Дэвид Веллингтон - Последний астронавт [litres]

Командир помотал головой. Кто их станет искать? Чаннаронг? У нее была возможность к ним присоединиться – или убить их спящими, – но она этим шансом не воспользовалась. Тогда почему он не может избавиться от мысли, что они здесь не одни? Майор был человеком рассудительным, понимал, что сотрясение мозга не может не влиять на способность хладнокровно оценивать ситуацию. И лишь когда головная боль немного отступала, ему удавалось усилием воли сосредоточиться на отдельных мыслях, рассмотреть их и решить, на какие из них стоит тратить время.

Хокинс понимал, что проявил жестокость, когда было найдено тело Холмса. Следовало дать Дженсен возможность выплакаться. Чувство, что время у них на исходе, не было иррациональным: с каждым часом 2I приближался к Земле – но, конечно же, он, командир, мог бы дать своей предшественнице хоть четверть часа. Вместо этого он настоял, чтобы они шли дальше, и даже не позволил Рао провести экспертизу останков. Это было ошибкой. Оставалось надеяться, что им не придется за нее расплачиваться.

Непонятно было, насколько велик этот лес рукастых деревьев, как долго они будут добираться до его противоположного края, не доходит ли он до самой костяной клетки у дальнего конца корабля. Астронавты вошли в ритм, аккуратно пробираясь по переплетениям отростков, превративших лесную почву в лабиринт. Они продвигались не так быстро, как хотелось бы Хокинсу, но даже у него силы были ограниченны. Он не в первый раз задумался о том, не оставить ли женщин позади. Идти дальше одному, а им дать время отдохнуть и подумать. Однако понимал, что так делать нельзя. Нельзя идти дальше без них.

– Помоги Дженсен, – буркнул Хокинс.

Рао подняла взгляд.

– Дай ей опереться на твое плечо, – пояснил он. – Я бы и сам так сделал, но сомневаюсь, что она позволит мне прикоснуться.

Он сказал это в шутку, но астробиолог не засмеялась. Она повернулась и пошла к Дженсен, которая опять отстала. Майор услышал, как они переговариваются. Вернее, что между ними произошел короткий и бурный спор, суть которого его не интересовала. Когда они догнали его, Дженсен шла, забросив руку на плечи напарницы. Чуть быстрее, чем Дженсен шла бы одна. «Старуха» на него даже не посмотрела. Глаза у нее были полузакрыты, по лицу тек пот. Хокинс подумал, что ей мучительно больно, и мысленно ее пожалел. Пока он мог себе это позволить. Хотя мысленно и прикидывал, насколько быстрее они могли бы двигаться, если бы бросили ее.

– Ты видел? – спросила Рао.

Командир вздрогнул, приходя в себя.

– Извини – что?

– Ты видел это – журнал работы АРОК?

Она открыла окно, и у его лица поплыл текст. Хокинс с трудом справился с желанием смахнуть его, словно надоедливую муху. Вместо этого он посмотрел на то, что астробиолог пыталась ему показать. На это ушла секунда, но он нашел. Карта робота перестала обновляться.

– Он мог обо что-нибудь разбиться… Или его могли съесть голодные пришельцы, – сказал он, еще раз попытавшись неискренне пошутить. – Мы и не рассчитывали, что он будет работать вечно.

– Но мы надеялись, что АРОК проработает дольше, – с вялой улыбкой откликнулась астробиолог. – Когда он перестал отвечать, карта была закончена всего процентов на шестьдесят. Впереди может оказаться что угодно, между этим лесом и мозгом нас могут ожидать любые опасности, и мы не будем о них знать.

– Разберемся, – буркнул он. – Мы люди умные. Особенно ты.

Рао наклонила голову к плечу, потому что не могла полноценно пожать плечами, на ней висела Дженсен.

– А еще нам следует подумать о расходниках, – сказала она.

Хокинс поморщился, но ничего не сказал.

– Мы все время жжем фонари… У меня в аккумуляторе осталось тридцать четыре процента заряда, – продолжала астробиолог. – Запаса кислорода у нас еще на день и воды на чуть дольше, но со временем закончится все.

– С этим ничего нельзя сделать, – заявил он.

Рао смотрела на это иначе.

– Ну доберемся мы до мозга, а что потом?.. Нам потребуются ресурсы на обратный путь. И это надо учесть.

Хокинс не собирался этого учитывать, но сказал о другом:

– Когда мы найдем мозг, то окажемся совсем близко от шлюза на южном полюсе и до «Ориона» доберемся быстро.

Рао покачала головой.

– Мы не знаем, доступен ли тот шлюз. Снаружи он выглядел плотно закрытым. Послушай, мы можем слить заряд двух наших скафандров и зарядить один. Так у нас по крайней мере получится оставить одну пару фонарей.

Майор остановился. Повернулся, чтобы оказаться лицом к лицу с ней. Ярость шевельнулась у него в душе, словно дикий зверь при незнакомом звуке.

– Ты к моему скафандру не притронешься! – рявкнул он.

– А я и не предлагала…

– Хорошо, потому что этого не будет.

Рао отвела взгляд. Она что – вздрогнула? Что она увидела у него в глазах? Командиру нужно удерживать власть, как минимум – над своей командой.

– Извини, – буркнул он.

Хокинс повернулся и пошел дальше. Он заставил себя замедлить шаг – немного. Меньше чем через час они вышли на опушку.

Лес… кончился. Дженсен опустилась на землю, радуясь передышке, пусть даже она продлится только до тех пор, пока они не поймут, что впереди. Астронавты пробивались сквозь густую рощу, где рукастые деревья росли так тесно, что идти можно было, только проталкиваясь между ними. Каждый раз, когда к дереву прикасались, начинался безумный приступ рукопожатий, так что в конце концов кроны над головами путников начали безостановочно качаться и шуршать.

А потом Хокинс крикнул, чтобы они остановились, Дженсен протиснулась между двумя последними деревьями и… изо всех сил вцепилась в ближайший ствол. Потому что прямо перед ними ничего не было. Астронавты стояли на краю отвесного обрыва, глядя на совершенно плоскую и ровную поверхность пятью метрами ниже. Никакого склона не было. Лес и почва просто исчезали – и оставалась лишь пустота.

Хокинс отцепил шлем с пояса и поднял его высоко над головой, пытаясь направить лучи фонарей как можно дальше. Он хмыкнул, но ничего не сказал. Говорить ничего и не надо было. Дженсен видела, что примерно в двадцати пяти метрах дальше, за провалом, был еще один обрыв, а на его вершине – густые заросли рукастых деревьев.

Они не дошли до края леса – только до того места, где то ли река, то ли еще что, прорыла в острове канал. Дженсен осторожно заглянула за край и направила свой единственный фонарь вниз, на землю. Там не было воды, в которой отразился бы свет, не было деревьев или иных структур. Поверхность казалась гладкой и лишенной каких бы то ни было отличительных черт. Провал простирался в обе стороны так далеко, насколько хватало фонарей.

– Эта сточная канава практически перпендикулярна тому направлению, которое нам нужно, – сказал Хокинс. – Конечно, мы можем пойти вправо или влево, искать, где она кончится. Вот только на это могут уйти многие часы… Или дни, если она тянется слишком далеко.