Н. А. Лето - Космическая цена [litres самиздат]

Может. Сейчас она знала это. И длинные рукава, подол платьев до пят и высокие воротники были этому подтверждением. Она устала, очень устала.

Мария охватила живот руками, она решила, что с неё хватит. Двенадцатого апреля, о значимости которого он вечно говорил ей, попрекая, станет и для неё знаменательный днём. Её последним днём. Ведь смысл жить в мире, который тебя не любит, если ты, как не пытайся изменить его не можешь?

11 апреля.

Каркаров младший, одетый в классический тёмно-синий костюм поднимался к кабинету своего отца. Завтра, ровно в девять часов утра стартует "Сеть"—3031. Игорь сжимает губы в тонкую полоску, его обычно приветливое лицо, которое располагает к себе большинство людей, сейчас пугает. Каркаров-младший презирает своего отца. За всё. За нелюбимую работу. За вечный контроль. И за самое главное – документ о наследовании, который он заставил подписать его по дурости в его семнадцать лет. Перед тёмно-серыми глазами космонавта проекта "Сеть" мелькают ключевые позиции документа, который он за последние три года прочёл более сотни раз.

"Имущество, принадлежащее потомкам семьи Каркаровых в ходе неисполнения позиций договорённости переходит в полное распоряжение ныне признанному главе семьи, в силу исключения потомков из рода (далее И.Н. Каркаров – потомок, Н.А. Каркаров – глава)"

Парень, работающий секретарём руководителя космодрома "Нот", привычно улыбаясь, хотел завязать разговор с Игорем, но уводив его взгляд, с перепугу выронил пустую чашку из-под кофе.

– Шеф у себя? – Каркаров-младший заставил себя улыбнуться, но видимо вышло это более похоже на оскал, нежели на привычную всем приторную ухмылку, за которую его сравнивали с самим Гагариным. Глаза Миши стали похожи на два кофейных блюдечка из набора фирмы "Croles Geschirr", к которому относилась и разбитая кофейная чашка: такие же голубые и большие.

– Да, да… – Высокий голос паренька дрожал, он опустился на колени и, отведя взгляд от космонавта, начал собирать осколки. – Он ждёт вас, проходите.

"Включение нового члена семьи происходит с согласия ныне действующего главы рода, в ином случае при предъявлении договора в отделении новоимперского документального отдела брак или любая другая форма включения будут расторгнуты без согласия потомков по требованию ныне действующего главы семьи."

Игорь размашистыми шагами подошёл к двери кабинета и резко дёрнул за круглую золочёную ручку. Стоявший спиной к нему Николай Каркаров почувствовал на себе тяжёлый взгляд сына. Тот захлопнул дверь и подойдя к окну, медленно выдохнул, смотря на парней, расчищающих снег под окнами кабинета начальника космодрома. Снег в апреле. Всё было не к черту. А особенно тот факт, что сослуживцы этих самых парней отказались выпускать его за пределы космодрома в последний день перед путём, из которого он может и не вернуться.

"Приказ Николая Александровича, вас не выпускать."

– Приказ, Николая Александровича? – Игорь спародировал тупую интонацию охранника. – Ты решил напоследок оторваться? Может быть, решишь, когда мне срать ходить, Николай Александрович? – Игорь повернулся на каблуках к уже сидевшему за своим рабочем местом отцу.

Николай Александрович Каркаров, подписал какую-то бумагу и, положив её в файл, нажал на кнопку устройства, связывающего его кабинет с приёмной.

– Миша, будьте любезны приготовить успокаивающий чай и американский для меня.

Из динамика вырвался искажённый, но радостный голос секретаря: "Конечно, будет через десять минут". Мальчишка, верил, что начальник справится со страшным и озлобленным зверем по имени Игорь Каркаров. И эта уверенность подстегнула последнего ещё больше. Тот подошёл и ударил кулаком прямо перед отцом, да так, что лежавшая на краю чёрная гелиевая ручка упала на красный ковёр.

– Какой ещё к чёрту успокаивающий чай? – Космонавт практически визжал, смотря в картину глаза своего начальница, с которым у него были крайне непростые отношения. – Я требую выпустить меня отсюда!

– Немедленно сядь и успокойся. – Голос Каркарова-старшего был спокойным и холодным, это подействовало на Игоря, как ушат ледяной воды. Тот опустился на одно из кресел, и скрестили руки на груди. – С чего бы тебе сегодня туда ехать, ты ночевал в блоке для работников всю последнюю неделю. Значит это и не настолько важно для тебя, Игорь. – Николай открыл очередную папку и начал попутно просматривать какой-то отчёт. Возможно, это даже был технический паспорт межпространственного модуля. Игорь поморщился, его отец всегда был таким. Вроде бы вы обсуждаете насущные проблемы, а на самом деле он более заинтересован массой энергетического блока, хоть его рабочие часы были закончены уже давно.

Черноволосый двойник всем известного Юрия Гагарина уже хотел начать настаивать на своём, как Каркаров-старший поставил жирную точку в их обсуждении:

– Возражения не принимаются, мне нужен морально собранный человек, чтобы посадить модуль и не расщепиться на атомы при перемещении. —Он поднялся из-за стола. – Она будет у тебя эмоции, а их переизбыток влияет на концентрацию.

– Мне нужно поговорить с ней… – Игорь, скорчившись на кресле, говорил очень тихо и был похож на затравленного зверя. – Я должен извиниться за…

– Ты бил свою рыжую дворнягу уже несколько десятков, раз и всё ещё продолжаешь извиняться? – На лице руководителя "Нот" расцвела усмешка. Игорь подорвался, но раздался стук и в кабинет вошёл Миша, ставя чашки из того самого набора "Croles Geschirr" перед ними. От травяного чая валил густой белый пар, напоминающий тот, который образовывался вокруг ракет прямого действия, не применявшихся уже более полувека. – Николай Александрович кивнул юноше, и тот вышел. – Ты не должен бегать перед ней. Честно, сын, я до сих пор осуждаю твой выбор, но помешать ему не могу.

– Это лишь потому, что ты не хочешь потерять насиженное место, если что-то пойдёт не так. – Игорь отпил чай, тот был горький, как вся эта дерьмовая ситуация. – Как-никак пожертвовать своим полностью безвольным отпрыском будет куда безопаснее, отчётов Совету писать меньше.

Произнося эти слова, Игорь скривился, он не был в предвкушении завтрашнего дня, как полагали многие. У него просто не было выбора, кроме как стать тем самым «новым символом космического прорыва». Он согласился участвовать в программе "Сеть"—3031, несмотря на всю опасность, из—за прозрачного шанса быть вместе с ней. Полгода ушло на его подготовку. Игорь не рассказывал Маше ничего, но… Всё настолько сильно изменилось, он не справлялся со всем этим. Постоянные тренировки, держащие его на пределе физических и психических возможностей. Каркаров хотел просто разреветься, но не мог не то, что плакать в шутку сказать, как ему тяжело. Так ещё и она с этими зелёными глазами, из которых прям, сочились жалость и беспокойство, которые бесили его больше всего. Именно полгода назад он ударил её. Игорь начал срываться на девушку из—за собственного чёртового бессилия, и сейчас был его последний шанс всё рассказать. Он боялся, что не вернётся.