Эдмонд Гамильтон - Огненная принцесса [сборник litres]

Агенты остановили лошадей в полумиле от миссии. Гари указал на флаг:

– Они позаботятся о тебе, Джоан, они твои соотечественники.

– Гари, разве ты не останешься со мной? – спросила она. Ее карие глаза уставились на него, а взгляд был полон боли.

Усталый, загорелый Гари выглядел много старше своих лет. Новые глубокие морщины рассекли его лицо – следы того, что случилось, которые никогда не будут стерты. И волосы у его висков были окаймлены белым.

Он отвернулся от англичанки, и взгляд его непостижимых серых глаз остановился на серой линии горизонта.

– Нет, Джоан, я иду в Чэндту. Крей, мой начальник, все еще ждет доклада об успешном завершении моей миссии.

– Гари, брось! – взмолилась она, и глаза её вновь наполнились слезами. – Я не смогу этого вынести… Помнишь, – продолжала она, говоря быстро и неразборчиво, – той ночью во дворце, когда я сказал, что люблю тебя? Я говорила правду, Гари, я хочу быть с тобой. Скажи только слово, и я отправлюсь в любую точку мира…

Гари слабо улыбнулся:

– Нет, Джоан, ты не сможешь. Британский секретный агент не сможет выйти замуж за американского секретного агента.

– Я уйду в отставку! – закричала она, но Гари только покачал головой.

– Тебя не отпустят. Джоан вытерла слезы.

– Я все понимаю, Гари. Все дело в Ширани, не так ли?

– Да, все дело в Ширани, – медленно растягивая слова, проговорил он, глядя на дальний горизонт. – Безжалостная и прекрасная, как её планы, она всегда будет со мной.

– Я ненавидела её!.. Я все еще ненавижу её! – яростно воскликнула Джоан.

Гари улыбнулся и протянул руку Джоан.

– Прощай…

– Нет, не прощай… До свидания… – заупрямилась Джоан, пытаясь улыбнуться сквозь слезы. – Может быть, когда-нибудь…

– Да, может быть, когда-нибудь, – согласился Гари. Он наклонился и поцеловал ее в губы. Но поцелуй его был краток. Затем он развернул свою лошадь.

Джоан застыла в седле, наблюдая за тем как он медленно едет на восток.

Его фигура становилась все меньше и меньше, пока, наконец, Джоан больше не могла разглядеть уменьшающееся пятнышко, которое исчезло на необъятных просторах бескрайней равнины.

Это случилось третьего мая 1994 года – мир получил первые сведения о странностях в поведении Солнца. Первая новость содержалась в кратком сообщении, отправленном из Северо-Американской обсерватории, в Хайде, Нью-Йорк, и подписанном доктором Гербертом Марлином, директором обсерватории. Сообщение гласило, что в течение последних двадцати четырех часов было обнаружено ускорение вращения дневного светила вокруг своей оси под действием неизвестной и, возможно, внешней силы и что вопрос требует дальнейшего тщательного изучения. Несколько часов спустя это сообщение стало достоянием общественности, попав в выпуск новостей Всемирной информационной службы правительства Земли, редакция которой располагалась в Нью-Йорке. Я, Уолтер Хант, руководил вещанием в тот день, и сообщение, я помню, показалось мне настолько малоинтересным, что я решил разместить этот материал в новостях науки, не став помещать его в главные новости.

Но буквально на следующий день Северо-Американская обсерватория разразилась новым отчетом. Доктор Марлин заявил, что он и его первый помощник, астроном-студент Рэндалл, проверили свои наблюдения, и было установлено, что в действительности увеличилась скорость вращения Солнца, причем несколько большее, чем предполагалось вначале. Доктор Марлин добавил, что все средства обсерватории использовались при попытке определить точные параметры этого явления, происхождение которого, как представляется на первый взгляд, довольно непонятно. Все доступные данные, касающиеся его, будут собираться для дальнейшего анализа. И в тот же час пришли подтверждающие отчеты из Парижа и Гонолулу. Обсерватории заявили, что первые наблюдения доктора Марлина уже подтверждены их независимыми наблюдениями. Без сомнения, Солнце вращалось с каждым мигом все быстрее и быстрее!

Астрономы были первыми, кто оценил важность открытия доктора Марлина, и мы были засыпаны запросами от обсерваторий относительно этого явления. Мы могли только повторить заявление, уже разосланное нами всем ведущим агентствам новостей мира. Это удовлетворило ученых, а широкие круги общественности пока не проявляли к ускорению вращения Солнца никакого интереса. Я, каюсь, тоже. Впрочем, меня зацепила знакомая фамилия ученого, связанная с моими личными воспоминаниями.

– Марлин! Доктор Герберт Марлин – профессор астрономии в Северо-Американском университете. А ведь прошло два года! – воскликнул я, когда начальник отдела передал мне текст первого доклада для вещания.

– Вы знаете его? Это хорошо! Предположим, что заявление о том, что увеличилась скорость вращения Солнца, является истинным?

– Без малейшей тени сомнения, если доктор Марлин утверждает, что это так. Он – один из трёх величайших астрономов в мире. Мы с ним были хорошими друзьями в университете, но с тех пор я его, увы, не видел, – ответил я.

Таким образом, на ближайшие несколько дней я стал ответственным за вызвавшие неожиданный интерес начальства новости астрономии. Доклады сыпались из всех обсерваторий Земли, от Женевы и Эвереста до Токио и Мехико-сити. Почти все астрономы мира занялись теперь таинственным ускорением вращения нашего светила. В то же время, если само ускорение уже не вызывало сомнений, установить его точные масштабы было не слишком легко. Дело даже не в том, что Солнце вращается довольно медленно. В отличие от твердых тел, оно на экваторе и у полюсов вращается с разной скоростью. Доктор Марлин после тщательных наблюдений заявил, что Солнце – этот гигантский огненный шар, который вращался ранее на экваторе со скоростью один оборот примерно за каждые 25 дней, – теперь имело скорость вращения в районе экватора – один оборот за каждые 24 дня и 12 часов.

Это означало, что период обращения Солнца вокруг своей оси уменьшился на 12 часов за три земных дня, и это беспрецедентное явление создало шум волнения среди астрономов. Для них, как и для всех, кто придерживался концепции неизменной точности и сверхчеловеческого совершенства движений небесных тел Солнечной системы, происходящее стало невероятным и навязчивым кошмаром. И когда на четвертый день доктор Марлин и целый ряд других наблюдателей сообщили, что период обращения Солнца сократился еще на 4 часа, волнение астрономов было беспрецедентным. Некоторые, пытаясь отрицать очевидное, ставили под сомнение результаты наблюдений. Скорость вращения Солнца, как они утверждали, может быть измерена только посредством наблюдения солнечных пятен, но было хорошо известно, что эти солнечные пятна сами часто меняли позицию, так что это резкое увеличение скорости могло быть только иллюзией.