Феликс Бабочкин - Луна-16 [litres самиздат]

На это Феликс только промычал что-то неопределенное. Вообще-то Алиса права, она никогда не была подлой. Вредной, неуправляемой, взбалмошной, неадекватной, какой угодно, но только не подлой. Ему стало стыдно, что так нехорошо подумал о ней. Значит, Скворцов…Но откуда он вчера взялся в институте? На это Алиса громко крикнула в трубку: «Не знаю! Разбирайся с ним сам». «Ты сегодня придешь?»-спросил после некоторой паузы Феликс. «А ты хочешь?» «А ты?» «Детский сад. Посмотрю по настроению».

Дозвонился до Максима только с третьей попытки. Скворцов сказал, что занемог и лежит дома с головной болью. Тогда Феликс использовал старый, проверенный годами прием. Сказал, что нужна срочная консультация Максима, как эксперта, по одному вопросу, за которую Бабочкин хорошо заплатит. «Это не связано…ну с теми камушками, что вы приносили?»-осторожно спросил Скворцов. «Нет»,– твердо ответил Феликс. Это, скорее, касается этической проблемы». «Этической?» «Не более».

Договорились встретиться через час на Краснопресненской. Феликс тут же завёл действительно бледного, больного на вид Максима за угол здания метро в заросли сирени, схватил за ворот рубахи в горошек.

–Ты каким образом в институт ходишь, когда месяц назад из него уволился?

Скворцов попытался высвободиться из крепких рук Феликса, но безуспешно, только затрещали швы на его рубашке. Поняв, что сопротивление бесполезно, признался:

–Удостоверение не сдал. Да и институт не секретный. Охрана все время спит, сами видели.

–Лохов, что метеоритики приносят, разводите? Говорите что простые камни, а сами их себе в карман, так?

–Не совсем.

–Но меня это мало интересует. Зачем меня одурачил, кто научил?

–Да отпустите же, не убегу.

–Надеюсь.-

Скворцов оправил рубашку, заправил ее в веселые, короткие брюки цвета апельсина.

–Извините, конечно, что так вышло. Но это Миловидов меня попросил.

–Поликарп Матвеевич?

–Да. Как-то он был в гостях у моего отца, профессора института физики Земли. Мы познакомились. Через неделю он мне перезвонил, сказал, что его одолевают глупые, настырные журналисты, которым вроде бы стало известно, что аппарат «Луна-16» с его буровой установкой, доставил на Землю не 101 грамм грунта, а 136. И что часть реголита была якобы при вскрытии похищена. Журналисты ему настолько надоели, что он хочет их разыграть. Подсунуть им липовые, якобы похищенные камушки, наплести им дурацкую историю и посмотреть, что они будут делать. А потом, когда они поднимут общественную волну, их публично высмеять. Проверять подлинность камней они придут ко мне, потому что он даст им мой номер телефона. Ну и надо чтобы я ему подыграл. Пусть мол корреспонденты поломают свои головы. Я и забыл про его слова. Но он позвонил и сказал, что операция «Луна-16» началась, камни пошли вход и даже если он умрет, я должен выполнить их уговор. Уговора-то на самом деле еще не было, однако Миловидов сказал, что готов перевести на мой счет 50 тысяч рублей. Я, разумеется, согласился. Признаться я тоже не люблю вашего брата, журналиста. Вы всюду лезете своими острыми, крысиными носами, вынюхиваете, а потом, практически ни в чем не разбираясь, делаете сногсшибательные выводы. Напыщенные ничтожества, уж извините. От вас только моральный мусор.

–Ну и как, перевел вам Миловидов деньги?-даже не поморщившись от характеристики коллег по цеху, спросил Бабочкин. Максим был во многом прав. В последнее время уровень отечественной журналистики опустился до нижних пределов. Сплошная желтизна почти на всех каналах. Только бы удивить, огорошить, выделиться, а там хоть трава на Луне не расти.

–Все до копеечки. А потом вдруг раз и помер.

–Вы или ваш отец были на похоронах?

–Нет. Я не выношу подобные мероприятия, а отец сильно болен, почти с постели не поднимается. Видно, скоро и его корабль сойдет с орбиты.

–Что? Также говорил Поликарп Матвеевич.

–Да, он мне кинул эту фразу во время последней беседы. И вам? Хм. Человек-созидатель своей судьбы. Мысль тверже любой материи. Вы уж извините, еще раз, господин Бабочкин.

–То есть, камни которые я вам давал, вы не проверяли? Хотя, да, у вас и анализатора-то нет.

–Квантового нет, но есть спектральный. И чего их проверять! Я же вам сразу сказал, что это обычный антрацит.

–И другой, ну тот что вроде как Финляндия?

–Обычный земной ильменит- титанистый железняк, трёхатомный оксид железа и титана. Правда, на нашей планете встречается редко, на Луне его гораздо больше. Луна несомненно в прошлом часть Земли, вернее, формировалась из того же газопылевого облака, поэтому породы во многом идентичны. Я знаю, что Миловидов увлекался резьбой по дереву. Вероятно, занялся и резьбой по камню, то есть каменному углю. Хм. Есть еще вопросы?

–То есть, это просто срежиссированная им комедия?

–Конечно,– пожал плечами Максим.– Разве вы не заметили батарейку в коробке под номером «15»? Писк-то из-за нее. А вы, вероятно, изначально подумали…Ха-ха.

– Подумал,-хмуро кивнул Бабочкин, ощущая себя оплеванным дурачком, о которого еще и вытирают ноги. Видно, в душе Максим над ним смеялся в полный голос. Да уж… ну профессор Миловидов, ну спасибо…умыл так умыл опытного журналиста. Тьфу.

–Ладно,-похлопал по груди Скворцова Бабочкин,-больше вопросов не имею. Кстати, номера-то на коробочках вы рисовали?

–Что вы!– умоляюще сложил руки Скворцов. – Даже и не думал. Мне-то зачем? Всё плод творческой фантазии Поликарпа Матвеевича.

Бабочкин уже собрался идти прочь. Не зная чего сказать напоследок, чтобы уж совсем не выглядеть кретином.

–Вот что, гражданин космогеолог, на первый раз я вас прощаю,-сделал широкий жест Феликс.– Деньги только верните в кассу.

Максим ни слова не говоря, достал из сумки паспорт, внутри которого находилась синяя купюра. Будто специально держал, чтобы вернуть.

Скомкав бумажку, Бабочкин засунул ее в карман пиджака и твердо решил напиться. Таким простофилей в своих глазах он еще не выглядел никогда. То что про него говорит Алиса- чепуха. На то она и баба, чтобы нести всякие глупости.

И Феликс сдержала свое слово. Зашел в какую-то гостеприимную харчевню на Большой Дмитровке, заказал триста граммов водки и соленых орешков. Больше в горло ничего не лезло. А потом в магазине у дома купил три бутылки крымского портвейна «Лидия», любимого напитка императора Николая Второго, и уже вдрызг напился перед телевизором, по которому случайно шел в повторе документальный фильм по его сценарию. «Дрянь,-заключил Бабочкин.– Это тебе не «Луна-16»

Через его тело, сползшее с дивана, брезгливо переступила Алиса, выкурила на балконе сигарету, осушила недопитый Феликсом бокал и пошла спать в другую комнату. А рано утром, когда Бабочкин еще храпел, забрала кое-какие еще остававшиеся в квартире свои вещи. В дверях задержалась. «Алкаш. Странно, что профессор Миловидов доверил ему такое серьезное дело»,– бросила она странную фразу.