Питер Гамильтон - Спасение

– Кандара, как состояние? – спросила Джессика.

– Еще активна. Можешь теперь подключить сеть Эоин. Арнтсен и Фасан ликвидированы. Скажи уборщикам, пусть будут настороже. Я отключила периферии диверсантов, но могли остаться еще враждебные системы.

– Поняла. Кандара, мы беспокоимся за Крузе. Его альтэго офлайн.

Кандара вышла из лаборатории.

– Не удивительно. Оне без защиты попало под взрыв дрона.

Кандара просканировала эстакаду, датчики ее шлема выхватили стоны и крики боли.

– Здесь есть пострадавшие. Можете впустить парамедиков.

– Открываю хабы на Эоин, – подало голос Ойстад. – Визуальный контакт с Крузе есть?

– Я как раз спускаюсь. Не вздумайте открывать портальные двери на Брембл. Требую полной блокировки Меланомы.

– Это мы понимаем. Но как там с Крузе?

Выглянув за перила, Кандара увидела входящих тактическим построением полицейских в темной броне. На чистеньких черно-белых плитках громоздились кучи обломков, воздух еще туманился от пыли.

– Крузе мертво. Я его вижу. Пострадало от взрыва и обломков. Мои датчики не находят пульса.

– Черт! – вскрикнула Джессика. – Нет!

– Вы уверены? – спросило Тайле.

– Вполне. Вы установили, как управлялся боевой дрон?

– Что?

– Боевой дрон на Эоин. Вы закрыли местную сеть, но им управляли. Каким образом?

– Крузе погибло?

Кандара, уже спустившаяся с эстакады, неслышно за шлемом выбранилась. Вот что бывает, когда оперативная группа состоит из дилетантов.

– Да, – процедила она. – Но операция продолжается. Ну, где мой маршрут на Брембл и каким образом Меланома сохранила доступ к сети?

Полицейские, которых она обходила, возвращаясь к хабу, провожали ее настороженными взглядами.

Кандара столкнулась с первыми прибывшими парамедиками, за которыми двигались вереницы ап-каталок.

– Составила три возможных маршрута на Брембл, – сказала Джессика. – Сейчас поступят.

Кандара изучила появившиеся на линзах карты. Три разные портальные двери, одна внутри маленького герметичного центра управления силикон-обогатительной фабрики, а две снаружи, в основной секции.

– Насколько надежно установлена последняя известная позиция?

Согласно оперативным данным, Меланома находилась у одного из сердечников материального процессинга почти в центре фабрики.

– Она была там три минуты назад, – подтвердила Джессика.

– Хорошо. Вхожу в хаб.

Кандара не уточнила, через какую дверь входит. Сказалась ли давняя подготовка или паранойя, но Меланома явно хозяйничала в сети данных Ониско. Могла прослушивать и закрытый канал.

– Думаю, она использует те же черные маршрутизаторы, по которым изначально пробралась в наши сети, – сказало Ойстад. – Тьюринги Бюро проверят пакеты трафика на шифрованные трояны. Попробую их заблокировать.

– Хорошо, – ответила Кандара. – А пока загружайте мне все, что поступает с фабрики в реальном времени. И еще прошу вас и Тьюринги получить доступ ко всем датчикам в этом районе. Я должна знать, если она выйдет наружу.

– Понятно, – сказало Тайле.

Пройдя первую дверь, Кандара сразу свернула направо. Она заметила, как частит сердце. Сколько полицейских соединений и групп безопасности за эти годы сталкивалось с Меланомой, и как мало оставалось выживших. Меланома всегда дралась так, словно была непобедима, притом с яростью человека, которому нечего терять.

Сейчас они окажутся один на один, без реальной поддержки. И остается одно: пустить огонь против огня.

Четыре хаба – и двадцать три шага – перевели Кандару в длинную трубу шлюза, рассчитанного на десять человек. Люк за ней закрылся, и она запустила аварийный продув. Воздух вокруг завыл, обращаясь в белый пар, – слышно было даже сквозь изоляцию шлема. Шум продлился едва ли две секунды – исчезающая атмосфера трепала ее, как свирепый горный ветер. Еще пятнадцать секунд, и вокруг жесткий вакуум. Круглый люк перед Кандарой отперся и открылся, показав ей звездное небо с гофрированной золотистой поверхностью промышленной станции на Брембле.

– Впереди среда с низкой гравитацией, – предупредила Сапата.

Подняв левую руку, Кандара выпустила веер малоскоростных шариков с умными датчиками. Изображение, выплеснутое ими на линзы, показало другие промышленные модули, расположенные как городские кварталы и соединенные глубокими металлическими ущельями. Под шлюзом располагался складской сектор: пятнадцать больших сферических цистерн с трубами и нагревателями. Их венчала широкая круглая платформа, служившая причалом и стоянкой для маленьких строительных капсул. Пять таких суденышек стояли на причале, подключившись к обрубкам колонок-пуповин.

– Джессика, деактивируй эти строительные капсулы.

– Уже сделала. Три заблокированы, к двум у меня есть удаленный доступ, если тебе понадобятся.

– Спасибо.

Половина шариков с датчиками ударились в стены обогатительного модуля и прилипли к хлипкой фольге оболочки. Они сканировали ущелья-переходы в поисках подписи скафандра Найоми Мартенссон.

– Похоже, чисто, – сказала Кандара. – Выдвигаюсь.

– Только… – Джессика запнулась.

– Что?

– Береги себя, – сказало ей Тайле.

– Всегда берегу.

Кандара отступила в глубину шлюза, разбежалась к открытому люку – и прыгнула. Сам шлюз находился еще внутри Ониско, между тем как люк открывался в портальную дверь на верхушке бремблского цистернохранилища. Сразу за порогом Кандара попала в микроскопическое поле тяжести астероида. Она злобно усмехнулась, ощутив себя взмывающим над платформой супергероем, и ринулась в разрыв между цистернами и фабрикой. Сразу за краем платформы крошечные сопла на средней части скафандра перевели ее в вертикальную позицию и слегка толкнули вниз. Кандара высвободила из левого браслета две мини-гранаты.

Обогатительный модуль облегал пачку высоких цилиндрических процессинговых сердечников и вспомогательного оборудования тонкой скорлупой золотистого металлкарбона, покрывшегося патиной за два десятилетия в вакууме. Высота модуля была почти пятьдесят метров, ширина семьдесят, а держался он на низком каркасе буровой установки той же ширины. В темные каньоны вокруг него выдавались странной формы механические детали и балки, и все это подсвечивалось крошечными фонариками, уходившими вдаль и терявшимися там, где скрывалась поверхность астероида.

Мини-гранаты взорвались беззвучно, лиловые вспышки полыхнули идеальными полушариями, поглотившими хрупкую оболочку гранат. Когда сияние померкло, датчики показали Кандаре неровную дыру в боку модуля. Ее сопла снова подправили траекторию, и она влетела в узкий проем, поморщившись, когда рядом мелькнули еще светящиеся зубья краев.