Лоис Буджолд - Судьба [сборник litres]

– Да, – согласилась Корделия.

– Ты улыбаешься.

– Да, – не стала она отрицать. Ее счастливая улыбка зажгла ответный блеск в глазах Оливера. Даже медтехник, выпуская их наружу, чтобы запереть на ночь дверь, улыбнулся в ответ, настолько заразительной была ее очевидная радость.

Они снова вышли на Главную улицу. Теперь Корделия бодро шагала в ногу с Оливером. У ворот дворца она извинилась, что задержала его до поздней ночи.

– Я не предвидела, с какими непредвиденными обстоятельствами нам придется столкнуться в этой поездке. Да и кто бы смог?

– Если бы ты их предвидела, они бы не были непредвиденными, так ведь?

Она рассмеялась и пожелала ему спокойной ночи.

Корделия проснулась среди ночи, что в последние дни с ней случалось нередко. Из обрывков сна всплыло одно старое воспоминание. «Ага, вот оно!» – сказала себе Корделия, потрясенная возникшим пониманием.

Ей тогда было уже больше двадцати и очень не терпелось вступить во взрослую жизнь. Она была одной из лучших на учебных занятиях, но вот социальные взаимодействия ей не давались. Потому-то она и была вне себя от счастья, когда у нее наконец появился первый настоящий сексуальный партнер. Их связь возобновлялась всякий раз, когда позволяли служебные обязанности в Бетанском Астроэкспедиционном корпусе, и кульминацией стала многомесячная экспедиция. Тогда они объявили себя парой, делили каюту и обязанности младших офицеров. И строили планы на будущее. Равные в любви и в жизни – так она думала. Так оно и было – пока не пришло время повышения по службе. Они оба оказались претендентами на одну и ту же командную должность.

Первым будет он – так они решили. Она тем временем будет работать в наземной службе и растить положенных им двоих детей, а потом уже придет ее черед. Как и планировалось, она перевелась на кабинетную работу. Но как-то так получилось, что за этим не последовало объявление о статусе семейных партнеров и оплодотворение, хотя она и прошла процедуру извлечения яйцеклетки и записалась на обязательные родительские курсы. Но у него не нашлось времени на эти мелочи до того, как отправиться в экспедицию – впервые в роли капитана корабля. Тогда на него свалилось слишком много дел. Вроде все объяснимо.

Все шло по плану. Он вернулся из экспедиции – с другой женщиной, ксенохимиком в звании мичмана, которая не хотела иметь детей. «Мы просто совершили ошибку, Корделия, – сказал он так, словно исправлял погрешность в ее навигационных вычислениях. – Никто не виноват, правда».

Даже будь она скандалисткой, то все равно не стала бы ему устраивать сцену в публичном месте, которое он предусмотрительно выбрал для этого заявления. И она позволила ему ускользнуть, в полном убеждении, что его вранье прокатило. Не сказать, чтобы она хотела его вернуть. Он неуклонно продвигался по службе в АЭК и даже со временем завел двоих детей – то ли с мичманом-ксенохимиком, то ли с какой-то другой партнершей. А на следующий год Корделии предложили командование «Рене Магриттом». А ведь это корабль, правду говоря, получше, чем его, так что все хорошо, верно?

И после двух экспедиций она открыла эту планету – и Эйрела, и все остальное, что стало в буквальном смысле слова историей.

Рассказ об этом лицемерии стал самой первой личной тайной, которой она поделилась с Эйрелом во время их рискованного похода на этой планете. И взамен услышала его историю – куда более кровавую и зловещую. Эйрел всегда умел произвести впечатление, надо отдать ему должное. Она улыбнулась, вспомнив, как даже в восемьдесят лет он мог одним своим появлением наэлектризовать помещение.

Так что, оглядываясь назад, можно сказать, что своим предательством этот подонок сделал ей лучший в жизни подарок. Может, еще не поздно отправить ему благодарственное письмо? Хотелось бы знать – он тоже едва помнит ее лицо? У нее самой все, что осталось от него на память, – так это картина боли, даже не сама боль, пронзившая средоточие ее души. И образ этот до сих пор удивительно ясный.

Катастрофические события воспрепятствовали Эйрелу излечить ее старые душевные раны. Но по прошествии десятилетий можно с уверенностью сказать, что он оставил ей средство исцеления, если она того захочет. На Эйрела можно было полагаться без оглядки во всем – и в большом, и в малом.

А вот с Оливером она не могла бы поделиться этими историями – сейчас уж точно, а может быть, и никогда. Он бы все не так понял. На самом деле все это сейчас не нужно никому вообще, не только ей самой, так ведь? Вздохнув, она запихнула воспоминания поглубже и заснула.

Наутро, когда Джоул пришел в офис на базе, он отметил, что его адъютант не опоздала на службу и не выглядит как с похмелья.

– Как вчера прошел прием в Цетагандийском консульстве, лейтенант? – спросил он, когда Фориннис одарила его чашкой кофе, соблюдая священный утренний ритуал. – Удалось узнать что-нибудь интересное?

– Ну… очень странно. – Фориннис недовольно сморщила носик. – Еда какая-то мудреная. Потом стали разносить эти штуки, чтобы нюхать, но я только сделала вид, что вдыхаю. – Джоул счел, что такая сверхосторожность похожа на паранойю. – А мой так называемый воздыхатель куда-то исчез. Мне пришлось высидеть полтора часа их поэтических декламаций. И когда лорд гем Сорен наконец вернулся, то уже пропустил свою очередь выступать и надулся. Не сказала бы, что он оказался приятным собеседником.

Джоул подавил улыбку.

– А-а. Боюсь, он тут не так уж и виноват. Лон гем Невитт с одноклассниками был задержан охраной Каринбурга после… э-э… случая самовозгорания, так сказать. Это произошло вчера вечером, за городом. Детишек доставили в участок и не могли отпустить, пока не проведут соответствующую беседу со всеми родителями. Гем Сорену босс велел отправиться туда и забрать парня. Кстати, похоже, гем Сорен не так чтобы слишком обрадовался такой оказии.

– А-а. – Фориннис заморгала, переваривая услышанное, но не стала задавать вполне естественный вопрос, откуда ему все это известно. Или его просто-напросто считали всеведущим? Впрочем, как бы то ни было, она уже не так злилась на гема. – Да и вообще… он в основном намеревался рассказать мне все о своем фамильном древе, что он и сделал. Знаете, что у него предок уроженец Барраяра? То есть уроженка.

Джоул поднял брови. В досье СБ на этого парня такой пикантной подробности не было, хотя там фигурировала парочка предков с необычными для цетагандийцев именами, происходивших с планеты одной из меньших сатрапий, расположенных по другую сторону от Барраяра относительно центра империи на Эта Кита.

– Нет, не знал. Расскажите.

– Кажется, его прапрабабушка по отцовской линии во времена Оккупации была барраярской коллаборационисткой и удрала вместе с семьей, когда цетагандийцев вышвырнули вон. Я не совсем поняла, была ли она форессой или простолюдинкой, служанкой или содержанкой или еще кем, но он называл ее третьей женой. Похоже, кто-то вроде наложницы.