Владимир Забудский - Взгляд на звёзды

— С тобой завтра свяжутся. Не буду больше задерживать.

Склонившись поближе к её уху, Мария добавила на прощание:

— Желаю как следует отоспаться… ну, и остальное упущенное тоже наверстать по возможности.

Вспомнив их разговор в аэромобиле, Саша едва заметно улыбнулась и кивнула. Очень скоро зал опустел, и они с Купером остались вдвоём.

— Я смотрю, вы уже подружились с Марией, — отметил Доминик.

Саша неопределённо хмыкнула.

— По-моему, она милая девушка. Со мной она всегда так вежлива и внимательна…

— Она умеет быть обаятельной, но поверь, Дом, до невинной овечки ей далеко. Впрочем, у нас с ней вроде как мир. Должен же быть хоть кто-то из начальства, кто меня не ненавидит.

— Ты сейчас о Монике? Нет, не бери дурного в голову. Мон любит держать всё под контролем. Может иногда показаться строгой. Но она — хороший, порядочный человек.

Саша с улыбкой покачала головой.

— Всегда удивлялась твоей вере в людей, Дом.

«Наверное, без неё ты не смог бы стать гениальным учёным» — подумала Саша, но не стала произносить вслух. Всю энергию, которую люди обычно тратят, выясняя отношения с себе подобными и расстраиваясь из-за своего и чужого несовершенства, Купер потратил на познание мира. Обе его жены развелись с ним, хотя он не был домашним тираном, не пьянствовал и не изменял — лишь из-за того, что он проявлял к семейной жизни крайне мало интереса. Таким же он был и в любом коллективе: самозабвенно созидал, пока другие тратили время на интриги, склоки и сплетни, строили планы карьерного роста и жаловались на недостаточную зарплату. Все всегда считали и продолжают считать его наивным мечтателем, слабо сведущим в житейских делах. Но именно он, а не те, кто над ним насмехались, сумел совершить нечто действительно великое.

— Рад, что мы можем наконец пообщаться с тобой спокойно, — заговорил наконец Дом. — Ты не голодна?

— Нет, я поела по дороге из Франции. Но ты, как всегда, наверняка ничего толком не ел целый день. Так что пошли, покажи мне где здесь можно перекусить.

Они уединились в уголке на небольшой кухоньке, где сотрудники «Терра Новы», слишком занятые, чтобы спускаться в столовую на первый этаж, могли разогреть и быстро съесть принесенную с собой еду, либо заказать что-то в автоматическом пищевом процессоре. За окном были видны здания комплекса и окружающая их бразильская зелень. Солнце уже практически скрылось за горизонтом, но всё ещё напоминало о себе меркнущим алым светом.

— Саша, это ужасно, что тебе пришлось пережить такое, — наконец нашел в себе силы начать говорить Купер.

— Французы обращались со мной нормально, Дом. Я вызвалась на это задание добровольно и никого не виню. Но у меня есть вопросы, на которые мне нужны ответы.

— Я это понимаю. Мы здесь как раз для того, чтобы я на них ответил, — стараясь успокоить её своим ласковым тоном, ответил Доминик.

— Так при чём здесь моя мать?! На кой ляд нужно было прятать отжатые у «Ориона» коды доступа у неё в могиле?! Почему о ней говорят теперь как о твоей соучастнице?! Как много ещё ты мне не рассказал?!

По мере того, как Саша выплёскивала наружу то, что вынуждена была держать в себе весь этот месяц, её голос поневоле становился всё более раздраженным.

— Я понимаю, почему ты злишься, Саша.

— Я не злюсь!

— Злишься, и имеешь на это право. Я действительно не рассказал тебе о некоторых вещах, которые ты имеешь право знать.

Доминик тяжело вздохнул.

— Я даже не знаю, что сказать. Мы похоронили Лианну много лет назад. Ты была тогда ещё совсем дитём. Очень развитым для своих лет, но всё-таки ребёнком. Как и твои родные, мы с Мартой стремились оградить тебя от любых потрясений. Ты и сама понимаешь, что ни один здравомыслящий человек не стал бы пересказывать четырехлетней девочке непростые истории из биографии её мамы, которую она недавно потеряла. А много лет спустя, когда ты стала взрослой и уже готова была узнать правду — я просто не видел уже смысла ворошить прошлое. «Лиам» казался мне призраком, давно канувшим в Лету. Что значили эти коды доступа? Кого могло интересовать, существовали ли они и где они находились?

— Но ведь ты, наверное, посчитал важным сохранить эти коды, раз изобрёл для этого такой изощренный план! Раз додумался спрятать их у неё в могиле прямо перед носом у убитых горем родных, которые об этом понятия не имели!

Доминик неловко опустил взгляд.

— Это была её идея, — наконец произнёс он.

— Что? — поморщилась Саша.

— Я не собирался красть у «Ориона» эти коды доступа. Я не видел в этом никакого смысла. Я ни грамма не сомневался в официальной версии, что «Пионер» вместе с «Лиамом» перестали существовать, погибли в результате космической катастрофы. Но Лианна была убеждена в обратном.

Купер поморщился. Ему явно было тяжело вспоминать об этом. Саша напряженно слушала.

— Она сказала мне совершенно убеждённо, что «Лиам» уцелел. Сказала, что знает это точно. Сказала, что раз он не выходит на связь — значит, он посчитал, что так нужно.

— «Он посчитал»? — недоверчиво поморщилась Тёрнер. — Искусственный интеллект?

— Твоя мать относилась к «Лиаму» не как к машине, Саша. Она была убеждена, что он отличается от других искинов. Верила, что он обладает самосознанием. Я всегда считал, что она преувеличивает. Твоя мама была очень хорошим, но замкнутым, необщительным человеком. Она провела много тысяч часов, создавая «Лиама» и поддерживая с ним контакт. В какой-то степени её детище стало ей ближе, чем кто-либо из живых людей. И, возможно, она уже не могла относиться к нему объективно. Но в её убеждении была доля правды. «Лиам» — единственный в мире искин, которому полагалось по своему предназначению годами функционировать без оперативной связи с людьми и принимать сложные решения в условиях неопределённости. Чтобы он смог выполнить свою миссию, мы наделили его очень высокой степенью автономности и способности к самообучению. Настолько высокой, что это не совсем соответствовало ряду стандартов и этических ограничений, принятых среди разработчиков искинов. Лианна была убеждена, что мы создали синтетический разум. Что «Лиам» обладает личностью. И когда он перестал выходить на связь — она решила, что это его сознательное решение.

— Она действительно так думала? — прошептала Саша ошарашенно, и вынуждена была спросить: — Она ведь была тогда уже больна, да?

— У неё тогда уже проявились первые симптомы болезни. Начались проблемы со сном. Но она была адекватна, Саша. Она говорила то, во что действительно верила. А верила она в то, что «Лиам» — не уничтожен. Что мы ещё услышим о нём. Когда «Терра Нова» приблизилась к краху, она пришла ко мне и сказала, что мы вдвоём должны спасти «Лиама». Что мы должны сохранить код доступа к нему, не позволить ему попасть в чужие руки. Сказала, что это — очень важно. Что это самое важное, что она должна сделать, пока… пока она ещё может.