Александр Шелухин - Звёздный янтарь [litres самиздат]

– Самолично пойти лицезреть – имеется опасность угодить в западню коварную, – продолжала рассуждать Голова. – Поэтому наиблагоприятственным решением будет, повелевая слаборазумным прислужником, набросать в колючковатости врывчатых ребристых шариков потребное количество… Да будет так! Если, конечно, раскаивающиеся в вероломстве хомо не предстанут сей же час передо мной с воздетыми к небесам конечностями для праведного суда.

"Так вот чего башка разоряется! Надеется, что если в кустах кто-то есть, то непременно поведется на допотопный развод с гранатой, – подумал я. – Но, памятуя о разложенной чуть ли не на молекулы автолестнице, угроза могла быть вполне реальная. Как бы Голове внушить, что мы безобидные "болотные твари" типа лягушек или ящериц?"

Василий же, штатный животновод отряда, пустыми рассуждениями не ограничился. Благо, у него под рукой под рукой имелась одна не то, чтоб совсем неразумная и вовсе не болотная, но все-таки живая тварь. Не убоясь тяжелого клюва, друг выхватил из коробки птицу. Богатырский замах – и ворон, как из катапульты пущенный, уже летит поверх кустов в сторону гаража.

"Красавчик, Вася! – мысленно похвалил я друга. – Накосячил, зато как креативно выкрутился: сообразил подставить вместо нас птицу!"

Мгновенное перевоплощение из узника тесного карцера в пушечное ядро птица перенесла стоически. Кирюша, бешено замахав крыльями, даже успел затормозиться перед гаражными воротами. Чем спас ворота от приличной вмятины, а собственную тушку – от погребения в обувной коробке на заднем дворике тещиной дачи.

Вопреки ожиданиям господина лейтенанта, ворон не спешил унездиться в больших ласковых руках племянницы. Видимо, не узнал хозяйку – мозги-то куриные! – под зловещей маской "королевы садо-мазо". Так что не судьба нам с Васей было на этот раз прослезиться от вида умилительной картины "Девушка с птичкой на руках". Вместо этого Кирюша, осатаневший от долгого заточения в малогабаритном коробе, всецело отдался любимому занятию – гноблению ненавидимой всеми фибрами птичьей души самодвижущейся техники.

Первоочередной целью ворон избрал фургончик Данилыча. Птица, в отличие от большинства людей, сразу признала архаичную повозку за полноценный автомобиль. В слабом свете единственного окошка халупы, я хорошо разглядел, как наискось по лобовому стеклу легла дорожка из белых пятнышек. Блин, как из пулемета… Обгадив машину, Кирюша резко ушел вверх. "Сделал свечку", как сказали бы знатоки фигур высшего пилотажа. Скорее всего, пошел на второй заход, точнее я не мог разглядеть из-за темноты. Боеприпасов-то у него предостаточно: слопал пиццы не меньше, чем я или Вася. Хм… Господин лейтенант, видя то же, что и мы, наверное, подумал, что ворон довольно своеобразно истолковал его слова насчет "готовности к боевому вылету".

Следующей жертвой "ночного бомбардировщика" стал робот-трансвестит. "Бомбы" из полупереваренной смеси чеснока и залежалого сыра довольно кучно легли на многострадальный плащ Василия. (Может, "авиаударом" накрыло и племянницу, но по понятной причине жаловаться она не могла.) А Кирюша, оглашая болота довольным карканьем, заметался над хутором в поисках очередной жертвы.

Не в добрый для себя час Голова вздумала пускать из глаз фирменный голубой свет. Вследствие чего в один миг была идентифицирована вороном-технофобом, как некое самодвижущееся устройство с фарами, и атакована по всем правилам воздушного боя.

На молочно-белой лысине Головы идентичного цвета птичью дрисню разглядеть было бы проблематично не то что мне, очкарику, а даже индейцу c говорящем именем Соколиный Глаз. Однако, по реакции незадачливой башки я понял, что Кирюша и на этот раз не промахнулся:

– О, гнуснопрославленная тварь, умервщления и обжарки на фрагментах сухой растительности достойная! Равно как и препохабный родич твой, обитающий в точке пространства возле ямы со стоячей водой! Мог ли помыслить умственно старый Косшанни-арро, что есть вторая такая отвратительная гадина под красной луной? Или…

Башка на несколько секунд заткнулась, анализируя ситуацию, но я уже понял, что наше дело швах – второго такого засранца, как Кирюша, под луной, хоть красной, хоть желтой, хоть серо-буро-малиновой, существовать не может в принципе.

… с повелителями своими вероломными прибыла сия мерзопакостная птица?!

Что тут началось…

ГЛАВА 20. В белый свет как в копеечку.

"Измена!" – завопила Голова с такой экспрессией, что дала бы форы даже эпическому Мальчишу-Кибальчишу.

По пульту управления роботом замельтешили шустрые жгутики. Робот с нечеловеческой быстротой снял цепь с Данилыча, к этому времени окончательно превратившегося в балласт, и приковал садо-мазо-племянницу к собственному запястью. Ну еще бы, живой щит Голова отпускать от себя не собиралась, наоборот, девушку вплотную к роботу цепью притянула. Также башка скумелала, что в хибару-мышеловку возвращаться неразумно. Лишь приказала роботу достать из дверного проема знакомый мне уже сундучок с прозрачным верхом для переноски себя любимой. Видать, "карета" к выходу заранее была приготовлена.

"Эх! Сейчас Голова на ходу заскочит в ящик и железный конь умчит ее во тьму, – с досадой подумал я. – И заложницу утащит, спячет в какой-нибудь секретной берлоге на болотах, ищи-свищи их потом. Башка-то в предыдущей инкарнации охотника за крокодилами поди все тропки на болотах наизусть выучила… Что же господин лейтенант мешкает? Уйдут ведь…"

Я бросил мимолетный взгляд в сторону Беклемишева, но того на месте не оказалось. Куда его черти понесли? Возможно, провинциальный стратег замыслил напасть на врага с тыла…

"Стреляй, Глеб Егорыч! Уйдут ведь!" – крутилась в голове классическая кинофраза. И параллельно вторым планом выстраивалась простейшая логическая цепочка: стреляй… оружие… пистолет… Позвольте, да у меня же пистолет есть! Совсем забыл о нем с перепугу! И Вася не напомнил, тоже мне друг называется. Как же, господин лейтенант доверил ему, как родному, не какой-то вшивый травмат, а серьезное биологическое оружие – ворона-дерьмомета с подвесным шокером. Друг не прогадал: Кирюша тот еще оказался терминатор…

"Сейчас я тебе, башка, отомщу за все мои страхи, за явную подставу с пультом и вообще за все хорошее… – злорадно мечтал я, приводя оружие в боеготовность, – как там нас учили на военной подготовке? – с предохранителя снять, затвор передернуть…"

Нормально прицелиться мне не удалось сразу по нескольким причинам. И обзор был так себе, и освещение скудное, и шпалер незнакомый, и руки тряслись, будто кур воровал. Все-то мне мешало, как тому танцору… Особенно бесил жалобный скулеж уже использовавшего свое оружие Васи: "Дай мне! Дай мне!" Хорошо еще, бугаю хватило ума не вырывать пистолет силой. Сообразил в кои-то веки, что пули хоть и травматические, но при стрельбе в упор вышибут мозги не хуже обычных.