Франсуа Баранже - Dominium Mundi. Властитель мира [litres]

Да вырвет Небо из наших душ смертельную отраву! [90] Торквато Тассо. Освобожденный Иерусалим.

Надеясь успокоить его, Клоринда попыталась унять этот безудержный пессимизм.

– Когда все это случилось, вы поступили так, как вам казалось на тот момент наиболее правильным, – сказала она, постаравшись, чтобы ее голос звучал как можно убедительнее. – Не всегда получается по горячим следам понять, как верно вести себя.

– Если искренне веруешь, то всегда.

Клоринда не очень представляла, как оспорить столь здравое суждение, ей только хотелось, чтобы он взглянул на ситуацию с более обнадеживающей точки зрения.

– Ладно, забудьте все это, – посоветовала она, накрыв его руку своей ладонью. – Как сказал вам тот священник, самое важное сегодня, что вы поняли свое заблуждение и присоединились к пастве Господней. Прощение – главная добродетель хорошего христианина, так что простите себя!

Тронутый сочувствием молодой женщины, Танкред поднял голову и выдавил слабую улыбку.

– Если честно, – с некоторым смущением начал он, – меня больше всего мучило, как к этому отнесетесь вы. Я боялся, что после разжалования вы больше не захотите меня видеть…

Клоринда впервые осознала, насколько серьезно относится к ней этот человек. Ее внезапно охватил жар, и она с облегчением подумала, что относительная темнота парка не позволит Танкреду разглядеть краску на ее щеках.

– Я никогда не обращаю внимания на общественное положение тех, с кем общаюсь, – бросила она, надеясь, что в голосе не прозвучит слишком сильное волнение. – И потом, пройдет совсем немного времени, и вам обязательно вернут все ваши военные знаки отличия.

Экс-лейтенант задумался.

– Окажись на моем месте кто-то другой, вы были бы правы. Но что касается меня, то мое дисциплинарное прошлое играет против меня…

Он чуть не хлопнул себя по лбу.

С какой стати я заговорил об этом? – выругал он себя in petto [91].

– Суратская кампания, да? – осторожно спросила Клоринда.

– А, так вы и это знаете…

– Я смутно помнила ту старую историю, но нашлись люди «с самыми добрыми намерениями», которые освежили мою память на случай, если я что-то забыла.

Этими людьми стали две ее подруги, Бланка и Жермандьера – в основном Бланка, – решившие предостеречь от возможных последствий для ее репутации.

– Меня это не удивляет, – обреченно сказал Танкред. – Такие вещи преследуют нас всю жизнь…

– По правде говоря, я только припоминаю какие-то давние разговоры, но ничего конкретного. Думаю, и с остальными дело обстоит точно так же.

Несмотря на небрежный тон, который Клоринда сочла наиболее уместным, Танкред понял, что ей хотелось бы узнать, что там в действительности случилось. И он не мог ее за это корить: в официальной прессе наговорили столько глупостей и неточностей, что мало кто мог похвастаться, будто на самом деле знает, что именно произошло.

И хотя он никогда ни с кем, даже с родными, не разговаривал о тех событиях, Танкред вдруг почувствовал потребность рассказать Клоринде все. Этим вечером, когда все от него отвернулись, она была здесь, с ним. Он чувствовал, что может доверять ей. Вероятно даже, она единственный человек, способный понять, как все тогда сложилось. Она наверняка уловила ход его мыслей, потому что замолчала и ободрила его взглядом.

– Это ужасные воспоминания… Мне всегда трудно возвращаться к ним.

– Вы и не обязаны, Танкред.

Он в упор взглянул на нее. На ее губах мелькнула безыскусная улыбка, как вчера вечером, когда они впервые поцеловались. Танкред почувствовал себя намного лучше. Среди сонма бедствий с ним случилось и нечто прекрасное: встреча с Клориндой.

