Питер Гамильтон - Спасение

Конрад, поморщившись, нервно огляделся.

– Не говорите так. Я не знаю, зачем эти люди нужны клиенту, усвоили? Дело жутковатое, но хорошо оплачивается.

– Какие люди?

– Они заказывают неприметных людей. Таких незначительных, чтобы никто и не спохватился, что они пропали. Таких, кстати говоря, меньше, чем вы думаете.

– То есть вы не уверены, что их похищают для трансплантации мозга?

– Послушайте, дружище, мы, строго говоря, контракта не подписываем.

– Ладно, тогда почему вы так задергались, когда я упомянул пересадку мозга? Что вам известно? Это не выдумки? – Юрию пришлось немало потрудиться, чтобы скрыть энтузиазм в голосе.

– Понимаете, просто я о таком думал, – нервно ответил Конрад. – Обдумывал варианты. При моей работе я вынужден остерегаться, чтобы не задело рикошетом. Так что, когда присмотришься к некоторым аспектам, приходится и их принимать в расчет, вроде как сужать круг возможностей, ясно?

– Хорошо, так как это делается? Как именно? Расскажите мне – всё.

– Ладно, игра идет так: вы совершили серьезное преступление, из тех дел, которые власти никогда не спишут в архив: серийные убийства, как вы сказали, или педофилия – совсем гнусное дело. Единственный выход – заполучить новое тело для своих мозгов, совсем как в тех играх. Тогда даже анализ ДНК не выдаст, кто вы на самом деле, потому что копы сравнивают только тела: слюну или кровь – а не мозг. Так что заключается сделка, я получаю заказ, запрос на сведение и условие, чтобы человек был неприметный. Ну, и для чего такой может понадобиться, как не для пересадки мозга?

– Понятно. Какие еще требования, кроме неприметности?

– Клиент дает мне картинку. Не изображение, не фотодосье – ничего такого. Эта картинка – описание, набор данных. Рост и вес, цвет кожи, цвет волос, цвет глаз. Основные параметры.

– Не понимаю. Зачем преступнику сохранять внешность? Почему не взять такого, кто выглядит иначе?

– Отторжение. Послушайте, ну здесь очевидно! Это всем трансплантациям трансплантация, так что, думаю, требуется максимально возможное сходство. Физическое сходство – хорошая основа. Я вижу кого-то, подходящего под описание, и принимаюсь оценивать. В норме ли здоровье, нет ли лишнего веса. Все такое. Вы не поверите, сколько удается распознать. Некоторые люди – словно ходячие маяки, транслирующие, что с ними происходит. Сжимаются в комок от мельчайших происшествий. Осторожничают с едой – значит, аллергики. Все видно по тому, как они держатся, – понимаете? Когда прикину потенциал, подключаются вторичные факторы. Они еще более важны. Главное: забеспокоится ли кто, если они исчезнут? Приходится исключать богатых и почти весь средний класс. Так что я присматриваюсь, как они одеваются, где живут, в каких местах бывают, с кем общаются. Все это хорошие индикаторы, что представляет собой человек. Так я свожу варианты где-то до десятка и физически сближаюсь с объектами, чтобы перехватить код альтэго, когда они онлайн – а такие все время онлайн. Получив код, мой компоголовый друг перехватывает их цифровое досье для дотошного изучения. В восьмидесяти процентах случаев я оказываюсь прав – они ничтожества. Копнешь еще поглубже – обнаруживаются неудобные связи: хорошая работа, много друзей – то, что осложняет их исчезновение. Так что после процеживания через эти фильтры остаются, может, трое или четверо. Тогда опускаешься еще уровнем ниже, проверяешь медицинские файлы. Тут мы находим группу крови и прочие врожденные свойства. В норме еще и секвенцию генома, которая по специальному алгоритму проверяется на биохимическую совместимость. Если она оптимальна, я передаю досье своему клиенту и выхожу из дела с симпатичным жирным бонусом.

– Ваш клиент всегда запрашивает медицинские данные?

– Да, конечно. Это тоже подсказало мне, что происходит. В смысле зачем бы еще они нужны, да? И вот что я вам скажу: преступность свойственна не одной расе. Запросы бывают очень даже разнообразны.

– Очень разнообразны? Вы, по-моему, сказали, что такие похищения редки.

Конрад поежился.

– Редки. В сравнении с другими подборками, которые мне заказывают.

– Итак, в этих редких случаях вашу жертву увозят и убивают?

– Тело гуляет по-прежнему.

– Знаете, кто вы такой?

– Да-да. Нелюдь, психопат. Назовите меня в лицо ублюдком, будьте любезны. Жизнь у нас нелегкая, дружище. Каждый выживает как может.

– Нет, я не о том. В вашем случае я не опущусь до оскорблений. Вы сейчас описали самого себя. Кто заметит, что вы пропали, кому до вас будет дело?

– Идите вы!

– Ладно, мы почти закончили. Кто ваш клиент? Кто дает заказы на сведение?

– Это вы так шутите?

– Мое лицо говорит о склонности к шуткам? Назовите мне имя.

– Не могу.

– Можете и назовете. Не заставляйте просить дважды. – Юрий с холодной усмешкой наблюдал за сменой эмоций на лице Конрада. Преобладал страх.

– Если я это сделаю…

– Когда, – поправил Юрий.

– Меня не выдадут, а?

– О да. Отношения доверительные, как у врача с пациентом. Я подписал присягу и все такое. Имя назови, тупица гребаный!

Борис вывел входящий файл на контактные линзы: Батист Девруа.

Юрий поднялся и, не сказав больше ни слова, направился к ближайшему из шести расположенных на мосту хабов.

– Аккаунт «Связи» для Конрада реактивировать? – спросил Борис.

– Да. Впусти его снова в сеть хабов, но пусть его перехватит тактическая группа. И сегодня же вышвырнет на Загреус.

– Принято.

– Потом дай мне полное досье на Батиста Девруа и установи конференц-связь с Алтеей. Я хочу знать, зачем туда направился фальшивый фургон Тарацци. Когда установишь связь, перешли файл прямо Джессике: пусть начинает проверку. О, и пусть мне подготовят еще одну тактическую группу, секретную. Как только установим местоположение Девруа. Его надо переправить в изолятор в Гластонбери. Я с ним там побеседую.

– Выполняется.

Нырнув в ближайший хаб, Юрий по кольцу дошел до главной развязки. От нее был частный доступ ко внутренней сети «Связи». Еще через пять порталов он вышел в женевской штаб-квартире корпорации. Волна зноя, похоже, накрыла всю Европу: на улицах Женевы было так же влажно и жарко, как на лондонских. За три минуты Юрий дошел до европейского торгово-обменного представительства оликсов на улице дю Монблан. В первые двадцать секунд прогулки ему на линзы выплеснулось досье по Девруа. По слухам, руководит командой Вудворд Макрос – бандой из южного Лондона, опять же по слухам занимающейся биосинтетическими наркотиками. И также по слухам, два года назад Девруа убил бойца соперничающей банды.

– Слишком много слухов, – обратился Юрий к Борису. – Есть у нас что-то конкретное?

– О его криминальной деятельности известно из файлов отдела лондонской полиции по расследованию бандгруппировок, – ответил Борис. – Юридически они не могут подтвердить его активность, нет доказательств. Собранная о нем информация получена от агентов и не будет принята в суде.