Сергей Панченко - Я стираю свою тень

В галереях торгового комплекса наступила очередь ловить восхищенные взгляды со стороны мужской половины. При такой девушке меня могли принять за кого угодно, но точно не за того, кем я был на самом деле. За богача, мажора или медийного человека. В тот момент, непривычный для меня, я готов был принимать эту игру, наслаждаясь тем образом, который мне придумывали окружающие.

Мы с Айрис уже подошли к выходу, когда между охранником торгового комплекса и пьяным посетителем начался конфликт. Мужчина, лет сорока с гаком, с толстой золотой цепью на волосатой шее, откровенно провоцировал конфликт. Внешне он очень сильно напоминал недобитого в «девяностые» братка. Харизматичный тип, видимо, очень прочно вжился в роль человека, который считал хамство и «быкование» основой доминирования, которое в свою очередь являлось эксклюзивным правом человека его уровня.

Айрис остановилась.

— Это нормально? — спросила она у меня.

— Не совсем. Этот кабан явно неправ, но у охранника слишком мало полномочий, чтобы противостоять ему.

— Полномочия — это завуалированное слово «сила»? — она как будто не поняла, что у конфликта есть юридическая сторона, которая вяжет по рукам и ногам представителя закона.

— Нет. Просто охранник не может применить силу, а этот грубиян пользуется этим.

Тем временем пьяный бузотёр дал волю рукам. Толкнул мужчину в грудь, отчего у того слетала с головы форменная кепка. Охранник отступил и попытался вызвать по рации подмогу. Братку это не понравилось.

— Ты как баба! — выкрикнул он брезгливо. — Давай один на один!

Физически браток выглядел крепче, и совсем не боялся вступить в драку, заранее чувствуя себя победителем.

— А нас здесь тоже снимают? — спросила Айрис.

— Конечно, — я не понял, зачем она это спросила. — А тебе зачем?

— Откуда?

Я повертел головой, увидел две камеры и показал на них своей знакомой. Она внимательно рассмотрела их, о чем-то подумала и направилась к фермерскому островку, на котором продавали фрукты, овощи, орехи и ягоды. Подошла и взяла в руки зеленое яблоко.

— Этот человек за него заплатит, — произнесла Айрис удивленной продавщице.

Я удивился не меньше нее, не поняв, с чего это она так внезапно захотела яблоко. Быстро оплатив фрукт, я вернулся к Айрис, которая стояла у стеклянной стены какого-то отдела с подарками. Она еще раз осмотрелась, будто хотела понять, что находится в «мертвой» зоне, где ее не снимают камеры наблюдения. Конфликт перешел в горячую стадию. Браток дал волю рукам, молотя ими в лицо и грудь оппонента. Немногочисленные зрители конфликта были заняты его созерцанием и совершенно не обращали на нас внимание.

Айрис замерла, как кот перед прыжком. Ее взгляд остановился, замерев на фигуре драчуна. Ноздри заходили в нервном возбуждении. И вдруг она совершила почти незаметное движение рукой. Раз — и яблоко пропало из ее ладони. В тот же миг послышался удар. Я обернулся в его сторону и увидел разлетающиеся в стороны ошметки зеленого яблока и брызги сока. Браток глухо свалился наземь. Народ в едином порыве вздохнул, удивленный неожиданной развязкой. К месту конфликта уже сбегалось подкрепление из охранников и персонала администрации торгового комплекса.

На моем лице было написано все, что я успел осознать. Я догадался, что это дело могучих рук Айрис, но поверить, что так можно «укокошить» человека яблоком, было сложно. Она посмотрела на меня с довольной улыбкой.

— Конфликт улажен. Добро победило зло, — со смехом произнесла она.

Мы пошли дальше, и, когда проходили мимо фруктового островка, увидели, что его продавщица смотрит на нас со страхом и нескрываемым подозрением. Айрис приложила указательный палец к губам, намекая той, что лучше держать язык за зубами. От страха женщина спряталась за витриной.

— Минус сто баллов, — произнесла моя спутница. — Мой социальный рейтинг после такого опустился бы ниже перигея станции. Как здорово, что у вас нет такой системы, и мой добрый поступок окажется безнаказанным.

— Доброго в нем мало. Ты же могла его убить.

— Ты что, анатомию не знаешь? Человеческая черепушка, особенно у таких, как вы, выросших в условиях нормальной гравитации, способна выдерживать и не такие удары. Максимум, что у него будет — синяк и сотрясение. Он это заслужил, и впредь будет вежливее и осмотрительнее.

— Но ты ведь сама преступница? Разве он тебе не ближе, чем охранник, который топит за порядок?

— Ты что-то путаешь, землянин, — Айрис улыбнулась. — В моем мире преступник не тот, кто творит зло, а тот, кто выходит за рамки ограничений. Образно говоря, я жила в мире, в котором жизненный путь очерчен двумя полосами, строго регламентирующими твои поступки, за которые нельзя сделать шаг. Меня это бесило. Я человек, а не автомат, мне нравится жить на полную. Правда, выбрав свободу, мне пришлось находиться в обществе с, мягко говоря, аморальными принципами.

Мы прошли мимо поверженного противника. Одна стороны его головы была испачкана яблочными ошметками и соком. Он все еще был без сознания.

— Метко, — признал я точность попадания с такого расстояния.

— Это все имплантаты, — произнесла Айрис буднично, будто в ее мире они стояли у каждого.

У раздвижных стеклянных дверей на выходе из комплекса мы столкнулись с молодой парочкой. Парень, несмотря на свой статус, не смог оторвать взгляд от моей спутницы и получил ощутимый толчок под ребра от своей подруги. Айрис посмотрела им вслед.

— Неужели я так отличаюсь от вас, что всем это заметно? — удивленно произнесла она.

— Наверное. Надо надеть тебе медицинскую маску, будто ты болеешь. Незачем привлекать к себе столько внимания, — во мне уже заговорила ревность.

Не прошло нескольких часов с того момента, как Айрис свалилась мне на голову, а я уже по праву первого считал, что имею на нее какие-то права. Мне уже начали надоедать эти восторженные взгляды самцов. Случись с ними конкурировать, у меня не было бы никаких шансов. Я не красавец, занудный, трусливый, физически довольно средний. Далеко не мечта космической преступницы, проведшей свои лучшие годы среди отмороженных свободолюбивых негодяев.

Мы подошли к моей машине. Рядом с ней, по обе стороны, стояли два большущих кроссовера, на фоне которых мой седанчик выглядел Коньком-Горбунком. У меня против желания возникла ассоциация, в которой я был своей машиной, а кроссоверы — недремлющими конкурентами, которые во всем меня лучше. Айрис будто и не заметила ничего. Юркнула на переднее сиденье Горбунка и облегченно выдохнула.

— Не знаю, поймешь ты меня или нет, но я устаю от большого скопления людей, — произнесла она.

— Еще как пойму. Сегодня у меня был рекорд по времени нахождения в торговом комплексе.