Сергей Панченко - Я стираю свою тень

— Зачем он тебе? — спросил я.

— Это моя страховка от неожиданностей. Если вдруг я решу, что мне здесь надоело и пора валить, или попаду с тобой в аварию, то этот гробик мне очень пригодится. У вас, наверное, до сих пор лечатся всякими пилюлями да операциями?

— Ну да.

— Бррр, какая дико… прости, какое несовершенство, — Айрис гоготнула.

Мы подошли к обшарпанным дверям подъезда. Я приложил ключ к домофону и учтиво приоткрыл дверь, чтобы пропустить Айрис вперед. Она, с трудом скрывая брезгливость, боясь нечаянно коснуться дверных косяков, юркнула внутрь подъезда. Автоматически зажглась тусклая лампа, освещающая серо-зеленые панели стен, расписанную похабными словами побелку и серые ступени.

— Какой контраст между тем местом, где мы покупали вещи, и тем, где ты живешь, — призналась Айрис, стараясь идти четко по центру ступеней.

— Что ты хочешь, люди платят за жилье один раз, а за вещи регулярно. Красочно выглядит только там, где можно заработать денег. Здесь тоже было красиво лет сорок назад. Я так думаю.

Перед нами открыл зев лифт нового образца, с подсветкой и зеркалом. Айрис облегченно выдохнула и вошла первой. Я нажал на восьмой этаж. Пока лифт поднимался, моя спутница несколько раз бросила взгляд на свое отражение в зеркале. Я тоже не удержался и посмотрел на себя, но тут же отвернулся. Рядом с неземной красавицей я показался себе еще некрасивее, чем обычно.

— Какая я страшная, — Айрис поиграла со своими волосами, открывая и закрывая ими лицо. — Мне мама говорила иногда, когда сердилась, что отправит меня в зоопарк на какую-нибудь далекую планету. А я была уверена, что из всех животных я буду самой страшной, и на меня никто не придет посмотреть.

— Она сердилась, потому что ты была бунтаркой с детства? — решил я.

— Наверное. Думаю, она смотрела на мои тесты и понимала, что из меня ничего хорошего не вырастет.

— Она в курсе, что тебя отправили отбывать срок?

— Конечно. В нашем мире об общественных деяниях человека становится известно сразу и всем.

— А о том, что ты сбежала?

— Конечно известно. Теперь родителям еще понизят социальный уровень, а сторонники «инкубаторского» воспитания еще больше утвердятся в правильности своего дела, — Айрис тяжело вздохнула, нахмурилась и принялась крутить хромированный колпачок крепления зеркала.

Лифт вздрогнул и остановился. Женский голос объявил этаж.

— Идем, — пригласил я замершую в своих мыслях Айрис.

Она послушно направилась за мной, чуть не угодив под смыкающиеся двери.

— Чего это они? — удивилась она. — Не чувствуют, что я здесь?

— Это же двери, им чувства не положены, — отшутился я.

Мне пришлось поставить сумки на бетонный пол лестничной площадки, чтобы добраться до ключей, лежащих на дне барсетки. Айрис с любопытством ожидала, что скрывается за дверью.

— Вуаля, — я распахнул их и жестом руки пригласил ее пройти внутрь.

Она вошла, разглядывая интерьер. Мои родственники сделали ремонт перед самым отъездом за границу. Деньги у них были, поэтому обстановка квартиры до сих пор выглядела неплохо.

— Разувайся, — предупредил я Айрис, намеревающуюся пройти в дом в обуви.

— Так надо?

— Конечно. Чего грязь с улицы растаскивать по квартире?

Она послушно скинула с себя кеды, не развязывая шнурки, и скромно замерла в прихожей, не зная, куда идти дальше.

— Проходи, — я указал Айрис на дверь в гостиную. — Садись на диван, я тебе сейчас включу телевизор.

— Мило у тебя тут. Я себе иначе представляла земное жилье, — моя спутница осмотрела стены с картинами, кожаный диван, ионическую подставку для цветов и имитацию камина.

— А как ты себе представляла? — я занес пакеты в спальню, в которой собирался поселить гостью из космоса.

— Ну, как-то грубее, грязнее и без всякого вкуса, примерно как в подъезде, — она присела на диван и откинулась на спинку. — Мне нравится.

— Ты можешь жить в этой комнате, пока не найдешь себе что-нибудь лучше, — скромно указал я в сторону спальни хозяев.

— Это намек, чтобы я скорее нашла себе другое жилье? — Айрис поднялась с дивана и направилась в спальню.

— Нет, нет, я не то имел в виду. Вдруг тебе здесь не понравится. Я же не знаю, к какому уровню комфорта ты привыкла, — я слегка испугался, что Айрис на самом деле решит в скором времени съехать.

Гостья вошла в спальню и пришла в восторг от размеров кровати.

— Ничего себе взлетная полоса! У нас на станции из-за экономии места все кровати такого размера, что можно спать только на одном боку. А здесь вся моя семья уляжется. Ты будешь спать со мной? — спросила она, правда не той интонацией, которой обычно спрашивают такие вещи.

— Я? — я растерялся. — А, эм, если ты не против…

— Если ты не против, то я буду против. Не обидишься?

— Нет, конечно, не обижусь, — я соврал, потому что за короткое мгновение успел пережить восторг от мысли, что буду спать с такой красоткой. — У меня своя спальня, я уже привык к ней.

— Отлично! — Айрис подпрыгнула и грохнулась спиной на кровать, заливаясь смехом. — Здорово! Когда вернусь домой, мне никто не поверит, что на Земле спят на таких кроватях. Да-а-а, удобства, которые мы потеряли, — она подпрыгнула несколько раз на кровати, раскачивая пружины тазом, отчего заправленная постель потеряла первозданный вид. — Уфф, — выдохнула гостья довольно, — отпустило, и жрать захотелось. Есть чего?

Айрис посмотрела на меня, как на официанта, который обязан был прислуживать ей по первому велению.

— Яйца были в холодильнике. Могу яичницу приготовить.

— Яйца? Настоящие? — Айрис соскочила с кровати. — Покажи.

Мне пришлось проводить ее на кухню и продемонстрировать пустое нутро холодильника, в котором лежали три яйца, недопитая бутылка кефира и половинка дарницкого хлеба.

— Вот, — я протянул ей одно яичко, — куриное яйцо, настоящее.

Айрис осторожно взяла его в руки, будто это было яйцо Фаберже. Она и смотрела на него, как на историческую драгоценность.

— С ума сойти. Настоящее яйцо, которое можно съесть.

— А что такого? У вас что, на станции запрещено держать кур?

— У нас вся еда синтезированная и сбалансированная. Однажды я попробовала настоящее человеческое мясо и поняла, какая искусственная еда мерзкая.

— Ты ела человечину?

— Да, один парень решил пожертвовать свою руку ради эксперимента. Как еще понять, какой вкус у натуральных продуктов? А ему потом вырастили новую руку, так что он ничего не потерял.

— Какая гадость, — меня передернуло.

— Тебе так кажется, пока ты не попробовал синтезированную пищу.

— Надеюсь, ты после этого не питаешь интерес к людям в гастрономическом смысле?

— Признаться, иногда питаю, когда вижу сочную ляшечку. Но если тебе за себя страшно, то ты не в моем гастрономическом вкусе, слишком суховат.