Денис Килесов - Зов Бездны [litres самиздат]

Внешне станция Хастра выглядела вполне обычно. Разве что охранные боты, которые обычно встречают каждый корабль из светошагового перехода, безвольно слонялись по системе. Их сканеры не работали, так что "Вернувшегося" даже не проверили на предмет запрещенных грузов.

При подлете к станции выяснилось, что защитное поле вокруг посадочного коридора обесточено. На большинстве взлетных площадок скопился космический мусор. Ахиллес повел корабль к самому дальнему посадочному месту, где было относительно свободно. Сигнальные фонари не работали, поэтому пришлось стыковаться, ориентируясь лишь на габаритные огни корабля.

Станция была абсолютно пуста. Похоже, что все системы, кроме искусственной гравитации, были отключены, а помещения законсервированы. Кислорода здесь больше не было. Ахиллес быстрым шагом пересек ангар и направился в административное крыло. Дышать в шлеме замкнутого цикла было тяжеловато, но увеличивать подачу кислорода было нельзя. Запас ограничен, а возвращаться на корабль для его пополнения не было времени.

Эта станция была первой в списке, который Ульрих дал Ахиллесу. Она была оставлена совсем недавно, и было логично начать изучать феномен исчезновения людей именно отсюда. Очевидно, после происшествия, здесь побывала проверка Федерации, потому что все двери были старательно опечатаны, а системы автономного энергоснабжения отключены вручную. Даже в коридорах царил полный мрак. Если бы не нашлемные фонари, от исследования Хастры можно было бы отказаться. Ахиллес сорвал печать с одной из дверей и вошел внутрь. Это был жилой блок. Вся мебель была покрыта толстым слоем кристаллической пыли, которую раньше улавливали фильтры. Теперь же она беспрепятственно оседала на поверхностях. На столе лежали аккуратно разложенные личные вещи жильцов – бритва, письменные принадлежности, парфюм и косметика. Ничего из этого беглецы не взяли с собой. Блок был разделен полупрозрачной перегородкой из оргстекла. По одну ее сторону находилась двуспальная кровать, а по другую – небольшая детская. На ней в обнимку лежали две плюшевые игрушки. Сильно припорошенные пылью медведь и дельфин с глупым выражением морды. Если ребенок не взял с собой в дорогу такие сокровенные вещи, значит дело было плохо.

Во всех последующих комнатах была схожая ситуация. Нетронутые вещи, не опустошенные оружейные сейфы и оставленные деньги. Словно люди, жившие здесь, вдруг исчезли вместе со своими кораблями.

Ахиллес понятия не имел, как и почему жители станции покинули свои блоки. Но то, что они сделали это без сборов и синхронно, стало очевидным. Однако причина такого общего порыва никак не приходила на ум.

– Предположим, на станции возникла угроза жизни. Причем настолько спонтанно, что ее не распознали охранные боты и не подняли тревогу. Допустим, нужно было бежать настолько быстро, что не было времени на сборы. Тогда почему не было давки при взлете? Ни площадки, ни коридоры не повреждены, а это было бы заметно, если бы паникующая толпа решила враз покинуть станцию, – Ахиллес тихо рассуждал себе под нос по пути в административное крыло. – И что за угроза способна появиться, не отобразившись на сканерах орбитальной станции?

Разобраться в этом можно было лишь навестив кабинет коменданта Хастры. В официальных источниках происшествие появится еще не скоро. Этому свидетельствовало то, что станция нигде не значилась покинутой. Навигаторы упорно показывали ее, как функционирующую. Власти Федерации как обычно, не знали, как реагировать и решили попросту не придавать дело огласке. Полумифический Зов Бездны становился все более реальным. И это был реальный шанс в нем разобраться.

На удивление, около гермозатвора, отделяющего административное крыло от остальной станции, панель управления дверью исправно горела всеми световыми индикаторами. Судя по всему, эти помещения имели аварийный источник питания. Однако для входа требовались логин и пароль, знать которые могли только сотрудники Хастры. В Академии Пилотов преподавались основы программирования, на которых, по большей части, курсанты благополучно отсыпались после ночных попоек. Предмет не входил в необходимый минимум и оканчивался зачетом. Экзаменов по дисциплине не проводилось. Да и всё, чему там обучали, заключалось лишь в более точной настройке корабля. Так что мало, кто слушал лекции внимательно.

Ахиллес не был исключением. Электронные "мозги" он так и не научился заставлять работать на себя. Но из всего этого курса он помнил буквально одну вещь. Вещь, которая редко, когда срабатывала, потому что многие о ней знали и следовали мерам предосторожности. Однако попробовать стоило.

Введите логин

– Нет, ну это будет слишком глупо, – пробормотал пилот.

admin

– Ни один дурак не оставит стандартные данные для входа.

Введите пароль

– Если бы на станции росли кусты, и я нашел бы в одном из них рояль, было бы и то правдоподобнее.

admin

…

…

…

Доступ разрешен

Среди людей все еще встречалось достаточно не обремененных интеллектом субъектов. Или просто законченных лентяев. Ответ на вопрос, кем из них являлся комендант станции, навсегда останется покрытым мраком.

Ахиллес прошел через узел декомпрессии и автоматической санитарной обработки. Встроенные в шлем индикаторы состояния окружающего воздуха загорелись зеленым. Здесь можно было дышать. Пилот снял шлем и жадно втянул в легкие воздух. Затем поморщился – здесь явно вовсю работали машины с регенпатронами, удаляющие из воздуха излишки углекислого газа. Таким дышать было можно, но удовольствия это не доставляло.

Вдруг пилот услышал в одном из кабинетов невнятное бормотание. На мгновение он оцепенел от неожиданности. Но тут же собрался, одним движением достал из кобуры бластер и осторожно двинулся к источнику звука. Подойдя к закрытой двери, из-за которой доносился странный голос, Ахиллес остановился. Внутри мог быть человек, которому была нужна помощь. Либо сумасшедший, потерявший всякую связь с реальностью. Либо жуткое Нечто из глубин космоса, из-за которого и опустела целая станция. Обстановка располагала к последнему варианту. Воображение пилота быстро нарисовало ему самые неприятные сцены смерти. Расчленение и пожирание по частям были лишь в самом начале вереницы чудесных образов.

Медлить было нельзя. Трусливо бежать на корабль не позволяла гордость. И пресловутый Кодекс Чести пилотов. Тяжело быть заложником моральных принципов. Это сильно усложняет жизнь.

Ахиллес резко выдохнул, освободив себя от лишних мыслей и страхов. Такое нужно делать лишь со спокойной головой.