Сергей Панченко - Я стираю свою тень

Привлеченные незнакомым голосом, появились Андрейка с Петровичем. Увидев Айрис, они поняли, что это та самая моя девушка, и изумленно застыли. Конечно, в их представлениях она должна была выглядеть совсем иначе. Фиолетовые волосы, темные губы, шрамы на венах, бесформенная одежда и тоска в глазах от несовершенства мира.

— Привет! — поздоровалась с ними Айрис. — Как дела?

Андрейка с Петровичем, буркнув что-то невнятное, поспешили исчезнуть. Им теперь было не по себе. Я их понимал, как мужчина: красивая девушка у другого, особенно у того, кого ты считал недостойным — это как пощечина по самолюбию. Айрис выбила их из колеи надолго. Тамара же вообще не сводила взгляда с космической гостьи, зависнув из-за отсутствия подходящих вариантов.

— Ты уже собираешься? — спросила Айрис.

— А-а-а, да, — я посмотрел на Тамару, ожидая ее одобрения уйти минут на десять раньше срока.

— Конечно, Гордей, иди, — вымолвила она, пристально глядя на Айрис. — Работы никакой нет.

Я переоделся в свою одежду, решив умыться потом.

— Всем пока, — крикнул я со ступенек.

Ответом мне была тишина, и только Петрович, думая, что я его не вижу, выглядывал в щель между сложенными на стеллажах ноутбуками.

— Пока! — повторила за мной Айрис.

Мы вышли наружу, провожаемые удивленными взглядами продавцов с первого этажа и охранника на входе. Я отметился карточкой об окончании работы. На улице я первым делом спросил:

— Как ты меня нашла и почему вообще решила приехать?

— Мне надоело смотреть эти глупые фильмы. Все сюжеты в них повторялись по многу раз, и было очевидно, что и дальше ничего не поменяется. Я полазила у тебя по полкам, нашла бумажки, в которых был написан этот адрес, потом нашла снимок с тобой, на котором была эта вывеска, — она указала на вывеску на магазине. — Потом я нашла пакеты с этой вывеской, в которые ты собираешь мусор. Я решила, что это твоя работа. Слишком много совпадений. А приехать решила для собственного развития. Буду сидеть дома — ничего нового не узнаю про планету предков.

— А как узнала про такси?

— А я еще по дороге заметила машины с одинаковыми надписями, и решила, что это служба. Включила твой компьютер, набрала в нем названия и поняла, что это службы перевозки людей. Не нуль-телепорты, конечно, но на место доставят.

— А как же ты вызвала без телефона и денег?

— Я не вызывала. Вышла на улицу, подошла к машине и попросила подвезти. Паренек там сидел, темненький такой, долго пытался понять, что мне нужно, а потом согласился и пытался по дороге пристать. Я сжала ему ладонь, и он передумал. Попросила подождать, чтоб взять у тебя денег, но он сказал, что поездка бесплатно.

— Честно, я был потрясен, когда увидел тебя. А про складских вообще не говорю. Тамара проглотила язык, а мужики сбежали, чтобы не дать мне насладиться триумфом.

— Ты сказал им, что мы пара? — поняла Айрис.

— А что я им должен был сказать? Они бы приняли мои сложные объяснения, как какое-то вранье.

— В твоем случае вранье выглядит правдоподобнее, — Айрис посмотрела по сторонам. Улицы были полны народа. Одна часть спешила с работы домой, другая, наоборот, приехала в центр города насладиться прогулками в последние теплые осенние деньки. — Погуляем?

— С удовольствием, — согласился я.

Мы пошли к набережной по центральной улице города, по которой не ходил автомобильный транспорт. Вывески и запахи булочных и кондитерских манили нас к себе. Я стоически терпел, зная, что, если поддамся, то через два дня начну голодать. А так хотелось съесть булку с корицей и запить ее натуральным кофе, смакуя каждый глоток. Айрис молчала, но ее желудок время от времени говорил о её желаниях больше неё самой. Я не выдержал и потянул Айрис в кондитерскую.

Мы зашли внутрь, окунувшись в концентрированный аромат выпечки и кофе. Я усадил ее за деревянный столик и встал в очередь. Заказал два больших стакана кофе — гулять, так гулять — две булочки и два пирожных. Мой внутренний бухгалтер после снятых с карточки денег сказал, что там осталось рублей двести. Я не показал вида перед Айрис, желая подарить ей прекрасный вечер, который она будет вспоминать, поедая синтетическое желе в своем далеком мире или тюремной камере. Нет, пожалуй, я не мог представить ее в арестантской робе. Несмотря на свою бунтарскую непосредственность, а местами и грубую прямолинейность, она была мила и любопытна, как ребенок.

Айрис украдкой рассматривала посетителей, а посетители ее. На их фоне она не особо выделялась. Здесь было много молодых и красивых девушек, одетых по-разному, броско и просто, но почти у всех прослеживался определенный вкус. Один я в своей одежде с китайского рынка в самом ширпотребном понимании этого места, выглядел вызывающе инородным. Меня это никогда не смущало, и даже сейчас мне было все равно, кто и как меня оценивает.

Айрис с наслаждением доела булочку, запивая ее кофе, и принялась за пирожное. Она красноречиво изображала взглядом всю гамму чувств, которые у нее вызывала местная еда.

— Я решила: на старость лет устрою гастрономические экскурсии на Землю, — мечтательно заявила она.

— Почему на старость?

— Чтобы не разожраться смолоду. Я смотрю, не всем удается держать себя под контролем.

Среди посетителей кафе были несколько полных молодых людей, явившихся сюда за эстетическим удовлетворением своих вкусовых рецепторов.

— А ты сама не боишься поправиться?

— Теперь боюсь, — она быстренько доела пирожное. — Идем тратить энергию.

— Идем.

Едва мы поднялись из-за стола, подбежал работник кафе, вытер крошки, забрал нашу посуду и усадил следующих клиентов. Мы вышли на улицу и продолжили движение в сторону набережной.

— Я смотрела фильмы, хотела понять с их помощью, как надо зарабатывать деньги, — Айрис сделала паузу.

— Они тебе помогли? — скептическим тоном поинтересовался я.

— Нет. Что за идею они продвигают? Все друг друга грабят, убивают, обманывают, все несчастные, а кто счастливые, те умирают в самом начале фильма.

— Да не смотри ты их. Люди хотят видеть чужие несчастья, чтобы своя жизнь на их фоне казалась лучше. Некоторые так и живут: сделал гадость — на душе радость. Вон, Петрович с моей работы. Понимает, что жизнь проживает зря, и других хочет убедить в том, что их жизнь тоже ничего не значит. Видела бы ты, как он сияет, когда мне зарплату из-за штрафа урезают.

— Если бы я работала с ним, и он просиял в моем присутствии, то это было бы его последнее сияние, как вспышка сверхновой. Бум — и в небытие.

— Да и пёс с ним. Его характер — это его проблемы.

— Ладно, не будем портить прекрасный вечер мудаковатыми типами. Хочу, чтобы ты рассказал мне, что мне нужно, чтобы начать работать и зарабатывать деньги. Не хочу, чтобы ты нуждался в них из-за меня. Роль нахлебницы мне неприятна. Я привыкла всё делать сама, — Айрис заглянула мне в глаза, чтобы узнать реакцию.