждённости.

— Это тоже выглядит как предубеждение. Я настолько плотно ассоциируюсь у тебя с человеком, от которого можно слышать лишь гадости, что ты не готов услышать от меня что-то приятное? — спросила она.

В этот момент он и посмотрел на неё взглядом, который не выходил у неё из головы весь остаток вечера.

— Я очень хотел бы услышать от тебя что-то приятное, Саша, — произнёс он многозначительно, понизив голос почти до шепота, и закрепив значение этих слов долгой паузой. — Но только тогда, когда это будет сказано от души.

Поднявшись со своего кресла и подойдя к парапету террасы, он молвил:

— Мне тоже иногда хочется быть просто хорошим человеком. Честным бесхитростным спецом. Хочется, чтобы такие достойные люди, как ты и Доминик смотрели на меня как на своего, а я мог бы вместе с вами ругать каких-то абстрактных тщеславных «власть имущих» и алчных «денежных мешков». Но знаешь, что я с сожалением понял уже давно? Хорошие, добрые, честные люди — не способны самостоятельно создать возможности. Они не могут конструировать свою реальность из-за банальной нехватки ресурсов и влияния. Поэтому они вынуждены выбирать из тех опций, которые им предоставляют другие. Как правило, не оптимальных. Скрепя сердце, они всегда выбирают один из этих неидеальных вариантов, говоря себе: «это не от нас зависело». А затем создают то, что хотят от них другие, жертвуя своей мечтой. Или уходят, хлопая дверью, и говорят на прощание, что все вокруг — одинаковые говнюки, поэтому они не будут созидать вообще. Первый вариант удобен. Второй — может показаться приятным и красивым. Но что в итоге? Что останется потомкам? Лишь то, что они успели создать. И это означает одно. Вместо того, чтобы полагаться на волю сильных мира сего, инфантильно надеяться на их благоволение или ругаться из-за их немилости, нужно самому стать у руля. Нужно обрести достаточные ресурсы и влияние, чтобы воплотить в жизнь свою мечту. Это морально непростой путь. Ведь он требует принятие на себя огромных рисков и ответственности. У тебя не получится остаться всеми любимым, чистеньким и умиротворённым. Но результат, если его удастся достигнуть — того стоит.

Обернувшись, он спросил.

— Ты никогда не пробовала посмотреть на мир с этой стороны?

— Я выросла и сформировалась в кругу людей среднего, а по твоим меркам — так и вовсе крошечного достатка, в которой не слишком часто рассуждают о власти над миром, Рикардо. Не жди многого от простого инженера, — не без иронии ответила она.

— Такого уж и «простого», — заговорщически улыбнулся он ей. — Может, всё-таки попробуешь поразмыслить над моими словами на досуге? Ведь наш проект — это не только моя мечта, Саша, но и твоя. Все жертвы, которые приходится принести, все непростые решения, которые приходится принимать — всё это ради того, чтобы наши мечты могли сбыться.

Не переставая смотреть на неё, он проникновенно сказал:

— Мы с тобой — на одной стороне. Действительно на одной. И я бы очень хотел, чтобы ты приняла это. Ты нужна мне. Но не только как инженер, который на меня работает.

Ей оставалось лишь вздохнуть и набраться сил, чтобы преодолеть внезапно нахлынувшее смущение и поднять на него взгляд.

— Доверие — это ресурс, который формируется лишь со временем, Рикардо. Особенно — у людей с моим характером. Я ничего не могу тебе обещать, кроме того, что записано в моём контракте: своих мозгов и добросовестной работы с их помощью над проектом. Быть может, этого хватит?

Не ответив на её завершающий вопрос, он заметил:

— Доверие никогда не сформируется, если твоё представление обо мне и моих действиях будет основываться на слухах, которые муссируют люди за ленчем или в курилке, или заголовках газет. Настоящий я — здесь, перед тобой. И не существует никакой непреодолимой корпоративной лестницы, по которой ты не смогла бы до меня добраться именно тогда, когда это тебе потребуется, Саша. Ты можешь задать мне любой вопрос, поделиться любыми своими тревогами и идеями. Не нравится, как и куда движется проект? Какие-то решения вызывают у тебя внутреннее неприятие, и ты веришь, что есть лучшая альтернатива? Просто набирай мой прямой номер.