Эдмонд Гамильтон - Огненная принцесса [сборник litres]

– Гибель ваших миров неизбежна, потому что только ее ценой может быть спасен наш мир. Ничто теперь не сможет спасти ваш мир и другие планеты, но вы двое, сохраните свои жизни вместе с нами, нептунианами. Ибо очевидно, что ваша раса должна обладать значительными научными знаниями, позволившими вам создать генератор силового луча и попасть сюда. Так что, хотя вы примитивнее, чем наша великая древняя раса в области науки и знаний, может оказаться, что у вас есть определенные достижения, которые могут стать новыми и полезными для нас. По этой причине вы были спасены и вас учили языку Нептуна. Теперь наши ученые будут допрашивать вас, и вы должны без утайки отвечать на любые их вопросы. Вы слышали, что попытка спасти ваш мир бессмысленна, и должны понимать, что сотрудничество с нами – единственный способ спасти ваши жизни. Поэтому обдумайте хорошенько все то, что вы сейчас узнали, и осознайте, что ваши научные знания – единственная причина, по которой вы до сих пор живы.

Большой шар замолчал, и прежде чем мы могли ответить, раньше, чем мы успели собраться с мыслями, к нам подступили охранники и жестами указали нам на дверь. Как в тумане мы с Марлином вышли через эту дверь. Ни я, ни Марлин не могли прийти в себя до тех пор, пока вновь не оказались в нашей камере. Только там Марлин начал бормотать, повторяя грозный приговор шара человечеству.

– Смерть в считанные дни настигнет наш мир! Они обрекли на гибель все миры, чтобы спасти свой!

– И это все объясняет! – воскликнул я. – Ускорение вращения Солнца, силовой луч, заброшенный Нептун и переполненный Тритон… Боже, Марлин, если бы мы могли только сообщить все это Земле!

– Мы должны сделать это! – воскликнул он. – Даже если мы сумеем бежать, нам вдвоем не одолеть целую расу, но если мы приведем сюда флот, тогда у нас будет шанс!

– Это безнадежно, Марлин, – ответил я.

Мы обдумали тысячи путей побега в те дни, которые мы провели здесь, и ни один, даже самый смелый, не имел шансов на успех. Отчаяние и уныние охватили нас, апатия овладела нашими умами, и мы часами сидели безмолвно и неподвижно. Колоссальный эпос истории цивилизации Нептуна, астрономический масштаб планов и деяний наших врагов, чудовищное могущество дискоидов, о котором поведал нам шар, повергли нас в отчаяние. Наконец мы нашли объяснение всем этим грозным тайнам, приводящим к разрушению нашей привычной Вселенной, но найденное объяснение погрузило нас в пучины безысходности. Земля была обречена, Солнечная система должна была погибнуть! Мы видели это, теперь, без сомнения, мы, единственные из землян, знали причину катастрофы. И я думаю, что ни Марлин, ни я, сидя там, в сумерках нашей клетки, ни разу не подумали о своей судьбе, ни разу не задумались о том, чтобы выкупить свои жизни ценой научных знаний. Мы забыли о нашей собственной судьбе, созерцая тень, нависшую над всеми мирами Солнечной системы по милости нептуниан.

Казалось, что мы сидели там века, а не недели, казалось, целая вечность минула с тех пор, как Марлин предупредил землян о грядущей гибели Солнца. Все это случилось когда-то давно: совещание Всемирного Правительства, принятие плана Марлина и Уайтли; ночной старт нашего космолета в неведомое; безумный полет мимо Марса и через опасности астероидного пояса, мимо могучего Юпитера; борьба за жизнь у колец Сатурна; Нептун. Наше изумление при виде его металлической оболочки, наши с Марлином странствия по пустынному и заброшенному планетарному городу. Атака нептуниан, гибель корабля и друзей. Плен, переполненный странной и непостижимой жизнью муравейник Тритона, плен и уроки языка, зал Совета и грандиозная эпопея, рассказанная говорящим шаром. Действительно, казалось невероятным, что все это уместилось в столь короткий срок.

Но это было так, и я знал, что всего несколько дней отделяет нас от рокового мига космического катаклизма, а потому каждая минута нашего вынужденного бездействия в каменном мешке превращалась для меня в мучительную вечность. Иногда я срывался и, потеряв самоконтроль, кидался с кулаками на неуязвимые каменные стены нашей темницы. Ничего не менялось, все так же стрекотали за стенкой охранники, все так же гудели циклопические машины, все так же проносились по небу стаи цилиндров. Я находился уже на грани безумия и был готов биться о дверь головой, когда голос Марлина помог мне вынырнуть из омута отчаяния и безнадежности.

– Хант! – воскликнул он. – У нас есть шанс выбраться отсюда! Придется повозиться, но из камеры мы выбраться, по крайней мере, сумеем!

Я покачал головой.

– Это невозможно, Марлин, – сказал я. – Мы обсудили все тысячу раз – дверь нам не открыть, а за ней еще проклятые диски с лучеметами!

– Но есть другой путь, – ответил Марлин. – Через стену!

– Мы обсуждали это… Все бесполезно. Даже при меньшей гравитации здесь, на Тритоне, даже без этих утяжелителей на наших ногах, нам не прыгнуть вверх на двести футов!

– Но один из способов мы не пробовали, – настаивал он, и пока я слушал с тупым безразличием, он рассказал мне свою идею. И, выслушав его, я ощутил надежду! Это могло сработать.

– Это наша единственная надежда, – подытожил он. – Если мы сможем использовать этот шанс, чтобы выбраться из этой темницы, у нас появится шанс украсть один из этих цилиндров и рвануть на Землю!

– Надо действовать прямо сейчас.

Я был возбужден слабым проблеском надежды.

– Скоро у них пересменка, и неизвестно, когда придут их ученые!

Мы подготовились. Для начала мы сняли с наших ног утяжелители, эти маленькие, но очень тяжелые диски из таинственного материала, которые делали наш вес равным земному, позволяя двигаться естественно, несмотря на малую силу тяжести. Благодаря этой мере каждый шаг теперь подбрасывал нас вверх на несколько футов. Затем, так как я был моложе и сильнее, наступила моя очередь попробовать воплотить идею Марлина в жизнь. Я отошел к стене, чтобы иметь место для прыжка. А затем прыгнул, сделав предварительно пару глубоких вдохов. Вверх и под углом, по направлению к противоположной стене, так чтобы иметь возможность оттолкнуться от нее ногами. Малая сила тяжести помогала мне, я плавно поплыл сквозь воздух, прыгнув на высоту, недоступную на Земле профессиональным гимнастам.

Долетев до противоположной стены, я оттолкнулся от нее и опять послал себя вверх и под углом – к стене, от которой я начал свои прыжки. Так, прыжок за прыжком, от стены к стене, я неуклонно поднимался вверх, к квадрату сумрачного света над головой! Зигзагом, все выше и выше, прочь из каменного мешка! Метод был тот же, какой раньше на Земле использовали трубочисты, путешествуя по дымоходам, – отталкивание то от одной, то от другой стены, только тут мне приходилось прыгать. Но Тритон меньше Земли, я был легче, это позволяло мне продолжать подниматься вверх!