Стенли Вейнбаум - Межпланетные истории [litres с оптимизированной обложкой]

Для того чтобы закрепить эффект, он приготовил еще один раствор лекарства и негромко окликнул девушку. Та тотчас же открыла глаза и улыбнулась, удивленно проговорив:

– Опять вы? У моего бреда завидное постоянство!

– Да никакой это не бред, – досадливо отмахнулся Грант, ногой пододвигая к кровати табурет. Он уселся на него и протянул девушке стакан. – Выпейте-ка это, а потом поговорим.

Она послушно проглотила содержимое склянки и обвела взглядом хижину.

– Я никогда не бывала здесь, – растерянно проговорила она.

– Это мой дом, – терпеливо, словно малому ребенку, объяснил Гант. – И это не бред: вы в самом деле гостите у меня, потому что нельзя оставлять больных под открытым небом. Вы хоть помните, как оказались на Ио? Ну же! Очнитесь! Все вокруг самое настоящее – и я, и эхокот, и эта хижина.

Тем временем проснувшийся Оливер перебрался на стол и теперь рассматривал беседующих с высоты.

– Все подлинное? Меня нашли? – все так же нерешительно сказала девушка и, вдруг поверив, радостно засмеялась. – Какое счастье! Мне было ужасно страшно и одиноко в джунглях… – Будто в ознобе, она передернула плечами и плотнее завернулась в куртку.

– Но теперь все позади, – успокаивающим тоном прервал ее Грант. – Расскажите лучше, как вы оказались в самом гадком местечке на Ио. Если судить по светской хронике, вам больше пристало посещать всякие там Парижи или Нью-Йорки.

– Это все моя глупость, – нахмурилась она и вдруг, словно вспомнив что-то забавное, спросила: – А где фотография? Привидение в лесу, помнится, упоминало о ней.

– Эти поганые твари унесли из дома все, что смогли. К сожалению, смели и ее, вот только гвоздик остался, – ткнул Грант в сторону голой стены. – Но и они внакладе не остались, – мрачно проворчал он. – Лучше расскажите о себе.

– Знаете, все-таки противно говорить о собственной недальновидности, – призналась она. – Но если по порядку, то дело обстояло так. Мне надоело, как вы выражаетесь, посещать Парижи и прочие фешенебельные места, да и по отцу соскучилась. Вот и прилетела к нему в Нордвил, где его фирма затеяла что-то с плантациями фервы. Я на Ио уже три месяца… В сущности, и здесь скука смертная, а не романтика…

– Ну да, и в поисках романтики вы отправились пешком из Нордвила в сторону Поганых гор, куда же еще, – в тон ей заметил Грант.

Ли снова рассмеялась и села в постели, привалившись спиной к стене: вторая порция снадобья полностью вернула ей силы.

– Просто я решила посетить дансинг в Зюйдвиле: мне рассказывали, что там бывает очень весело и интересно. Да и захотелось пообщаться с новыми людьми – за три месяца мне уже все примелькались. Отец не разрешал отправляться одной, хотя я пилотирую не хуже профессионалов… – она осеклась и уныло промолвила: – Все-таки, выходит, хуже…

Девушка надолго замолчала, переживая, по-видимому, свое поражение, но понуждаемая Грантом снова заговорила:

– Одним словом, заупрямилась и полетела без сопровождающих. Чтобы меня не вернули, я выбрала новый маршрут. Неожиданно впереди возникли горы…

– Это пресловутые Поганые горы, и они вполне отвечают своему названию, – заметил Грант. – Любой пилот предпочитает сделать крюк, лишь бы не оказаться над ними.

– А что в них такого страшного? – удивилась Ли.

– Дело, собственно, не в них, а в атмосфере Ио, – ответил Кальтроп. – Она ниже вершин гор, их пики выступают в безвоздушное пространство, так что преодолевать горный массив можно лишь на челноках. А пилотирование на легких летательных аппаратах – весьма рискованное предприятие.

– Ну, об этом-то я знала, но думала, что, выскочив в космос, тут же смогу снова нырнуть в атмосферу. Мне подробно рассказал об этом маневре секретарь отца Харви, опытный пилот, который обычно сам водит его самолет.

– Думается, одного объяснения мало, – с сомнением проговорил Грант. – Там очень важна стартовая скорость выхода в космос и угол наклона при входе в атмосферу. Если угол выбран неверно, самолет просто расшибется о плотный слой воздуха, совсем как неумелый прыгун с вышки – о поверхность воды.

– В атмосферу-то я вошла, – уныло проговорила девушка, – но не смогла выровнять самолетик, и он врезался в заросли кустарника у подножия гор. Довольно мягкая посадка, – нервно хихикнула она и продолжила повествование:

– После этого нужно было выбраться из джунглей на открытый участок, чтобы меня легче было найти, и поэтому я направилась к югу – прочь от гор. Все это время я старалась не есть и не пить, чтобы не заболеть нервной горячкой, но в конце концов не выдержала и напилась из какого-то ручейка. После этого явь и видения переплелись настолько, что я уже не отличала одно от другого.

Менторским тоном Грант произнес:

– Перед тем как пить воду, надо было пожевать листья фервы.

– Я об этом просто забыла, да и вряд ли сумела бы отыскать их, – призналась Ли. – И, кроме того, надеялась, что меня вот-вот найдут.

Грант возмущенно хлопнул себя по колену.

– Какая наивность! – воскликнул он. – Джунгли занимают площадь в тридцать миллионов акров! О выбранном вами маршруте никто не знал, а полетов над Погаными горами практически не бывает! И вы думали, что вас здесь найдут?

– Что же делать? – чуть не плача, проговорила девушка.

При виде ее слез Грант смягчился.

– Успокойтесь. Самое страшное позади. Теперь просто придется подождать транспортного судна, регулярно забирающего ферву у меня и других поставщиков. Оно совершает облет джунглей ежемесячно, так что недели через три вы сможете улететь отсюда. – Он не стал уточнять, что и сам не задержится здесь. – Ну как план?

– Думается, это единственно правильное решение, – согласилась Ли, но тут же ее лицо вновь затуманилось, и она прошептала: – Отец, наверное, решил, что я погибла…

– Но вы-то знаете, что живы! – рассмеялся Грант.

Молчавший до сих пор Оливер радостно завопил:

– Какое счастье! Самое страшное позади!

– Я не стану для вас обузой, – сказала повеселевшая девушка, выпутываясь из куртки Гранта. – Я умею прибираться и кое-как готовить. Но что делать с платьем и обувью? В этих лохмотьях я напоминаю огородное пугало! А каблуки, как я убедилась, не совсем годятся для джунглей.

Грант критически оглядел девушку и нашел, что ее очарование вовсе не зависит от того, какой на ней наряд, но вслух сказал:

– Посмотрите в ящике – может, что и удастся перешить. А каблуки я немного укорочу ножом.

Он показал Ли, где лежат иголки, нитки и ножницы, и на какое-то время его хижина превратилась в пошивочную мастерскую. Девушка что-то ушивала и отрезала, время от времени прикладывая к себе результаты моделирования. Повсюду валялись лоскутки и обрезки ниток, а посреди этого хаоса важно ходил эхокот, предлагая всем укоротить каблуки.