Он сделал глубокий вдох и начал:

– Это было в две тысячи сто девяностом. Я только что лучшим в выпуске окончил Королевскую военную школу в Дании в чине младшего лейтенанта. Я собирался вернуться в Нормандию, чтобы, воспользовавшись недельным увольнением, повидаться с семьей, но индохристианский конфликт решил по-другому.

– Хорошо спланированная атака мятежников Нармады [92] Нармада – река на полуострове Индостан. Протекает в Центральной Индии и впадает в Аравийское море. Считается одной из семи священных рек. вынудила стоящие в Сурате, городе в западной части Индии, папские войска укрыться на базе НХИ. По воле неведомых путей распределения личного состава я, несмотря на свою неопытность, был назначен командовать одним из отрядов подкрепления, посланного непосредственно к месту столкновений. А потому менее чем за час до моего отбытия в Нормандию увольнение отменили, и я был в срочном порядке отправлен на подавление этого «незначительного мятежа».

Двадцать четыре часа спустя я вышел из мезо-джета на аэродроме Сурата и оказался в самом центре настоящей уличной войны. Яростные стычки бушевали повсюду, в том числе и в окрестностях международного аэропорта. Но наш пилот, вместо того чтобы направиться прямиком на базу НХИ, пролетев над зонами, где шли бои, предпочел приземлиться здесь. На борту такого аппарата, как мезо, любая тактическая ракета могла нас достать, и мы оказались бы совершенно бессильны ей помешать.

Командующий подкреплением майор Тюлье решил, что мы должны немедленно отправиться на помощь войскам, осажденным на военной базе. Он приказал зафрахтовать три транспортные баржи для перевозки личного состава и одно диспетчерское судно. На баржи погрузились девятьсот из тысячи солдат, а сто оставшихся – на диспетчерское судно вместе с группой командования. Стратегия Тюлье заключалась в том, чтобы, максимально прижимаясь к земле, пролететь как можно дальше по улицам, пересечь вражеские линии, рассчитывая на эффект неожиданности, и приземлиться прямо на базе, подобравшись к ней по горизонтальной линии. Майор считал, что потом у него хватит времени выгрузить и установить тяжелое оборудование. Мы везли с собой двенадцать вакуумных пушек, что обеспечило бы решающий перевес, если бы только мы успели разместить их на позиции.

На первый взгляд план был неплох. Но я сразу почувствовал слабину в рассуждениях Тюлье.

Баржи перемещались благодаря мощному магнитному полю, подобно самолетам ВВП [93], только они, разумеется, были не способны подниматься так же высоко. Если бы, к несчастью, у повстанцев оказался в наличии генератор антиполя, они смогли бы направить его на нас и сбить баржи. Я обратил внимание майора на это обстоятельство, но ему пришлось не по вкусу, что вчерашний курсант критикует его приказания. Он ответил, что крайне маловероятно, чтобы повстанцы Нармады располагали подобным оборудованием, и что в любом случае другого способа подобраться к базе нет.

Я счел своим долгом заметить, что мы вполне могли бы установить часть вакуумных пушек на крышах окружающих базу домов, оставаясь вне досягаемости для вражеского огня. Уязвимым местом этой стратегии была невозможность оказать немедленную поддержку людям, укрепившимся на базе, в то время как их северный фланг оставался под огнем, зато мое предложение обеспечивало нам надежный контроль с южной стороны. Майор Тюлье сухо заметил, что мальчишке вроде меня лучше бы заниматься тем, что он способен понять, а стратегию оставить на долю настоящих солдат. Мы здесь уже не в школе, малыш. Здесь все по-настоящему . С нескрываемым сарказмом он добавил, что, дабы подготовиться к любым неожиданностям, я, вместо того чтобы располагаться вместе с группой командования на корабле-диспетчере, вполне могу занять место в одной из барж, на случай если мои бесценные тактические дарования понадобятся на поле боя. Конечно же, я поймал его на слове.