Лоис Буджолд - Судьба [сборник litres]

Все были полностью увлечены примеркой, когда Жемчуг подняла и встряхнула длинное пальто, и из складок ткани что-то выпало на пол, тихонько звякнув. Айвен рефлекторно вздрогнул.

– О! – сказала леди гем Эстиф. Она наклонилась, положила предмет на ладонь и жадно впилась в него взглядом. – Вот уж не думала найти это здесь!

– А что это, бабушка? – спросила Тедж.

Сестры подошли посмотреть.

– Моя старая брошка. – Леди гем Эстиф улыбнулась. – Я думала, она пропала.

Айвен, затянутый в мундир какого-то давно умершего барраярского принца (мундир оказался ему слегка маловат), тоже подошел посмотреть. Ему это украшение не показалось шедевром ювелирного искусства. Симметричная композиция из бусин, больше похожих на шарики из подшипника. Цетагандийский модерн тех лет? Но кажется, брошка многое значила для старой леди, потому что она тут же приколола ее, упрятав под пальто, и одобрительно бросила:

– Молодец, Жемчуг!

Показ мод подошел к концу, когда люминофоры начали постепенно тускнеть. Айвен стащил с себя одеяние из грубой шерсти с тяжелым позеленевшим золотым аксельбантом, и в нем вдруг проснулась жалость к его предшественникам-военным. Он с благодарностью переоделся в свою удобную штатскую одежду, пусть даже и такую грязную после всех ночных приключений. Баронесса надломила новый люминофор и установила на ящик в центре. Все стали потихоньку разбредаться по углам и устраивать себе постели из разных дорогих тканей. Сон только приветствовался, так как во сне дыхание замедлялось.

Конфискованные, но оказавшиеся бесполезными коммы Имолы и его подручных позволяли хотя бы следить за временем. По прикидкам Айвена, до позднего зимнего рассвета оставалось часа три. Будь сегодня рабочий день, ему нужно было бы вставать через час. Они с Тедж улеглись, обнявшись, у одной стены. Шив и Удине – у другой. Две оставшиеся Драгоценности – Жемчуг и Изумруд – сами устроили себе постель. Гуля и Амири выбрали место поблизости, но так, чтобы не вторгаться в их пространство. Только леди гем Эстиф осталась сидеть. В сумраке блестели ее глаза – кто знает, какие воспоминания проходили сейчас перед ее мысленным взором.

Айвен обхватил Тедж, уткнувшись в нее, как в мягкую подушку, и спрятал лицо в ее волосах. Они так успокаивающе пахли. У него и сейчас были напряженные отношения с темнотой. А если попробовать закрыть глаза, может, темнота станет более естественной? Конечно, он сейчас слишком взвинчен, чтобы заснуть…

Айвен резко пробудился от гулкого грохота. Звук, казалось, исходил от самих стен и отражался от всех поверхностей. Люминофор свалился с ящика и покатился по полу. С хрустом зажегся еще один, со стороны Удине и Шива. Айвен прибавил свой и сел, подняв его высоко над головой. Тедж уже проснулась и вскочила на ноги, ничего не соображая со сна. Айвен тоже заставил себя встать.

– Что за черт? – выкрикнул Амири.

Грохот все нарастал, потом сместился, изменил тон, на мгновение стих и начался снова.

Айвен покрутился на месте, пытаясь установить, откуда он исходит, и наконец решил методом исключения:

– Либо Форбарр-Султан подвергся неожиданной бомбардировке из космоса, либо какие-то инженеры в спешке поднимают чертову уйму грунта мощным гравиподъемником.

Хорошо, если это знак, что их спасают. Но Айвен сообразил, что находиться прямо под работающим мощным гравиподъемником – не самое полезное для здоровья. Особенно если операторы действуют вслепую.

– Держитесь подальше от середины комнаты! – выкрикнул он. Есть ли в этом помещении какие-нибудь более прочные участки, под которыми можно укрыться, вроде дверных проемов? Вряд ли. Может, внизу безопаснее? Возможно… Он уже собирался это предложить, когда шум прекратился.

Трудно сказать, что нервирует сильнее – грохот или тишина. Все в комнате уставились в потолок – кто с надеждой, кто с ужасом. Только леди гем Эстиф сохранила на лице бесстрастную маску аута, а Шив был мрачно-ироничен. Тедж… Тедж просто крепко прижалась к Айвену. Ему это помогло.

Весь следующий час рев то начинался снова, то прекращался. И так раз десять. То становился все громче… ближе… вибрации приобрели странный плаксивый тембр. Потом глухие удары с потолка – или крыши, с какой стороны посмотреть.

Пронзительный визг; с потолка посыпалась пыль, и над центром комнаты медленно прорисовался круг. Айвен, сделал рывок, выхватил из опасной зоны шкатулку с кинжалами. Прижимаясь к Тедж, он прикидывал в уме вес двухметрового диска из очень толстого, специально укрепленного пластбетона двух метров в диаметре и его инерцию при падении с трехметровой высоты. Может он провалиться через пол прямо на нижний этаж? Не исключено…

Но когда круг полностью замкнулся, бетонная плита зависла в воздухе, а потом чудесным образом взмыла вверх. Ура грави-захватам!

В помещение проник холодный серый свет и порыв ледяного воздуха; только по контрасту Айвен вдруг понял, как же здесь душно и как от этого у него должна бы болеть голова, не будь для головной боли десятка других причин. Плита, закрывавшая выход, рухнула обратно в туннель «Микобура» – сырой, но без воды. Тяга воздуха усилилась до неистового гудения и стихла, превратившись в ровный поток.

В отверстие на тросе спустился солдат в наземной полуброне. Его театральное появление слегка подпортило то, что он приземлился боком на гору ящиков и рухнул вместе с ней, но сразу же вскочил на ноги. Аркуа по всей комнате подняли руки ладонями наружу, чтобы было видно: оружия у них нет. Когда за первым солдатом спрыгнул второй, тот уже кричал в наручный комм:

– Мы здесь, сэр! Мы их нашли!

Третьим с небес спустился тот, кого Айвен никак не ожидал увидеть болтающимся на конце страховочного троса: Байерли Форратьер. И чувствовал он себя весьма дискомфортно с какими-то частями армейской брони поверх помятого штатского костюма.

Айвен сунул Тедж бесценную шкатулку с кинжалами и шагнул вперед, чтобы подхватить Бая, а заодно уберечь коробки, которые оказались под угрозой: запросто ведь разбросает ногами, когда будет приземляться.

– Ненавижу высоту, – просипел Байерли, когда Айвен помог ему встать на ноги.

– Что ж, а я ненавижу глубину, – ответил он.

– Каждому свое, я полагаю?

– Однозначно!

Тедж все никак не могла насмотреться на серенький клочок барраярского неба, просвечивающий сквозь прорезанное отверстие в крыше лаборатории. Там сновали армейские гравилеты, но ей этот жалкий клочок все равно казался Небесами. Она опустила на пол контейнер с кинжалами, которыми Айвен Ксав так дорожил, и поспешила к нему. Как раз вовремя, чтобы прервать обмен любезностями Айвена Ксава с Байерли на тему: «Где вас столько времени черти носили?»