Владимир Забудский - Взгляд на звёзды

Тёрнер вздохнула, усилием воли заставив себя выпустить пар и успокоиться. Вновь прокрутив в голове прошедший разговор, она пришла к выводу, что он оставляет исключительно гадкое впечатление вне зависимости от того, в какой степени Санчез угрожала ей и унижала её искренне и от души, а в какой — намеренно её провоцировала.

— Не знаю, что это было и зачем — но подругами нам точно не стать, — заключила она наконец, холодно посмотрев на бразильянку.

— Уж как-нибудь переживу, — махнула рукой та. — А теперь я вернусь ко сну, от которого ты меня оторвала, и запишу в отчёте, что ты клятвенно пообещала больше никогда не общаться с Рейчел Хилл либо любым другим человеком, связанным с любым из конкурирующих проектов, не поставив в известность корпоративную службу безопасности.

— Пиши что хочешь — только исчезни.

— Спокойной ночи, принцесса.

Саше, которую основательно взбодрила эмоциональная пикировка с Санчез, понадобился успокаивающий тёплый душ, чтобы окончательно привести свои дыхание и пульс в норму. Выходя из ванной, она чувствовала себя уже почти спокойной, но окончательно и жестоко выжатой всем произошедшим на этой неделе.

«Женщина, у которой нет и не было ни нормальной семьи, ни нормальных отношений» — лишь эта фраза, которую стерва Санчез коварно воткнула в неё, словно булавку в куклу вуду, по-прежнему не желала выходить из головы. В такт ей звучала царящая в доме стерильная тишина, нарушаемая лишь мерным шумом очистительных приборов.

Не в силах выдержать гнетущего молчания, Саша открыла настежь окно, впустив внутрь слабое дуновение ветерка, шорохи пальмовых листьев, пение цикад, хлопот кожистых крыльев беснующихся в кронах деревьев летучих мышей и далёкий шум прибоя. Тёрнер не была уверена, что противомоскитная сетка сдержит снаружи всю противную назойливую мелкую живность, которая обитала в этой знойной экваториальной зоне. И всё же так сразу стало лучше.

«Женщина, у которой нет нормальной семьи и отношений». К этому ряду стоило бы добавить и нормальный дом.

За месяц, проведенный в Алкантаре, она бывала в этих стенах слишком редко, чтобы придать им хотя бы какой-то оттенок своей индивидуальности, не считая припаркованного в гараже байка. А если честно — Саша никогда не умела и даже не пыталась превратить ни одно из своих обиталищ (сколько их уже было у неё — сотня?) в место, которое заслуживало называться «домом». Это умели многие, кого она знала — та же бабушка Лара или Меган, жена дяди Дюка. Но только не Саша — вечная кочевница, которая всё время сидит на чемоданах. Она словно чувствовала, что эта планета для неё — всего лишь аэропорт отбытия.

Мисс Вачовски считала, что с помощью такого подхода Саша убегает от жизни. Осесть где-нибудь (и с кем-нибудь) всерьёз и надолго означало вложить в это свою душу, сделать ставку во взрослой игре под названием «реальная жизнь», на кону в которой было счастье или разочарование. Но Саша боялась играть в эту игру, потому что подсознательно предчувствовала неудачу. Слишком мало успешных семейных историй было у неё в роду. И слишком много разочарований. «В конце концов тебе придётся перестать бегать от всего и ото всех, Саша» — говорила ей психолог. — «Тебе придётся признать, что это — твой мир, найти в нём нечто, что ты способна полюбить, и вложить в это всю себя. Поверь мне — это не страшно, не больно и совсем не скучно. Большинство из нас в конце концов приходит к выводу, что лишь в этом и есть смысл».

Саша догадывалась, что Марта была права насчёт этого — точно так же, как эта мудрая ворчливая женщина была на самом деле права насчёт всего на свете. Но то была одна из тех истин, от которых Тёрнер предпочитала бежать так долго и так далеко, как могла. Возвращение с Марса, почти совпавшее с её тридцатилетием, казались бесславным концом последней её серьёзной попытки бегства, после которой ей придётся посмотреть правде в глаза. Но теперь на горизонте вновь появился «Пионер» — и она ухватилась за него, приготовившись к новому забегу.

«А что, если всё произойдёт так, как ты надеешься?» — вдруг обратилась она к себе мысленно. — «Ты часто думала о различных сценариях провала. Но думала ли хоть раз о сценарии успеха? Допустим, через пять, семь или десять лет вам удастся построить этот корабль. Допустим, ты получишь место на его борту. Допустим, корабль достигнет цели, и ты переживёшь этот полёт. Допустим — окажется, что долговременное выживание человека на этой чужой планете окажется возможным. Что дальше?».

«Я не знаю» — честно ответила она себе в этом внутреннем диалоге, укладываясь в постель. — «Может быть, я вернусь к той же точке, в которой нахожусь сейчас. И пойму, что не смогла убежать от себя, даже преодолев двенадцать световых лет. Это возможно. Но я верю, и я чувствую, что может быть и иначе. Верю, что там я смогу найти те ответы, которых не могу найти здесь, и обрести новые смыслы, о которых сейчас даже не ведаю».

«Ты правда в это веришь?» — спросил второй её внутренний голос перед тем, как она погрузилась в сон.

«Да» — ответила она уверенно. И она не соврала. Закрывая глаза и думая о завтрашнем дне, она чувствовала очень много усталости, напряжения и тревоги. Но, кроме того — она чувствовала воодушевление и надежду.

Больше книг на сайте - Knigoed.net